доверял мне.
Чистота и духовность Первого Света поражала, я дрожала от новых эмоций, которые властно завладели рассудком. Не возникало даже оттенка страха, Иной действительно помог поверить в него. Да я и не могла не поддаться этому сладкому искушению. Та магия, что пульсацией бежала по венам, приносила наслаждение, но оно отдавало привкусом горечи. Иной это знал и предупреждал меня, внимательно его слушая, я продолжала подходить к нему, чтобы завершить соединение физическим контактом.
Неожиданная острая боль пронзила шрам на груди, но я не закричала, не заплакала, даже не согнулась под натиском этой жестокой атаки. Иной почувствовал это. Он с диким ревом бросился на тайного врага, разрывая прочную магическую ниточку, что брала начало в горячем шраме на груди. Громкий мужской визг на миг ошеломил — еще никогда мне не приходилось слышать настолько женский умоляющий крик из уст мужчины. Но это случилось. И мой неудавшийся убийца поплатился за свои попытки лишить меня жизни. Я вспомнила слова Роупа, который сказал, что Иной избавит от этого. Тогда я еще не верила своему Наставнику до конца, теперь же доверие к парнишке избавилось от всяческих границ, словно Первый Свет поделился мотивами своего выбора.
Рука коснулась гладкой прохладной поверхности, дрожь пронзила тело, эмоции вихрем пронеслись по мне в лихорадке, выбивая пот. Во рту пересохло от волнения, я отпустила на шаг. Наше единение было закончено, теперь глаза увидят не только Серебро, а истинную оболочку моего Первого Света. Я слышала громкое, но размеренное дыхание, которое в унисон сливалось с моим, как и отчетливое сердцебиение, что повторяло мое собственное. В неуверенности я сделала еще несколько шагов назад, чувствуя, как, повизгивая, к моим ногам прижимаются волки. Все не решаясь открыть глаза, я пыталась выровнять дыхание, выбитое из легких тем оглушительным потоком силы и магии, который обрушился на меня от физического контакта с Иным.
Я открыла глаза и обомлела.
Перед нами на траве в тени грандиозно огромного дуба лежал серебристый дракон. Его исполненные мудрости глаза со вниманием уставились на меня, а я просто не могла поверить собственным глазам. Это существо дышало силой и магией. Сомнений быть не могло — это мой Первый Свет.
Мелкие чешуйки переливались в лучах солнца, если свет случайно попадал на гладкую поверхность. Они напоминали искусные доспехи, в какие облачили дракона. Но даже самый виртуозный кузнец не сумел бы так точно выковать грани, сделать их такими сглаженными, блестящими, идеальными до последнего дюйма. Свет играл на этом серебре, на чистом серебре, его драгоценность не подвергалась сомнению. Я заворожено глядела на это сверкающе чудо, чувствуя, как внутри поднимается невообразимый восторг.
Взгляд скользнул по точеной морде. Она выглядела аккуратной и острой, но при этом угрожающе смотрелись острые белые клыки, выглядывающие из приоткрытой пасти. Широкие ноздри плавно сужались, уходя вверх по линии морды. От подбородка к скулам тянулся жесткий гребень, косыми росчерками поднимающийся ко лбу. Он разделенными секциями делал морду дракона еще более утонченной и красивой. Серебристые глаза, утопленные в глубине черной грубой кожи, заставляли все внутренности замереть в ожидании, но я запретила бы себе перестать оглядывать эту великолепную красоту. Дыхание перехватывало от этого чуда.
Гребень ото лба спускался по шее к хребту, а над бровями расходился двумя плавными узкими росчерками, спокойно прижатыми к голове. Мощная мускулистая шея переходила в массивное тело, покрытое мелкими аккуратными чешуйками. Передними лапами Иной упирался в землю, пронзая острыми когтями плодородную почву. Поджарое гладкое тело оканчивалось длинным изящным хвостом.
Широкие пластины, начинающиеся от шеи, защищали широкую грудь, похожую на нос корабля. Пластом находившие друг на друга, они выглядели надежными, под них не проберется даже самая тонкая игла — зазоры безукоризненно были сотворены самой природой.
Неожиданно дракон расправил огромные крылья. Разделенные на части выступающими перегородками они все равно производили неизгладимое впечатление. По размеру близкие к парусам большого военного корабля они усиливали величие Иного и его силу. Я знала, что он с легкостью может подняться в небо, где ему и было самое место.
Красота Иного не просто поражала, она лишала всяческих мыслей и чувств. Никогда прежде я не испытывала такого восхищения, радости и гордости. Ведь он принадлежал мне. Это исполинское древнее существо было моим. Судьба свела наши дороги, Динео связал наши сознания, а прикосновение навеки скрепило безмолвную сделку. Теперь дракон никогда не сможет стать свободным, как и я не избавлюсь от его могучей власти. Все это приводило в состояние эйфории, которое кололось внутри.
Иной потряс большой головой и разинул пасть, обнажая розоватую глотку. Белые острые зубы опасно высунулись наружу, оплетенные тонкой паутиной слюны. Благоговенье и ужас охватили меня, но я все-таки продолжала смотреть на него, завороженная и восхищенная до самых потаенных глубин. Первый Свет легко поднялся на лапы, показывая грацию и силу своего гибкого, но массивного тела. Я в страхе съежилась, но потом гордо выпрямилась. Глупо бояться того, что является частью тебя.
Мышцы напряглись, они красиво перекатывались под подвижной чешуей, которая больше напоминала прочную, но эластичную кожу. Более сильного существа просто не могло быть. Восхищение мое не знало предела, а Иной все приближался ко мне. В его поступи присутствовала и уверенность, и гордость, но меня поразила еще и робость, какую он испытывал, сокращая расстояние между нами.
Волки испуганно заскулили у моих ног, но во мне пробудилась лишь четкая уверенность в том, что так должно. Иной легко растянулся возле меня, я почти инстинктивно подняла руку и коснулась пальцами его гладкой чешуи между лба. Металлическая поверхность с готовностью отозвалась на человеческое тепло, как и магия, что разлилась во мне с силой молодой реки, только что наполненной летними дождями.
Ну, здравствуй.
Это прогремело в моей голове, я невольно вздрогнула, но голос принадлежал Иному. Я недоверчиво смотрела в глубокие серебристые глаза, так отдаленно напоминающие о моем принце.
Страстная.
Еще один приступ дрожи от сладостного громкого, но такого мягкого звука. Его голос просто невозможно описать словами. Он не был низким или высоким, он не обладал хрипотцой, не являлся басом. Голос просто звучал в моем сознании, а я не знала, как ему ответить.
Смелей, Страстная, это очень просто.
Он пытался меня приободрить, это выявляли не только слова, но и легкие прикосновения Динео, бережно ложившиеся на плечи.
Первый Свет?
Робкий звук, легкое напоминание о моем голосе, о той силе, что действительно присутствовала во мне.
Да, моя Всадница, это я.
Детский восторг наполнил мысли, и дракон снисходительно усмехнулся такой реакции, но в нем не появилось и оттенка осуждения или раздражения. Он относился ко мне бережно, как к хрупкой снежинке.
Всадница?
Во второй раз я слышала это. Сначала Роуп, когда признавался мне в любви, сказал «Всадники», а теперь Первый свет решил так обратиться.
Да.
Короткий, но емкий ответ. Он попытался показать тот смысл, который вкладывал в это слово. Но все получилось достаточно сумбурным и почти непонятным, так что пришлось удовлетвориться только этим объяснением. Наверное, нервное непонимание не могло взять вверх над радостью, которая преобладала над всеми моими чувствами. К этому, конечно, примешивался страх волков.
Ты дракон?
Он коротко рассмеялся, словно услышал болтовню ребенка.
Конечно, Страстная, а ты ожидала увидеть тщедушную ящерицу?
Иной не был обделен способностью находить глупость в самых безобидных вопросах, но это не задевало. Сам диалог приносил мне гораздо большее удовольствие, что перекрывало обиду.
Первый Свет.
Мне хотелось это повторять, чтобы весь мир понял, какое сокровище я обрела просто по праву
