Вондэре. Его мир сузился до бокала бренди и своей спальни.
Я обеспокоена тем, что ты начал испытывать страх. Может, это ненужно на войне? Хотя ничего изменить уже нельзя, принцесса Эверин уже является таковой. Твоей женой. Но я очень тебя прошу, Силенс, не цепляйся в мыслях за меня, это лишь может тебе помешать. Ведь так странно. Благородный воин теперь боится, и из-за кого? Какой-то девушки. Глупо, Силенс, очень глупо.
Насчет того разговора между Бииблэком и мной в вечер нашей свадьбы в Сверкающем зале. Ты не отрицал его слов, и я хотела бы…»
Внезапная усталость навалилась на мои плечи, я мягко осела на стуле и положила голову на разложенные бумаги, очень быстро погружаясь в сон.
Неожиданно громкий и отвратительный стук в дверь разорвал сонную магию. Я тревожно подняла голову от стола, щека стала неприятно плоской на ощупь и занемела. Стук продолжался.
— Войдите, — сказала я, и гость не заставил себя уговаривать.
— Миледи, гонец ждет ответа, — учтиво сообщил Шолд.
— Дайте мне еще минуту. — Мужчина поклонился и скрылся за дверью. Я опустила взгляд на недописанное письмо.
«Хотя, впрочем, это не так уж и важно, мой принц, мы сможем поговорить об этом, когда вы ко мне вернетесь.
Те чувства, которые я вчера хотела излить бумаге, немного улеглись, а, значит, можно повременить со сложными объяснениями. Расстояние между нами, да и война вряд ли подходящие факторы развития чувств. Поэтому, запечатав письмо, я направилась к Куко, нетерпеливо ждавшему во дворе.
Только боги знали, скольких мучений стоило ожидание следующего послания. После того, как Силенс сказал, что Строкт отбит я ощущала постоянную тревогу, причем необъяснимую. Мерещилось, что воины Красной страны свихнулись и режут солдат принца, как поросят на весенних праздниках, что сам наследник трона пал от руки жаждущего крови ублюдка. Перед глазами возникали самые жуткие картины, хотя волк убеждал, что все хорошо. Лагерь целительницы передвинулся вперед, многие раненые были отправлены в Дейст, где их встретили семьи, поэтому палатки пропахшие травой заметно опустели. Хищник упорно давал понять, что вожак не ранен и ранен быть не может, я беспричинно терзала свою душу.
С каким-то остервенением я накидывалась на дела внутри Королевства. Мне было все равно, что я истощаю себя и свои резервы, но все равно не спала ночами, составляя депеши и подобные документы для разных герцогств. Со дня на день я ожидала герцогов Фунтай и Йелоусанда. Я смущалась тому, что отец предстанет передо мной как поданный, а не как близкий родственник. Хотя герцог вряд ли предполагал, что дела в Дейсте перешли в мои руки так скоро. По Королевству, конечно, ходили слухи о войне, но наиболее правдоподобные были только в Дейсте и Вондэре.
Ох, не знаю, что бы стряслось, если бы не верный Шолд, который неотступно следовал за мной, словно какая-то вторая часть меня. В этом мудром мужчине сочеталась дипломатия и ожесточенность. Он был груб и требователен, но вместе с тем достаточно мудр и рассудителен. Очень часто его советы спасали в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Он дал понять, что нужно отослать денежные награды тем семьями, чьи воины получили раны в сражении под Строктом. Шолд не беспокоил с делами о замке, где присутствовала хозяйственная часть, чаще всего справляясь сам. Это радовало меня и пугало. Могла ли я доверять этому конюшему? Но просто не оставалось выбора, так что я покорно принимала помощь Шолда.
Вот и сейчас, сидя в кресле в своем зале, как я нарекла комнату для аудиенций, я смотрела на его четкий профиль. Шолд, даже стоя на ступеньку ниже, возвышался над моей головой. Высокий, с грозным лицом он внушал некоторый ужас. Буйная грива кое-как собрана в воинский хвост, верхняя губа топорщится, создавая впечатление надменности. Он сложил руки на груди и мрачно смотрел на двери, которые только что закрылись за пажом, сообщившим о прибытии герцогов. Шолд, видимо, разделял мои ощущения тревоги и смущения, и я, благодарная ему, слегка кивнула.
— Принцесса, все будет хорошо, я думаю, — мягко сказал он. Я удивленно посмотрела на Шолда, но потом решила не опровергать его выводов.
— Надеюсь, — коротко ответила я. Стук натянул мои нервы в нечто невообразимо напряженное.
Двери открылись и в зал вошли двое. Герцога Йелоусанда я видела на помолвке и свадьбе, так что я без особого внимания оглядела его бледно-зеленый камзол, всклоченные каштановые волосы и обворожительную улыбку, вызывающую морщинки у глаз. Я остро смотрела на отца, который в нерешительности застыл на пороге. Его зеленые глаза наполнились изумлением, даже подбородок чуть опустился вниз, он с усилием шагнул в зал, и паж закрыл за его спиной дверь.
— Мое почтение, герцог Фунтай, герцог Йелоусанд, — едва ли не дрожащим голосом произнесла я. Мужчины поклонились, но после начали подозрительно коситься на Шолда. — Это мой советник, — объяснила я, увидев, как зарделся главный конюший после этих слов. Он явно польщен. — Что же вы хотели со мной обсудить? — я не знала, какие именно вопросы задавать, поэтому пришлось импровизировать.
Отец еще находился в состоянии шока, так что герцог Йелоусанд вышел вперед и повторно поклонился мне, очень смутив.
— Моя принцесса, я пришел с добрыми вестями, — я заметно расслабилась, — и с предложением помочь нашему принцу в борьбе с Красной страной.
В горле пересохло, я не могла удерживать взгляд на герцоге, постоянно украдкой посматривая на отца. Рыжий мужчина хмурился и непонятливо шевелил губами, словно размышляя, что здесь происходит.
— Спасибо вам, герцог, но принцу, к счастью, пока не нужна помощь. Он вернул Вондэру Строкт. — Глаза человека в зеленом камзоле удивленно расширились. — Южный гарнизон оказал нам поддержку, — добавила я. — Но я и королевская семья рады тому, что герцоги не оставляют своих соседей на произвол судьбы. Примите мою благодарность. — Шолд молча стоял рядом, опустив руки, тем самым поддерживая лучше вопящих дам.
— О, моя принцесса, я приятно удивлен, и рад, что принц вернул Строкт, — почтительно произнес мужчина. — Я хотел бы преподнести дары моей принцессе…
— Что вы, герцог, не стоит, — смутилась я, уже глядя на слуг, что входили в зал.
— Принцесса Эверин, все это мои подарки к вашей свадьбе, столь омраченной новой войной, — почти торжественно выговорил Йелоусанд.
Первый слуга сделал шаг навстречу и показал роскошный плащ, отстроченный белым мехом. Гладкая поверхность серебрилась на свету, напоминая волчью шерсть в полнолуние. Я восхищенно потянулась к капюшону, чувства под подушечками пальцев невероятную мягкость. Кивнув, я позволила слуге положить плащ на стол.
— Этот плащ сделан из ткани степных горсаков Йелоусанда, очень редкие животные, моя леди, но вычесывая их шерсть, мы получаем отличную пряжу. — Тихие пояснения герцога мне нравились. Второй паж держал в руках хороший лук. Мои руки задрожали от волнения, такое прекрасное оружие редко встретить среди символичных даров герцогов к королевской семье. Но лук был великолепен, сделан из прекрасного дерева, туго натянутая тетива так и просилась в мои пальцы. — Это оружие сделано великим Кулком, мастером своего времени.- У меня едва рот не открылся, когда я услышала имя мастера.
Последним подарком преподнесли кожаные завязки на руки. Они должны были обхватывать руки от кисти до локтя изобретательными переплетениями. Приятная на ощупь кожа темного цвета служила одновременно украшением и защитой от случайного клинка. Нет, конечно, завязки не остановят меч, но хотя бы замедлят его ход.
— У нас их называют «голыми перчатками», — продолжал Йелоусанд. — Обычно, охотники любят надевать подобные завязки, да и воины тоже.
