Рай жгущей щеки скорости, полузабытья барабанного ритма и золота заката. Брызги воды в лицо… Впрочем, это все не со мной. Я всего лишь стою на мосту. Однако людям с воображением всегда жилось лучше, чем всем остальным!
После лодок объявлен фейерверк. Темнеет, и толпа собралась порядочная. Японская толпа — разговор отдельный. Это не стадо. Это такой себе своеобразный конгломерат, добрую часть которого составляют парочки в кимоно. Все с веерами. Серьезные мужчины в костюмах и галстуках засовывают веер сзади за пояс брюк — так же его положено засовывать за оби (пояс от кимоно или юката[40]). Все довольно мирно, почти никто не толкается, пьяных не видать. Полицейские со светящимися палочками ловко и вежливо регулируют движение, разделяя встречные потоки. Никакой агрессии. Ощущение праздника. Я даже полюбила эту праздничную толпу, сверкающую стрекозами- бабочками на кимоно и крашеными волосами над строгими клеточками мужских юката… Перестук деревянных гета. Компании молодых людей сидят на тротуарах и что-то уплетают. В сумерках поражают светящиеся серьги и кулоны весьма взрослых особ, которые, словно дети малые, нацепили в уши мигающие красным и зеленым шарики, несут на палочках здоровенные ринго-аме — свежие яблоки в красной сахарной глазури, и самозабвенно ими хлюпают, разевая при этом рот во всю доступную ширину. Запах куриных шашлыков якитори, светящиеся огоньки продуктовых выездных ларьков, рыбки в бассейне торговца… И фейерверк. Однако лучший мы увидели в порту Кобе. Про него и расскажу в подробностях, чтобы два раза не повторяться.
Нам с Сашей удалось занять потрясающее местечко — на самом носу выдающегося в море мыса. Мы сидим верхом на заборе. Что рассказать про эту сказочную феерию? Огромные огненные шары, цветы, диски, светящиеся фонтаны и опадающие золотые деревья. Полтора часа, почти без перерывов. Ракеты пересекаются, прошивают одна другую, пролетают и взрываются, то недосягаемо далеко, то очень близко. Рот открывается, но кричать невозможно. Беззвучный крик. У меня, кажется, сейчас будет сердечный приступ. Разве такое бывает? Саша оборачивается через плечо: «Прекрати ругаться, я снимаю на камеру, и это будут смотреть дети!» А что еще можно сказать, если других слов нет? Саша плюет и выключает камеру. Ну ее…
После салюта нас с Сашей почему-то безумно завораживают мужчины в юката. Забыв обо всем, мы идем то за одним, то за другим и никак не можем опомниться. В конце концов забредаем в странное местечко. Такие, наверное, только в Японии бывают. Помните, когда-то в кинотеатрах стояли автоматы с игрушками? Бросаешь монетку и можешь разок поуправлять неловким подъемным краником, который теоретически способен зацепить игрушку и выкинуть ее через дыру в поддон. Но это только теоретически — практически такое проделать почти невозможно. Так вот — в Японии есть специальные залы, где стоят десятки таких автоматов с разными игрушками. И вполне уже взрослые дяденьки и тетеньки просаживают там кучу денег и времени. И надо сказать — частенько чего-нибудь добывают. Особенно забавно наблюдать за парочками — японский джентльмен ведет подъемный краник к выбранной игрушке, потом вытаскивает наконец немаленького мишку или поросенка и, раздуваясь от гордости, вручает его восхищенной барышне, которая затем восторженно несет трофей на виду у всех всю дорогу до дома. В общем — процесс захватывающий. Особенно если наблюдать за автоматом долго: когда оттуда что-нибудь вытаскивают, является служитель, отпирает дверцу и перекладывает игрушки так, чтобы одна непременно лежала близко к отверстию в поддоне, а еще лучше — нависала бы над ним — заманивала, так сказать.
В общем — развлеклись мы на полную катушку. Потом добрели до станции и доехали из Кобе до Осаки… Но на последнюю пересадку опоздали. И не очень далеко вроде. Однако дорога неизвестная. Пошли вдоль линии электрички: так, думаем, дойдем. Вот когда нам вспомнился поведанный Куникатой японский глагол «енсен-суру» — «следовать вдоль железной дороги». Тут столько этих самых дорог, что такой глагол весьма нужен. Но нет, на этот раз «следовать вдоль железной дороги» оказалось затруднительно: то забор, то поле…
В канаве раздается мощное коровье «му-у-у!».
— Это что еще??! Откуда корова, коровы-то не видать!
— Это не корова, — хихикает Сашка, — это местная лягушка-бык так орет!
— Нет, что правда???
— Правда, правда, я уже их раньше слышала!
— Чего только на белом свете не бывает!
А мы, кстати, заблудились! Саша говорит — придется такси вызывать. Ага, говорю — сейчас позвоним и скажем: заберите нас, мы тут стоим, не знаем где, под фонарем у синего столбика! Даже если найдут, еще ведь 20 баксов платить за доставку…
— А что, у тебя есть другие предложения?
— Есть! Вон видишь — полицейский участок. Мы сейчас достанем бумажку и ты на ней напишешь по-японски: «Податель сего не говорит ни на каком языке, кроме русского, очень прошу при потере доставить по такому-то адресу…» — и дальше адрес нашей общаги. Вот увидишь, довезут, они психи! Только ты не проговорись, что по-японски понимаем…
Мы, хихикая, пишем соответствующую бумажку и, подталкивая друг друга локтями — нет, ты, вперед, тебе всегда везет, — вваливаемся в полицейский участок и протягиваем ее дежурному. Дежурный уставляется на нас в некотором оторопении, усаживает на лавочку и звонит куда-то. И вызывает такси. Не такой уж он дурак оказался. Пожилой таксист включает счетчик, потом смотрит на нас и выключает его: улыбается — вываливайтесь, приехали, счетчик я выключил! И даже открывает нам дверь… Да, Япония безумная страна.
Два часа ночи. Маша сидит на полу в своей комнате.
— Ты чего не спишь?
— Вас жду, блин! Ходят тут всякие по ночам!
— А что за нас волноваться — два взрослых человека, владеющих японским языком!
— Чем вы там занимались допоздна, два взрослых человека?
— Мы… Ну мы, это… Сначала смотрели на мужчинок в кимоно, а потом пошли туда, где стоят автоматы с мишками. А потом нам полицейский такси вызвал…
— ЧТО?!
За стеной раздается сердитый хлопок дверью, и чьи-то грозные тяжелые шаги приближаются к Машиной комнате.
— Ага, доигрались, — зловеще сообщает Маша, — это сюда идет Эка с ремнем.
На пороге появляется Эка (с ремнем).
— Где они шлялись? — игнорируя нас, спрашивает она у Маши.
— Мы смотрели на автоматы с мишками!
— Ну чисто дети, — хихикает Эка.
— Я тебе сейчас расскажу про этих деточек, — уточняет Маша, — они еще гонялись по всему Кобе за мужчинками в кимоно! Два этих взрослых человека, владеющих японским языком! За что и попали в полицию!
Эйгамура — кинодеревня в Киото, нечто вроде заповедника, где представлены старые домишки. На их фоне и в их интерьерах снимают сериалы и дают разные пояснения о том, как делают кино. Довольно скучное местечко. Одна радость — комната ужасов.
Мы в Эйгамуру поехали с Дашей и ее двумя знакомыми японками. Даша — девочка из соседнего корпуса общаги, сама из Екатеринбурга, по образованию философ. Занимается тенденциями массовой культуры. Очень забавная особа — всегда готова составить компанию едущим к черту на кулички. Чем я беззастенчиво пользуюсь. Так вот — в японских комнатах ужаса не ездят в вагончиках, как у нас, а ходят пешком. Это намного страшнее. Запускают группами — точнее, компаниями. Сколько пришло приятелей, стольких и впускают. Странно, но в одиночестве почему-то никто не приходит! Нас запихнули в тамбур вчетвером. В глубине темных дебрей слышались отчаянные вопли зашедших ранее. Дашкина приятельница Чиико прислушалась и мечтательно промурлыкала: «Ну вот, мы тут стоим, а там некоторые уже наслаждаются…» Н-да. Я-то надеялась на фольклорные привидения. Действительность оказалась проще: могилки, трупы всякие, гробики, неожиданные звуки и падающие стены. И мимо всего этого надо идти. Меня, конечно, тут же выпихали вперед. Как всегда. Особенно приятно вспомнить полянку надгробных камешков. При нашем приближении они начали зловеще трястись и поскрипывать. «Давайте подождем,
