- Только руку не сильно отводи, теряешь время и открываешься во время замаха. А когда выпад делаешь, немного отклоняйся назад и в сторону...
Я помню, родной. Я все сделаю правильно.
Свистит по воздуху меч. Сталь клинка отбивает яркие лучи света, и скачут по нашей полянке десятки солнечных зайчиков. Топчут вместе со мной противную траву, что разрослась здесь, словно на неухоженной могиле. А завтра я снова приду, и послезавтра. И вообще стану ходить сюда и заниматься до тех пор, пока наш малыш будет мне это позволять...
- Этот танец тяжело танцевать одной.
Я резко развернулась на голос, выставив вперед меч. В тени дерева стояла лафия.
- Я говорю, этот танец тяжело танцевать одной, чародейка.
- Одной вообще тяжело.
- Я знаю, что случилось с твоим эльфом. Мне жаль.
- Жаль, что так и не затащила его в кусты? - не сдержалась я от издевки.
- Нет, - заявила она невозмутимо. - Просто жаль. Мне нравилось приходить сюда и смотреть на вас, вон оттуда, - лафия указала на густую крону высокого клена. - Это было красиво.
Я почувствовала, как вспыхнули щеки.
- Очень красиво, - повторила она с наслаждением растягивая слова. - Вы светились. Даже когда просто танцевали с этими железками.
- Я сейчас тебя этой железкой ткну, нежить беспардонная!
- Ну и ткни, если легче станет, - пожала плечами майла. - Меч у тебя, поди, не серебряный.
Уходить она, похоже, не собиралась.
- Что тебе от меня надо? - я опустила оружие. - Какого лешего явилась?
- Лешего-то хоть не тронь, не причем он. Живу я теперь здесь, к таким как ты поближе.
- Это с какой еще радости?
- И радость тут ни при чем. Опасно мне в лесу стало. Темных много появилось. Ты скажи своим, чародейка, это же по их части, темные-то. Пусть погонят их что ли. Тогда и я назад в чащу переберусь, чтоб тебе глаза не мозолить.
Сказав это, она трусливым зайцем сиганула за ближайший куст, только листочки чуть вздрогнули. Я и опомниться не успела, как осталась на поляне одна. Да, видать не только у меня проблемы - весь Мир непонятно куда катится, раз уж лесная нежить стала рядом с магами селиться.
Я подняла с травы пояс и направилась к тому месту, где оставила Яшку. Слезы высохли, с лица сошли алые пятна, а значит, можно было возвращаться домой.
- Теть Гал, а ты чего с той стороны едешь? - удивился Ласси.
- В лесу была, гостинец тебе везу, - я раскрыла ладонь на которой лежали четыре ягодки.
- Клубника? А почему маленькая такая?
- Глупышка! - щелкнула я племянничка по наморщенному носику. - Это земляника. Первая. Оттого и мало так. А еще две длани пройдет и ее в лесу видимо-невидимо будет. Мы с тобой тогда полную корзину соберем.
- Вкусно, - Лайс-младший разом отправил в рот всю мою добычу. - Только мало. А я домик делаю для котенка. Мама читает снова, а к папе дядька какой-то странный приехал.
- Странный? - насторожилась я.
- Очень странный. Папа ему говорит: это мой сын. А он сразу: а хвост у него есть?
Отбой тревоги. Лишь один известный мне человек настолько озабочен наличием у членов семейства Эн-Ферро этой выдающейся во всех смыслах части тела.
- Здравствуй, Идущий.
- Здравствуй, Открывающая.
На столе стояла бутылка и два стакана.
- Присядешь с нами?
- Нет. Вы простите, устала за день...
Во-первых, пить я все равно не буду. А во-вторых, лишь пару часов назад я поклялась своему солнцу никогда больше не плакать, и если задержусь сейчас на этих скупых поминках, то могу и не сдержать обещания.
*Карди - женщина-кард.
Глава 3
Брайт Клари проследил за тем, как наполняется его стакан и поднял глаза на карда.
- На ней ожерелье Левины.
- Как видишь, - вздохнул Эн-Ферро.
- Если бы я знал тогда, что все так серьезно, то придумал бы что-нибудь, чтобы ты остался и может...
- Хочешь внести свое имя в длинный список виновных в его смерти? - поморщился Лайс.
- А я разве еще не в нем?
Выпили. Помолчали.
- Ты потому и не появлялся? - нарушил тишину маг. - Боялся, что на тебя сорвусь?
- Боялся, - признался Брайт. - Да и Марега велел тебя до поры не трогать, а ему никак сам герцог приказал. Видно, тэр Катара себя тоже в тот список определил - как ни крути, но за безопасность посольства он лично отвечал. И маги наши тоже сплоховали, дело до конца не довели, колдуна того не поймали.
- Я и говорю, без тебя виноватых хватает. Так что зря боялся. К тому же мне тогда не до разборок было.
Налили. Выпили. Помолчали.
- А она как?
- Уже лучше. В Школу вернулась. В город выбираться стала. Вчера даже на пляж с друзьями ходила.
- Ты знал, что они с Илом...
- Нет. Все, как ты и говорил тогда: в лагере смены долгие, за сестренкой следить некогда.
- Я не про то тогда говорил. А он ей ожерелье отдал. Знаешь, я и не думал, что он его вообще кому-то отдаст, столько лет эти сказки слушал, что даже верить в них перестал. Ил ведь эти байки про любовь великую по всему Сопределью разнес. Все слушали, и все не верили. Он ведь таким был...
- Каким? - Эн-Ферро сжал кулаки, а в глазах промелькнула угроза. - Каким он был?
- Мальчишкой. Вечным мальчишкой, как для меня. Помнишь, как мы впервые столкнулись? Я молодым был, он молодым был, и ты нас, сопляков, всю дорогу уму-разуму учил. А в этот раз встретились? Ты - все такой же умник, я - уже почитай старик, и он - как был мальчишкой, так им и остался, и воспитывать тебе его было еще лет двести, не меньше.
- Все дети когда-нибудь взрослеют, Брайт. К тому же не настолько ты его знал, чтоб так сейчас говорить. Где ты с ним пересекался? На Навгасе, когда он в ралли участвовал, а ты на его победу ставки делал, и после вы выигрыш пополам делили? Или на Ино, где вы на пару тот бордель разгромили? А я с ним войну на Раване прошел. Мы на Каэллере сиротский дом после пожара отстраивали и малышню выхаживали. Мы на Леве в Кироти караван из Виссала вели. Я тебе о нем столько рассказать могу, что и
