грубо, но настойчиво стал толкать ее рукой и вытолкнул из укрытия, заняв все сухое место.
Подобная субординация есть и у ежей. Но странно: строится она, кажется, не по плану подчинения слабого сильному, а по каким-то иным категориям. Профессор Конрад Гертер, написавший отличную книгу про ежей, думает, что яркая индивидуальность и психическая одаренность играют здесь главную роль.
Четыре ежа жили в одной клетке. Всеми командовала, кусала их безнаказанно и колола одна самка, отнюдь не самая большая и сильная. Вторая подчинялась только ей, но двух ежей, самцов, третировала как хотела. Из этих на последнем месте в иерархии был самый крупный и на вид сильный самец. Другой из четырех ежей, самый маленький, гонял его и кусал без страха, но двух самок боялся.
Малабарские данио, красивые полосатые рыбки, в игрушечной акватории, ограниченной стеклом или плексигласом, и у себя на родине (где-нибудь в небыстром ручье Шри Ланки или западного побережья Индии) строго соблюдают права сильного.
Их миниатюрные стайки, до десятка рыбок, подчинены вожаку. Этот мелкий властитель вынуждает самых слабых сородичей держаться на границах захваченной стаей территории и постоянно пребывать в очень странной позе подчинения.
«Самая сильная рыба плавает почти горизонтально — под углом 2 градуса к поверхности воды, следующая — 20 градусов, третья — 32 градуса, четвертая — 38 градусов, пятая и шестая — 41–43 градуса…» (профессор В. Д. Лебедев и В. Д. Спановская).
Возможно, самым крайним и слабым эта утомительная поза не нравится (пугают и опасности, поджидающие на границах владений). Рады бы пробиться поближе к центру, да нельзя! Если кто-нибудь по забывчивости или из-за несогласия изменит предписанную ритуалом позу либо прошмыгнет пред грозные очи данио № 1, ему несдобровать. Не успеет и оглянуться, как тот его либо рылом стукнет, либо надает пощечин хлесткими хвостовыми плавниками.
Сам-то полосатый предводитель плавает в нормальном горизонтальном положении и поэтому первым замечает падающую на поверхность воды аппетитную снедь. Он ее живо подхватывает и таким образом извлекает реальную выгоду из своего «деспотизма». «Верхогляды» из его ближайшей свиты тоже успевают урвать кое-что, ведь они не совсем вниз смотрят.
Но стоит выловить тирана (или хотя бы отсадить его за стекло), как все обитатели аквариума примут обычные для рыб горизонтальные позы.
Это иерархия, так сказать, простая, но бывает и запутанная. Например, животное № 5 номера третьего не боится и третирует его как может, но от номеров 1, 2 и 4 держится подальше. Номера шестые, седьмые и так дальше (и четвертый, как ни странно!) номеру третьему подчиняются, как и всем другим выше его стоящим. По-видимому, № 3 всех, кроме двух первых, победил, но с № 5 почему-то не совладал, хотя № 4 с ним справился. Вот почему № 5 номера третьего не боится.
Замечали в стадах и стаях и еще более сложную иерархию, о которой я здесь говорить не буду. Например, коллективную, когда несколько самцов дерутся всегда вместе против одного более сильного. Или когда самка и ее детеныш сразу из номера последнего или предпоследнего переходят в первый разряд, лишь только ее полюбит вожак и сделает своей первой, или второй, или третьей любимой женой. Или когда детеныши перворазрядных самок усваивают их надменные манеры и копируют воинственные позы вожаков, с которыми живут бок о бок, ближе всех сверстников в стаде, и как бы по наследству, без драки попадают в большие забияки, то есть в высокий ранг, ими не заслуженный.
Бывает иерархия внутривидовая и межвидовая (например, в смешанных стаях синиц все большие синицы рангом выше лазоревок, а лазоревки выше черноголовых гаичек), относительная и абсолютная, временная и постоянная, линейная и прерывистая, деспотическая и «демократическая» и т. д. Это уже детали, и часто спорные. Важен сам факт, который теперь твердо установлен: у животных есть ранги.
А зачем они им? В них большой смысл. В природе все время идет борьба за существование. Больные гибнут, здоровые выживают. Так совершенствует мир эволюция.
Так вот, чтобы лишних драк не было, чтобы не было лишнего кровопролития и грызни, у животных и образовались ранги. Один раз передрались, и все знают, кто кого сильнее. Без драки знают и уступают сильному первое место. Соблюдают дисциплину, и мир царит, насколько это возможно, в курином и мышином царстве.
Ну а если сильный вожак заболел, плох стал или слишком стар, тогда его место занимает второй по рангу зверь. А первый идет на второе место. Там тоже командует, там его опыт тоже может пригодиться. А первое место зря не занимает. Разве не разумно?
Позы подчинения и ритуальные бои
Чтобы там, где силы уже измерены и ранги установлены, не случались лишние недоразумения и драки, животные, выясняя отношения, улаживают конфликты мирными демонстрациями. Стоит вожаку принять угрожающую позу, как подчиненные сейчас же успокаивают его, демонстрируя «позы подчинения». Они разные у разных видов. Колюшка, например, угрожая, встает в воде вниз головой, а подчиняясь — вверх! Карп, капитулируя, прижимает плавники. Волки, которые драться не хотят, приседают, поджав хвост, перед сильнейшим и подставляют ему свое горло. И если это сделано, он в него никогда не вцепится. Таков закон природы, нарушить который даже волк не смеет.
Мыши, мы уже знаем, сдаются, встав на задние лапки и открыв для укусов, которых обычно тоже не бывает, незищищенный живот: самое уязвимое место. Галки и вороны поворачивают к сородичу высокого ранга, признавая его силу без боя, затылок. Чайки приседают и трепещут крыльями, копируя молодых чаек. Иногда раскрывают клюв, словно просят их покормить, тоже как птенцы.
Первое предупреждение вожак павианов посылает взглядом: смотрит пристально на провинившихся. Взгляд его обладает какой-то телепатической силой: даже дерущиеся обезьяны, в свалке и гвалте, сразу чувствуют его и смиренно прекращают возню. Чтобы этот телеуправляющий взгляд был лучше заметен, природа подчеркнула его знаками, видными издалека. У самцов некоторых павианов веки, словно белилами подведенные, украшены яркими белыми пятнами. А гелады, когда гневаются, еще и выворачивают веки наизнанку: это и страшно, и сразу понятно. Уж так понятно, что провинившиеся подчиненные сейчас же спешат заявить о своей лояльности и поворачивают к разгневанному вожаку голый зад. (Есть у павианов и другие позы покорности.)
Поза, на наш взгляд, нахальная. Поэтому люди в зоопарках часто расценивают ее как непристойный жест, и в молодого павиана, который проявил к высшим существам свое лучшее расположение, нередко летят арбузные корки и камни. «Разозленные посетители, — возмущается директор Пражского зоопарка Зденек Веселовский, — обвиняют потом нас в злоумышленности, аморальности и других грехах, которым мы якобы учим обезьян. И все это только потому, что у нас „хорошо воспитанные“ павианы».
Такая же история и с собаками: человек думает, что пес хочет его лизнуть именно в лицо от великой любви. На самом же деле он по заведенному у собак обычаю просто «отдает честь старшему по званию» существу. Ведь когда встречаются две собаки, старшая приветствует младшую высоко поднятой головой, а та заявляет о своей покорности, приседая и подсовывая снизу свой нос к морде «командира».
Своего хозяина всякий пес считает «собакой» высшего ранга (так же ошибаются часто и люди, очеловечивая животных). А поскольку «особаченное» собакой существо и в самом деле высокое, то псу, отдавая честь, приходится прыгать, чтобы достать до человеческой головы.
Человеческие приветствия — рукопожатие и объятия, — по-видимому, древнее самых древних людей. Одновременно с Шаллером англичанка Джейн Ван Ловик-Гудолл «гостила» в Африке у шимпанзе, изучая их
