жизнь. Она рассказывает удивительные вещи!
«Шимпанзе, как и люди, обычно приветствуют друг друга после разлуки. Некоторые их приветствия до изумления сходны с нашими. Когда приближается великий Майк, все спешат ему навстречу, чтобы отдать дань уважения, кланяясь или протягивая к нему руки. Майк или небрежно прикасается к ним, или просто сидит и таращит глаза.
Приветственный „поцелуй“ мы впервые увидели, когда Фиган еще подростком возвратился к матери после дневной отлучки. Он подошел к Фло с обычной для него самоуверенностью и прикоснулся губами к ее лицу. Как это походило на тот небрежный поцелуй в щеку, которым часто одаривают матерей повзрослевшие сыновья!
Пожалуй, самое эффектное из приветствий — это объятия двух шимпанзе. Гуго и я наблюдали однажды классическую встречу, продемонстрированную Давидом и Голиафом.
Голиаф сидел, когда появился Давид. Он устало брел по тропе. Увидев друг друга, приятели побежали навстречу один другому. Они постояли лицом к лицу, слегка переминаясь с ноги на ногу, а затем обнялись, тихонько вскрикивая от удовольствия. Это было восхитительное зрелище!»
Разными, как мы видели, способами отдают друг другу «честь» животные. Смысл этих звериных повадок не совсем тот, что у людей, но их доисторические корни тесно переплетены в биологической почве природы. Это и приветствие, это и знак добрых намерений, и поза подчинения. Польза получается большая: конфликты, которые могли привести к войне, решаются мирно. Драк нет.
Если животные дерутся, можете быть уверены, что они близки по рангам и либо не установили еще точно, кто кого сильнее, либо заново пересматривают свои отношения. Но и тогда дерутся они «гуманно», так, чтобы лишних увечий не наносить.
У многих людей сложилось неверное мнение, будто животные дерутся как «звери» и сильные слабых калечат безбожно. Да и наука лишь недавно, внимательнее исследовав «войны» в природе, отказалась от прежнего ложного представления.
Жирафа, например, обороняется от льва и леопарда пинком, сила которого такова, что может разбить череп зверя, как глиняный горшок. И потому жирафа жирафу никогда не лягает. Выясняя отношения, они только бодаются или с размаху бьют… длинными шеями. Шея упруга, амортизирует, как резиновая дубинка, и громоздка: пока ее раскачаешь, импульс силы теряется. В общем, боксирование шеями выглядит эффектно, особенно в кино, но это неопасно.
Опасно другое: если жирафа примет вас за врага и пнет ногой. Зденек Веселовский говорит: когда жирафа считает не угодившего ей сторожа в зоопарке своим соплеменником, она бодает его рогами. Если видит в нем неприятеля, бьет ногой. Что оба способа не весьма приятны, не нужно подчеркивать. Но второй много хуже первого.
Антилопы нильгау — «благородные» дуэлянты: они бодаются на коленях. Тут смертельных увечий совсем не бывает. Бараны, когда дерутся, разбегаются и… стукаются рогами. Такое развлечение они без ущерба могут себе позволить, потому что шеи и лобные кости у баранов прочны и хорошо для этого приспособлены.
Но вот лбы козлов для таранов не годятся, и они лоб в лоб сильно друг друга не бьют. Горные козлы дерутся, ударяя рогами по рогам сверху. Поэтому перед ударом встают на задние ноги. Нельзя держать козла с бараном в одной вольере. Козел заносчив, силы свои плохо рассчитывает, а у барана бронированный череп. И когда поспорят они о первенстве, и баран, разбежавшись, ударит козла прямо в лоб, то может его убить: сломать ему шею или лобные кости, из которых растут рога.
Ссоры, особенно за обладание территорией, ведут, как известно, к серьезным конфликтам: дуэлям, дракам, войнам. Для ядовитых змей два последних варианта исключены. Но и дуэли должны вестись с соблюдением исключающих укусы правил, неопасными, так сказать, приемами.
Ритуальные бои гремучих змей называют «танцами». В паре всегда два самца. У некоторых танцы довольно кратки: постоят с поднятыми на полметра и больше головами, словно выясняют, кто выше, и самец, оказавшийся «недоростком», вскоре уступает, уползает.
Но у некоторых, например у техасских гремучих змей, ритуал борьбы сложный и длительный. Противники сближаются и ползут вместе, согласованно повторяя одни и те же движения, словно каждая змея представляет зеркальное отображение другой. Первый акт танца длится минут пять. В это время ни один из танцоров не делает попытки броситься на противника. Борьба еще впереди.
После перерыва противники опять сходятся, вытянувшись вверх на треть и больше своей длины. Переплетают и расплетают гибкие шеи, ползут рядом, плавно раскачиваясь, расходятся и снова настороженно сближаются. Утомившись, змеи отдыхают, лежа друг на друге.
Мексиканцы любят смотреть на боевые танцы змей. Часами просиживают у небольших вольер, в которых содержат проявивших себя танцоров, подсаживая к ним все новых и новых соперников.
Финал «хореографического» соперничества всегда одинаков: змеи внезапно сплетают шеи. Миг силового напряжения — и одна из них летит на песок, сверкнув белым брюхом. Сильнейший из борцов некоторое время прижимает к земле противника, затем с гордо поднятой головой удаляется. Ползет вдоль дощатой стены вольера, словно совершая круг почета. А проигравший борец смиренно удаляется в угол. На свободе он уполз бы подальше.
Когда на какой-нибудь доске забора встретятся два паука-скакунчика, они разыгрывают небольшой спектакль: вздымают в ярости кверху «руки» — передние свои ножки, разевают пошире челюсти и, грозя друг другу страшной расправой, переходят в наступление. Шаг за шагом сближаются, голова к голове. Гневно блестят шестнадцать выпученных глаз (по восемь у каждого). Все ближе и ближе их «лбы». Вот уперлись ими, словно бараны. Все плотнее и плотнее прижимаются раскрытыми до предела ядовитыми крючками. Потом… мирно расходятся.
Драки и не ждите, ее не будет. Эта пантомима — бескровная «битва» самцов. Она символизирует схватку, которая не может состояться, потому что иначе все самцы в первые же весенние дни истребили бы друг друга и паучий род прекратился бы.
Чем отличается территория от ареала
Ареал — это все страны на Земле, в которых обитают животные какого-либо вида. Например, наши белки живут в Европе и Северной Азии — это их ареал.
Но не всюду в пределах этого ареала найдете вы белок: нет их, например, в степи. Нет и в тундре, и в пустынях, которые встречаются, и в немалом числе, в очерченном нами на карте беличьем ареале. Живут белки только в лесах, а суслики, наоборот, в степях, бегемоты и выдры — у рек и озер, а леса, где нет воды, избегают. Места и ландшафты, в которых поселяются животные и к которым приспособились, называют биохором.
Но и в лесу не все животные скачут где попало. Белки предпочитают деревья, зайцы и лисы бегают по земле. Глухарей и белых куропаток напрасно искать в дубовых рощах: им нужны глухие таежные леса. А серые куропатки, напротив, тайгу не любят, а обитают в перелесках, на краю степей и полей. Это их, как говорят, биотоп.
Всю зиму куропатки держатся вместе, кочуют стаями, но весной разделяются на пары, и каждая пара от большого и прежде общего для всех куропаток биотопа «отрезает» в единоличное владение небольшой «кусочек». Это их территория, которую они храбро защищают от других куропаток.
Разделение всего обитаемого пространства на территории обеспечивает каждому виду животных более равномерное использование биотопа, всех земель и мест, пригодных для жизни. Бессознательная борьба животных за свой кусок земли, воды или дерева ведет к цели весьма разумной: не бывает так, что где-то их поселяется слишком много, а где-то слишком мало.
