появиться черный плащ, подбитый изнутри ослепительно-красным бархатом, черная шляпа и черные же ботфорты. Его лицо вновь преобразилось, приняв на этот раз властное выражение, а правая рука в черной перчатке лежала на эфесе богато инкрустированной драгоценными камнями шпаги.
– А теперь прощайте, господа! Честно признаться, вы мне успели изрядно надоесть, и я не намерен больше тратить на вас время.
Кроун стоял посреди зала и безучастно смотрел вокруг. Теперь он знал, чтo нужно сказать президенту. Но было слишком поздно. Последняя мысль, промелькнувшая в его умирающем мозгу, была воспоминанием о том плакате с надписью «Пока еще не поздно», которую уже никто и никогда не сможет прочитать…
Во славу и честь досточтимого имени Иисуса Христа и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а также для искоренения еретических извращений, свойственных одержимым, ведьмам и колдунам, и для пресечения новых козней дьявола, дабы врученный нашему попечению христианский народ воспитывался в единстве и чистоте католической веры, мы, папа Пий XV, предписываем и приказываем:
1. Учредить при римско-католической церкви Святую инквизицию и назначить Великим инквизитором архиепископа Руанского Ролана Лекози.
2. Учредить при всех епископатах инквизиционные трибуналы, члены которых обладают личной неприкосновенностью и неподсудностью местным светским и церковным властям.
3. Всем государственным учреждениям и должностным лицам стран католического вероисповедания подчиняться и повиноваться распоряжениям Святой инквизиции под страхом отлучения от церкви и предания анафеме.
4. Судопроизводство вести тайно, процессы – гласно, при большом скоплении народа.
5. Раскаивающиеся служители дьявола приговариваются к конфискации имущества в пользу церкви и пожизненному заключению.
6. Отказавшиеся сознаться в служении дьяволу и отречься от него после приговора подвергаются публичному сожжению (АУТОДАФЕ).
7. Конгрегации священной канцелярии взять на себя цензуру средств массовой информации и издание еженедельного Индекса запрещенных книг, журналов, газет, кинофильмов и спектаклей. Все внесенные в указанный Индекс печатные издания, копии кино– и видеофильмов, другие предметы сатанинской масскультуры сжигаются либо уничтожаются любыми другими способами служителями Конгрегации…
Человек может быть признан одержимым:
1. Когда утверждает сам, что он одержим дьяволом.
2. Когда он ведет дурную жизнь.
3. Когда он чуждается людей и проводит жизнь в строгом одиночестве.
4. Когда он страдает продолжительной болезнью с необычайными признаками и припадками, вроде непробудного сна, извержения со рвотой различных предметов, не входящих в состав пищи, и т. д.
5. Когда он изрыгает хулу на Бога и поминает дьявола.
6. Когда он заключил договор с дьяволом.
7. Когда его мучают злые духи.
8. Когда у него на лице появляется особое ужасное выражение, приводящее людей в трепет.
9. Когда он жалуется на скуку и пустоту жизни, когда им овладевает отчаяние.
10. Когда он впадает в бешенство, буянит и дерется.
11. Когда он наделен дьявольскими способностями исчезать прямо у вас на глазах, читать чужие мысли, двигать предметы и летать без посторонней помощи.
12. Когда он издает крики, свист и рычание, подобно дикому зверю, птице или гаду.
13. Когда у него обнаружено полное отсутствие внешних чувств и полная нечувствительность к боли.
В целях классификации колдовства и искоренения слуг дьявола, Святой инквизицией колдунам обоего пола приписываются семь злодеяний:
1. Они влагают в сердца людей смрадные пожелания.
2. Внушают злобу и ненависть.
3. Возводят наветы.
4. Напускают болезни.
5. Морят людей и скот.
6. Делают всякие низости окружающим.
7. Отнимают у людей разум.
Для разграничения власти и полномочий епископа и инквизитора, при процедуре против служителей дьявола надлежит пользоваться рекомендациями, описанными в каноне «Multorum» из Клементии:
…Как епископ, так и инквизитор имеют право независимо друг от друга призывать или арестовывать, или сажать под арест обвиняемых, накладывая на них ручные и ножные кандалы, если это представляется необходимым. В применении этих мер они отвечают перед собственной совестью. Заключать же людей, находящихся под следствием, в такие камеры, которые служат более для наказания, чем для подследственного заключения, или предавать их пыткам, или объявлять им приговор епископ может только совместно с инквизитором.
7
«Мы, архиепископ Руанский и Главный судья-инквизитор всей Франции, объявляем крестовый поход против служителей дьявола и его пособников.
С сего дня предписываем, приказываем и увещеваем всех и каждого, какое бы они ни занимали положение в обществе, исполняя добродетель святого послушания и под страхом предания суровому суду Святой инквизиции, явиться в течение следующих десяти дней и разоблачить перед нами тех людей, о которых идет молва, как об одержимых, или ведьмах, или колдунах, или вредителях здоровью человеческому, или государству и обществу.
Первые пять дней – это первый срок, а вторые пять дней – это второй, и последний, срок. Ежели те, которые знают о существовании людей, подозреваемых в этих преступлениях, не явятся и не укажут их, то они сами будут считаться пособниками дьявола, будут пронзены кинжалом отлучения и претерпят вытекающие из норм Святой инквизиции тяжкие наказания.
– Ну и как вам все это нравится?
Пьер Брассет вздрогнул от неожиданности и обернулся. Голос принадлежал пожилому мужчине среднего роста с седой шевелюрой, чем-то смахивающему на Жана Габена.
– Вы о чем? – озадаченно спросил он незнакомца.
– Вот об этом, – мужчина ткнул пальцем в сторону огромного плаката, который был наклеен поверх рекламного щита.
– Мишель Потье, – представился незнакомец. – А вы, похоже, не здешний?
– Как вы догадались? – удивился Брассет.
– Я хоть и не комиссар Мегрэ, но в жизни кое-что понимаю. Местные жители уже давно не обращают внимания на эти плакаты. А вы стоите рядом с вокзалом и читаете очередной шедевр Бешеного – так у нас прозвали Ролана Лекози, главного святошу и самого большого негодяя во всей Франции. Некоторые, отдавая дань старине, зовут его еще Молотом Ведьм. Я думаю, они делают это напрасно. Пока что он этим самым молотом попадает только самому себе по… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
Брассет расхохотался и протянул руку:
– Пьер Брассет, журналист из Тулузы. А вы смелый человек, Потье. Не боитесь, что я донесу на вас инквизиции?