Самый темный секрет

Да. Такая вера. Это слишком. Он сказал себе, что испытывал из-за этого отвращение, вовсе не удовольствие. Наверняка это была уловка, чтобы сбить его с толку.

Её ресницы закрылись, и она прикусила пухлую нижнюю губу. Такие прямые, белые зубы. Его тело снова отреагировало. Он хотел почувствовать эти зубы на себе... ниже... двигающиеся вверх и вниз по его стержню. Он хотел, чтобы она протянула руки, потянув его яички. Хотел, чтобы её язык порхал вокруг щели его эрекции, пробуя.

Мне нужно потрахаться, мрачно сказал он сам себе.

Уголок губ Хайди приподнялся. - Сейчас? Надеюсь, я приглашена, - спросила она хрипло.

Дерьмо. Она услышала. И хотела присоединиться. Хотела, чтобы он был глубоко внутри неё, толчками вознося их обоих к удовлетворению. Не думай об этом сейчас. Он забудет, что должен выяснить всё о ней, и просто усадит её на себя. Кроме того, она могла лгать, намеренно отвлекая его, как он и подозревал.

- Если ты не будешь, и я не буду, - сказала она с тёплой усмешкой.

Что?

- Думать о сексе.

Чёрт. Он должен прекратить говорить сам с собой. Она слышала каждую неприкрытую мысль.

Как его друзья могли его выносить? Он постоянно читал в их головах, знал все их личные - и по большей части порнографические мысли. Они редко упрекали его, тем не менее, и никогда не заставляли его чувствовать себя занудой. Он всегда считал, что им всё равно. Должно быть, они нашли способ прятать свои истинные чувства от его демона. Вряд ли им нравились его способности.

Он должен был извиниться перед каждым в этом доме.

Амун заставил свой разум замолчать, а глаза закрыться.

Он делал это уже тысячу раз, процесс был таким же автоматическим, как дыхание. Он делал это для Сабина, своего лидера.

Для их целей. Он очистил свой разум, и тьма окутала его, затем он сконцентрировался на своих чувствах. Её кожа, прохладная и мягкая. Её аромат, такой сильный запах земли. Он мог слышать шум её следующего выдоха... сконцентрировался на холодном дыхании, доносящемся до него... позволил своему демону потянуться наружу...

Цвета взорвались, прогоняя тьму. Внезапно начали формироваться картинки. Он увидел ярчайшее лазурное небо сочный зелёный луг, нетронутый временем. Россыпь серебристых камней. На деревьях не было листьев, лишь гладкие, переплетающиеся ветви. Две бегущие и смеющиеся маленькие девочки, играющие в салки, обе одетые в красивые платья из розового полотна, со струящимися позади них льняными локонами. Сёстры. У обеих сердца готовы были взорваться от любви.

Тайны замурлыкал от удовольствия.

Необычная реакция поразила Амуна. Такое невинное воспоминание, совсем не то, что обычно предпочитал демон. Почему демону вообще было до этого дело?

Изображение внезапно изменилось, ночь мгновенно сменила день, осталась только одна из девочек. Теперь она была старше, её серые глаза светились осторожной радостью, словно она боялась надеяться, но ничего не могла с собой поделать.

Её кожа была тронута поцелуем солнца и светилась здоровьем, щёки были розовыми от наполнявшей её жизненной силы. На ней было льняное платье, лавандовое на этот раз, цветы того же цвета были приколоты к её волосам.

Эти локоны... словно её окружали ленты самого лунного света.

Это была версия Хайди из прошлого, понял Амун, в то время как нежный, напоённый запахами специй ветерок ласкал её. Она стояла у края веранды, глядя вниз на покрытый рябью прозрачный пруд. На ней не было татуировок, не было ни розовых прядей в её волосах, ни пирсинга; она была сама невинность и оптимизм, завёрнутая в совершенно ошеломляющую упаковку.

- Ты взволнована, радость моя? - спросил женский голос позади неё.

Хайди повернулась, внезапно вырванная из задумчивости. - Обожаю, когда ты так называешь меня, - искренне ответила она. - Особенно потому, что сначала я тебе не понравилась.

- Да. Но это вскоре изменилось, не так ли?

- Изменилось. И да, да. Я взволнована, но также и в предвкушении.

Они говорили на греческом. Древнегреческом.

Он уже слышал этот язык раньше, подумал Амун, и недавно. Когда? Где?

Сцена продолжалась, и Тайны продолжал копаться в памяти Хайди, приостанавливаясь то тут, то там, чего девушка совершенно не осознавала. Затем раздалось мурлыканье, и Амун знал. Ответы. Его демон нашёл ответы.

Новые изображения не появились, ещё нет, но то, что узнавал демон, узнавал также и Амун. Всегда. Так, в течение двух ударов сердца он уже знал, что маленькая Хайди и Спящая Красавица Хайди - один и тот же человек. Они были этой женщиной. А эта женщина была...

Ответственна за убийство Бадена, понял он.

В видении, длящемся не более секунды, Амун увидел Бадена с пропитанными кровью и прилипшими к голове волосами.

Без тела. Он увидел Хайди - Хади - какой она тогда была, с золотыми волосами, струящимися по её спине, обнажённую, с загорелой кожей, светящейся в лунном свете, несмотря на излучаемую ей ненависть и алые брызги повсюду вокруг неё. Он увидел её друзей, Ловцов, целую толпу, сражающуюся с его друзьями.

Ужас затопил его. Женщина, которую он желал, помогла убить его лучшего друга. Женщина, которую он собирался защищать, помогла отправить в могилу добрейшую душу из всех, что он когда-либо знал. Женщина, которую он приютил рядом с собой, уничтожила того человека, который встал между легко ранимыми смертными и беспощадными бессмертными, с пеной у рта, всё ещё находящимися во власти зла своих демонов. Человека, который сказал: 'Спасите людей, не причиняйте им зла.'

Баден первым нашёл себя во тьме.

Баден был тем, кто помог другим сделать то же самое.

Баден... Баден... Грудь Амуна сжалась так болезненно, с его губ сорвался очень тихий вздох. Он не издал ни звука, когда новые демоны терзали его снова и снова, но сейчас он был не в состоянии удержать звук внутри.

Баден. Потерян, навсегда из-за этой женщины.

Каждый воин любил Бадена как брата и каждый чувствовал себя его ближайшим соратником. ... Его способность пленять каждого вокруг него, что было чудом, учитывая природу его демона Недоверия.

Теперь Амун держал одну из убийц Бадена в своих руках.

Он сжимал ладонями ее лицо, как когда-то сжимал лицо Бадена.

- Ты в порядке? - спросила Хайди, само беспокойство и сладость. Она судорожно вцепилась в него.

За его ужасом последовал взрыв удивления. Как это возможно? Она умерла. Разве нет? Да. Да. Она.

Умерла. Ловцы использовали ее как Наживку - одели ее как симпатичную, беспомощную куклу, послали ее постучать в дверь Бадена, моля о помощи. Она завлекла его прямо к смерти. Остальные Повелители прибыли, как раз перед тем, как он лишился своей головы; они атаковали. Но даже если они прибыли несколькими минутами ранее, все равно было бы слишком поздно. Кости уже были брошены.

Амун вспомнил кровь, крики. Вспомнил, как Страйдер виртуозно поднял голову Хайди, когда битва была наконец окончена, и, также, как и Баден, она была без тела. Даже бессмертные не могут восстановиться после такого.

В противном случае, Баден, более живой, чем кто-либо, кого он когда-то знал, поднялся бы из могилы давным-давно. Вместо этого, душа мужчины была поймана в ловушку где-то на небесах.

Ужас поднялся до сокрушительного уровня. Амун не мог дальше вспоминать. Не это. Потому что, чем