Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая

достоинству, но нет заповеди делать его богатым. Если пришел бедный и попросил восполнить ему то, чего ему не хватает, но у дающего нет на это средств, то следует дать ему по возможности. Сколько же следует давать? До 20% от размеров своего состояния – максимально полное исполнение заповеди, 10% – средняя мера, а менее того – «дурной глаз». Даже бедный, получающий пропитание из средств цдаки, обязан давать цдаку другому человеку. Того, кто не хочет давать цдаку или дает меньше, чем положено, суд может принудить к этому или даже взять из его имущества столько, сколько ему положено давать.

Организация сбора средств на цдаку заслуживает большего вознаграждения, чем собственное материальное участие организатора в этом. У дачи цдаки есть восемь ступеней: 1) самая высшая ступень, выше которой нет ничего, – дать нищему работу, что позволит ему стать материально независимым и более не нуждаться в помощи ближних (например, дать ему деньги в дар или в долг для открытия своего дела, или взять его в партнеры, или научить его ремеслу, – чтобы он не попал в ситуацию, когда будет нуждаться в цдаке); 2) дача цдаки втайне (матан бе-сетер*), то есть пожертвование бедным таким образом, что дающий не знает, кому он дал его, а бедный не знает, от кого получил, потому что это – выполнение заповеди ради самой заповеди; 3) когда дающий знает, кому он дал, а бедный не знает, от кого получил; 4) когда бедняк знает, от кого получил, а дающий не знает, кому дал; 5) дающий бедняку из руки в руку еще до того, как тот попросил; 6) дающий ему после того, как тот попросил;

7) любезно дающий ему менее его потребности;

8) дающий ему неохотно.

Помощь близким человека предпочтительней [при даче цдаки] помощи любому другому; помощь бедным из своей семьи предпочтительней помощи бедным своего города, а помощь бедным своего города предпочтительней помощи бедным другого города. Дающий пропитание своим взрослым сыновьям и дочерям, кормить которых человек не обязан, а также тратящий деньги на воспитание сыновей в духе Торы и дочерей – ради честной жизни, а также дающий пропитание своим отцу и матери, – все это тоже цдака, и великое правило гласит: близкий человек всегда предпочтительней [всех остальных людей].

Тамхуй — название сосуда, из которого едят; в переносном значении: пища, поделенная на порции, предназначенная для поддержки нуждающихся; ее собирают габаэй- цдака (в данном случае – сборщики пожертвований) общины и ежедневно распределяют между нуждающимися. В наше время бейт-тамхуй — это благотворительная общественная столовая, в которой пища раздается бесплатно или продается по низким ценам каждому, кто не имеет возможности заработать себе на пропитание. Управление благотворительными столовыми ведется на добровольной основе, а работа осуществляется благодаря финансовым пожертвованиям, а также за счет излишков продуктов и готовой еды, которую жертвуют рестораны, залы торжеств и другие подобные заведения. Не существует единых принципов управления благотворительными столовыми так же, как и их единой системы.

Трумот (пожертвования) и маасрот (десятины). Следует отделять от сельскохозяйственной продукции, произрастающей в земле Израиля и соседних с ней странах, определенную долю в пользу коѓаним и левиим, которым было поручено заниматься богослужением в Храме и преподаванием Торы, и поэтому им не были выделены земли для обработки. Также следует отделить определенную порцию для бедных и употребления в пищу в Иерусалиме.

Хевра кадиша («священная компания») – организация, занимающаяся всеми аспектами погребения умерших и, в частности, – ѓоцаат ха-мет. Другое название – ГАХША (аббревиатура слов гмилут хесед шель эмет — истинно доброе дело). Хевра кадиша заботится о всех потребностях для умершего и предания его земле. Ее члены занимаются очищением тела покойного (моют его), надевают на него саван и т. д. Они отвечают за организацию похорон, подготовку могилы и погребение. Они также заботятся обо всем, связанном с погребением умерших, не имевших родственников.

Шмита – название седьмого года семилетнего цикла. В этот год владельцам полей в земле Израиля запрещается выполнять значительное число сельскохозяйственных работ. Все культуры, растущие в поле самостоятельно, считаются никому не принадлежащими (ѓефкер), и любой человек может взять их себе. Шмита полей сопровождается также прощением долгов. На протяжении всей истории заповедь о шмите была одной из самых трудных для выполнения заповедей из-за ее экономических последствий. В библейскую эпоху, а также в периоды Мишны и Талмуда многие землевладельцы не соблюдали эту заповедь так, как этого требовал закон. С возобновлением существования еврейских сельскохозяйственных поселений в земле Израиля в конце XIX века новые поселенцы хотели соблюдать эту заповедь; ѓалахические авторитеты предложили ряд специальных послаблений, позволявших продолжить частичную обработку земель во время шмиты.

Заповедь о шмите аргументировалась рядом причин, в основе которых лежали ее различные формулировки в тексте Торы. Самыми главными из них были: 1) социальная причина («и вкусят нищие народа твоего»): никто не обрабатывает землю, и если остались какие-то плоды, то каждый может взять их; в год шмита Господь кормит всех жителей страны культурами, произросшими лишь благодаря Его воле; 2) покой земли («земля должна покоиться в субботу Господа») и признание того, что она принадлежит Всевышнему; 3) досуг, необходимый человеку для духовного возвышения, когда он оставляет на время будничные труды. Сегодня эту идею реализуют на практике различные учреждения, один раз в семь лет позволяющие своими сотрудникам «субботний год». Другими причинами заповеди о шмите являются следующие: вера в то, что Господь сотворил мир за шесть дней, а на седьмой день отдыхал; подтверждение веры людей в то, что сотворивший мир Бог позаботится о пропитании земледельцев, даже если они не будут трудиться в год шмиты; сельскохозяйственный аргумент, согласно которому шмита способствует улучшению почвы и повышению ее качества.

Путь Бодхисаттвы Константин Куксин

Да принесет эта книга благо всем живым существам! Ом мани падме хум!

От автора, или Несколько слов о буддизме

Мое первое знакомство с буддизмом произошло в Бурятии много лет назад. Как наяву вижу я сейчас закатное солнце, играющее на золоте крыш дацана, слышу спокойный голос ламы, отвечающего на мои вопросы…

А вопросов у меня, двадцатилетнего учителя географии из Москвы, шальным ветром занесенного в бурятские степи, было великое множество. Несмотря на атеистическое воспитание, жил я все-таки в стране, насквозь пропитанной православной традицией. Литература и музыка, живопись и скульптура, пословицы и поговорки – все вырастало из христианства. А тогда судьба столкнула меня с совершенно иной культурой. Культурой, выросшей на буддизме.

И я терзал терпеливого ламу своими наивными, глупыми, провокационными вопросами. А он улыбался и спокойно отвечал, заглядывая внимательными темными глазами мне прямо в душу.

Наличие души, впрочем, лама отрицал. Как отрицал и существование Бога-Творца, и многих других понятий, которые, мне казалось, каждый человек впитывает с молоком матери.

Я был потрясен и обескуражен. Мне открылся совершенно иной мир, живущий по своим законам и традициям, которые были намного старше христианских. Прошло немало лет, и я исходил всю Центральную Азию и Китай, прежде чем люди, следующие заветам Благословенного Будды, стали мне близки и понятны.

Тот молодой лама из Бурятии, волею случая ставший моим первым учителем в буддизме, сделал самое главное – он зародил интерес к сокровенному знанию, приоткрыл дверь, за которой лежал путь к сокровищам буддийской мудрости. И помог сделать первые шаги.

Я не стал буддистом, да и не этого, я думаю, хотел мой учитель. Но я стал гораздо лучше понимать