Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая

людей, исповедующих буддизм. И немного лучше – самого себя.

* * *

О буддизме, который исповедуют три народа, проживающие на территории России – калмыки, буряты и тувинцы, – россияне знают совсем немного. И зачастую эти знания ошибочны и даже предвзяты. Все дело в том, что буддизм, возникший в Индии 2500 лет назад, стоит в стороне от других религий, распространенных в нашей стране – иудаизма, ислама и христианства. Перечисленные религии называют «авраамическими», и происходят они от общего корня. Эти религии имеют очень много схожих черт – это и вера в Единого Бога-Творца, и в бессмертную душу, и в загробную жизнь. Существует много «общих» пророков и святых, которые почитаются как в исламе, так и в христианстве и в иудаизме.

Буддизм, возникший на индуистской почве, все же гораздо ближе к древним религиям Индии, чем к религиям Запада. Отрицающий существование Бога-Творца, неизменной и вечной души, опирающийся на закон кармы, буддизм кажется непонятным и даже опасным учением многим россиянам.

Также не стоит забывать, что христиане, иудеи и мусульмане живут по-соседству уже много столетий и смогли многое узнать о традициях и обычаях друг друга.

Буддийские же республики вошли в состав России сравнительно недавно. Первой была Калмыкия, и осенью 2009 года страна отмечала знаменательную дату – 400 лет со дня вхождения калмыцких земель в состав России. Летом 2011 года Бурятия отметит 350-летний юбилей добровольного присоединения к России. И совсем недавно, в 1944 году, в состав СССР вошла Тувинская Народная Республика. За исключением, пожалуй, Бурятии, все эти республики были моноэтническими, и буддизм не выходил за пределы территории проживания исповедующих его народов.

В последние годы буддизм приобрел популярность в крупных городах среди русской интеллигенции, став своеобразным элитарным учением. Этому способствовали и огромный авторитет Далай-ламы, и активная проповедь многих тибетских учителей, приезжающих в Россию. Однако «элитарный буддизм» исповедует незначительное число людей, для большинства которых, прежде всего, важны сложные буддийские практики и медитации, направленные на расширение сознания. Мы же на страницах этой книги будем говорить о благотворительности, основой которой в буддизме, как и в любой другой религии, являются любовь и сострадание. А чтобы помочь страждущему, вовсе не обязательно осваивать сложнейшую аннутара-йога тантру, хотя с ее помощью и можно спасти большее количество живых существ.

Поэтому, ориентируясь прежде всего на читателя, почти не знакомого с Учением Будды, некоторую часть своего повествования я посвятил основам классического буддизма. Без этих основ невозможно понять мотивы благотворительности людей, исповедующих одно из самых гуманистических учений человечества. Мне показалось интересным сопроводить свой рассказ путевыми впечатлениями от встреч с ламами, с простыми кочевниками и поучительными легендами о бескорыстных подвигах и добрых деяниях богов и служителей древней веры. Многие страницы книги посвящены великим буддийским подвижникам, мыслителям, общественным деятелям. Учение Будды наполняло их существование светом и глубоким смыслом, а благотворительность стала образом жизни. Их имена по сей день свято чтят как буддийский мир, так и все просвещенное человечество.

Встреча с учителем

Утром дацан пробудился с протяжным гулом священных раковин и медных труб. Начиналась служба. Пройдя между двумя белоснежными мраморными львами, я вошел в полумрак храма. Пестрые флаги и занавеси едва шевелились, со всех сторон смотрели изображения богов и святых. В центре, перед огромной статуей Будды Шакьямуни и портретом Далай-ламы, в два ряда на цветных подушках сидели ламы. Перед каждым лежали книги, по которым они читали и пели молитвы. Монахи-прислужники переворачивали страницы и приносили новые связки книг, иногда гудели в раковины, били в барабаны. По углам храма поднимался дым из курильниц, наполняя воздух благовониями. Первым в левом ряду, чуть повыше, чем остальные, сидел настоятель и вел службу. Ламы пели, медленно покачиваясь в такт, кивали бритыми головами, тускло светились шафрановые одежды, когда они переворачивали длинные и узкие листы священных книг…

В храм заходили люди, в основном буряты, целыми семьями. Молитвенно складывая руки, они совершали поклоны наиболее почитаемым святым и богам, кланялись портрету Далай-ламы и настоятелю и, пятясь задом, выходили из храма, стараясь не поворачиваться к изображениям святых спиной.

Мои друзья ушли, а я впал в какой-то транс, слушая пение, вдыхая благовония, не осознавая реальности происходящего. Я обошел храм по кругу, совершая поклоны Будде и Далай-ламе, касаясь лбом оснований статуй. Узнав у служителя, что праздник посвящен детям, я заказал молитву за больных детей школы, где преподавал уже несколько лет, и купил хий морин, «коня счастья» – флажок с изображением священного коня, куда вписываются имена людей, которым желаешь благополучия. Этот флажок я привязал к веточке одинокого дерева в степи. Теперь с каждым ветерком, шевелящим хий морин, молитвы должны были отправляться в небо.

Тем временем мои друзья нашли юношу-послушника по имени Домжо, и уговорили его провести экскурсию по дацану. Домжо был студентом буддийского института, расположенного на территории монастыря, где за пять лет можно получить высшее образование по буддийской философии, тибетоведению и другим наукам. Домжо, что в переводе с бурятского означает «алмаз», «царь камней», оказался совсем молодым парнем, лет 17–18, которого все ласково называли «Домжик». Конечно, молодой послушник не мог ответить на массу посыпавшихся на него вопросов. В конце концов юноша совершенно растерялся и сказал, что на все наши вопросы, возможно, ответит его учитель, лама Гомбо Бакша, который учился в Индии и Тибете и является учеником самого Далай-ламы.

Вскоре мы подошли к дому, где жил учитель нашего Домжо, и вошли внутрь. Лама Гомбо Бакша сидел в позе лотоса на шафрановых подушках, и читал какую-то явно древнюю книгу, переворачивая желтоватые, узкие и длинные страницы. Над ним висел огромный портрет Далай-ламы, везде стояли статуи божеств, лежали связки книг, завернутые в цветные ткани.

Сам лама оказался молодым человеком, лет 30– 35, с короткой стрижкой, в темных квадратных очках, как у Далай-ламы. Мы поздоровались, он улыбнулся, встал, уступив нам место на диване, а сам сел, снова в позе лотоса, в кресло в углу.

– Мы путешествуем с друзьями, вот оказались в Бурятии. И мы очень интересуемся Вашей религией, ламаизмом. Ну, Домжо, наверное, рассказал Вам…

– Ламаизм? Далай-лама просил не употреблять это слово, появившееся на Западе, для обозначения тибетского буддизма. У нас – просто буддизм. Но буддизм не совсем религия в европейском смысле этого слова.

– То есть как – не совсем религия?

– В западных религиях основное место занимает понятие Бога-Творца, буддизм же его не знает. Ведь Будда – это не Бог, это Учитель, который указал путь спасения. И буддой может стать любой человек.

Мы изумленно переглянулись, а потом спросили, что такое «карма».

– Карма – это закон. Закон природы, – ответил лама и снова улыбнулся. – Все на свете имеет причину и следствие, ведь так? Если закон причинно-следственных отношений перенести в область этики, это и будет карма.

– Но как же тогда влиять на карму, изменять ее?

Лама улыбнулся, поднял со стола стеклянную баночку и спросил:

– Если я отпущу ее, она упадет?

– Ну, разумеется.

– А почему она упадет?

– Ну, есть этот, как его, закон тяготения…

– Нет. Она упадет, потому что я поднял ее, – сказал лама, засмеялся, подбросил баночку и поставил на стол. Мы тоже засмеялись – закон Кармы, над которым ломали головы столько ученых мужей, лама упростил до предмета из стекла, стоящего на столе.

– В переводе с санскрита, священного языка буддизма, это слово обозначает «деяние». Каждое наше действие приводит к последствиям. Дурное – к дурным, и мы накапливаем неблагую карму. Хорошее – к хорошим, и карма улучшается.

– Простите, вот Вы сказали, что Бога нет. А душа?

– Бога нет. Души нет, – Гомбо Бакша весело смотрел на нас. – Мы верим, что мир существует вечно, его