Под техническим термином хорошие средства должно разуметь голос, грудь и лицо.
Note4
Ровно через год, в один день и час с Д. В. Веневитиновым.
Note5
«Похвальное слово Капнисту» (см. «Атенея» № 5 <1828>
Note6
Мы не говорим о тех людях, которые ничего русского не хвалят, и о тех, которые ничего в целом мире не хвалят.
Note7
Нам кажется поступок Гикши несообразностью, не он ли с опасностию жизни освобождает после Красицкого? А здесь от маленького шума, ничего еще не видя, бросает его — быть может, на жертву двум разбойникам, с которыми они и сами, будучи вдвоем, легко бы управились.
Note8
Прерванное пение баллады было бы очень хорошо, если б было нужно по ходу пиесы; если б это было единственным средством возбудить в старике подозрение, но здесь и без баллады можно было все рассказать, как впоследствии и сделалось.
Note9
Нам показалось, декорация не та, которая была в конце второго действия.
Note10
Эти прятанья нам кажутся слишком однообразны и сходны с такими же в втором действии и вообще утомительны.
Note11
Мысль прекрасная, но, кажется, не сообразная с обстоятельствами: Твердовский, раб злого духа, не может уже повелевать стихиями и умереть повелителем его.
Note12
Кажется, падением Твердовского надобно бы кончить оперу; зрители отгадали бы последствия. Финал хотя и очень хорош, но не мог уже произвести никакого впечатления на пораженного зрителя.
Note13
Эта часть требует улучшения.
Note14
Мы со временем скажем, как в роле Данвиля г. Щепкин достигает общей цели верно, — в частности неверными путями; этому причиною его физические средства.
Note15
Г-н Щепкин очень часто играет пустые роли, которые чем лучше сыграны, то есть ближе к истине, тем менее заметны: он лично теряет для того, чтоб целая пиеса выигрывала. По-настоящему, ему должно бы играть раза четыре в месяц, а не три раза (а иногда и пять) в неделю. Что часто видим, то теряет цену — таков человек!
Note16
Вскоре после представления «Отеллы» Иван Афанасьевич Дмитревский, в одном дружеском обществе, доказал торжествующему г. Яковлеву, что он не понял роли в первом действии и в сенате представлял не великого человека, всегда благородно-скромного, но какого-то буяна (так выразился И. А. Дмитревский). Все без исключения и сам Яковлев были убеждены в истине его слов.
Note17
