ресницами, и на лице ее было все, кроме отражения того, что сейчас она учится на спецкурсах по убийству людей. Кто мог заставить такую юную особу заниматься столь неблаговидным делом и КАК ее заставили? Это я узнал позже, через несколько месяцев после начала занятий. Сейчас я знал только то, что ее псевдо был Ласка.
Когда я услышал его, усмехнулся — вообще-то ласка совсем не ласкова, это страшный зверь, очень быстрый, жестокий, просто невероятно жестокий при своей красоте. Это один из немногих зверей, которые убивают ради удовольствия — если ласка завелась в курятнике, она убьет всех кур, а сожрет только одну и то не целиком. Соответствовала ли девушка своему звериному аналогу? Я не знал этого.
Остальные девушки тоже были вполне симпатичными и… как бы это сказать… незаметными. Если она не накрасится, не наденет что-то вызывающее — пройдет мимо, и потом не вспомнишь, что она тут проходила.
Таковы же были и парни — среди них лишь я выделялся ростом, все-таки у меня рост за сто восемьдесят сантиметров, сто восемьдесят пять, если быть точным, а они все были ниже меня сантиметров на пять — десять.
Так что тут сидела группа действительно теней — пройдут незаметно, и человек умер, не успев осознать, что он уже труп, и никто потом не сможет вспомнить лицо этого среднестатистического человека-убийцы.
Как оказалось — мне не будет позволено знать, какими сверхнормальными способностями обладают мои соратники.
Через два часа после начала занятий нас развели по разным комнатам. В моей комнате оказался куратор Алексей Федорович и небольшой сухонький человечек академического вида. Он жадно разглядывал меня, подробно расспросил о моих ощущениях, а потом спросил:
— Сейчас вы ни на ком не видите, как вы говорите, «слизняка»?
— Нет, ни на ком. Вы чисты.
— Славно, славно, — потер руки человечек. — А наслать его на кого-нибудь можете, например — на него? — Он показал пальцем на недовольно поморщившегося куратора. — Попробуйте, нашлите на него порчу!
— А потом у меня будут неприятности? — подозрительно буркнул я. — Гарантируете, что проблем не будет?
— Гарантируем, гарантируем… вы тут же и снимете «слизняка» с него!
— А вдруг не смогу снять? — с мстительным удовлетворением сказал я. — Вдруг я могу снимать только чужих «слизняков»? Да и не кажется ли вам, что после снятия «слизняка» процессы могут быть необратимыми? Например — он как-то запустит процесс образования раковой опухоли, и она будет развиваться сама по себе. Не думали над этим?
— Хм… — выпятил губу человечек. — Не думал. Нет, не думал. Возможно. Возможно.
— Так если возможно, какого хрена вы, профессор, напускаете его на меня?! — рассердился куратор. — Давайте вам посадим на шею «слизня», чтобы вас потом скрючило! Я вам что, подопытный кролик?! Курсант, я запрещаю вам без моего разрешения подсаживать кому-либо эту сущность, вы поняли меня? Под страхом жестокого наказания! А вы, профессор, вначале думайте и прикидывайте на себя, прежде чем ляпнуть!
— А что я, что я… чисто академический интерес, — засуетился профессор, — что такого-то? Ну оставим пока эту тему, потом обсудим. Перейдем к другой проблеме: скажите, юноша, а какие-то другие паранормальные способности у вас не проявлялись?
Мне показалось, что и куратор и профессор замерли, будто охотничьи собаки, вставшие в стойку над дичью, — но нет, хрен вам!
Я сделал как можно более простое и невинное лицо и сказал:
— Нет, ничего — только порча и ее снятие. В основном снятие, порчу я напустил только один раз.
— А сейчас мы проверим, проверим… — почти пропел профессор. — Сейчас я попытаюсь вас погрузить в гипноз — вы знаете, что это такое. Не сопротивляйтесь мне и смотрите в глаза.
Профессор пристально посмотрел мне в глаза, и я буквально почувствовал, как его воля обволакивает меня и заставляет подчиниться.
Я никогда раньше не участвовал в сеансах гипноза и не знал, как это происходит, но представлял, что это выглядит именно так — без каких-то блестящих шариков, раскачивающихся на нитке, просто человек скажет, чтобы другой человек спал, и тот заснет.
Это же попытался проделать и мой собеседник, вот только промахнулся с выбором объекта — как только на меня стало наваливаться ощутимое ментальное давление, я легонько толкнул сжимающую мой мозг стенку, и она рассыпалась мелкими кирпичиками.
Профессор покраснел, вытер пот со лба и с сожалением сказал:
— Он не поддается гипнозу! Я встречал подобные случаи, но очень редко. Против меня еще никто не устоял, он первый — я сильный менталист. Давайте его попробуем на детекторе лжи — там уже чисто механические факторы, устоять может только человек тренированный или от природы умеющий регулировать процессы, протекающие в организме. Ну что, проверим его?
— Давайте, — охотно согласился куратор.
Ну а моего желания никто и не спрашивал…
На меня нацепили кучу присосок, проводков и начали кружить по всем пунктам моих ответов, начиная с детских мастурбаций и заканчивая отношением к политике руководства России.
Я отвечал не думая, быстро и уверенно: да — нет, да — нет. Скоро они подкрались и к моим способностям:
— Владеете ли вы какими-то паранормальными способностями, о которых не знают кураторы?
— Нет.
— Пользовались ли вы какими-то паранормальными способностями, о которых не знают кураторы?
— Нет.
И вот такая бодяга тянулась около часа, пока мои мучители совсем не выдохлись и куратор не заявил:
— Хватит уже. Оператор четко сказал — все совпадения стопроцентны, он реально не врет. Увы… Ладно, отпускаем его и обсудим, как нам тренировать его в его способности напускать порчу. Есть у меня одна задумка… Иди, Колдун, в свою комнату. Или в столовую, если хочешь. Свободен!
Выйдя в коридор, я уныло побрел к себе — мне было скучно, тоскливо… решил на ходу — пойду в столовую, хоть с кем-нибудь пообщаюсь — и то ладно, все веселее будет.
В столовой было безлюдно — за столиками я увидел только пятерых из тех, кто был в группе, Ласка сидела отдельно, остальные по двое.
Я подошел к стойке раздачи, взял поднос, наставил на него салатов, налил в тарелку борща, положил второго — раздатчика тут не было, все делали сами, даже объявление висело: «Курсанты обслуживают себя сами, грязную посуду сбрасывают в бак для посуды».
Обозрев эту громоздившуюся на подносе гору еды, я подумал и подошел к столику Ласки.
— Можно к тебе присесть?
— А зачем?
Я сделал глупое лицо и сказал:
— Ну как — сейчас я присяду, потом сделаю какое-то забавное замечание, ты улыбнешься, мы вступим в разговор, в процессе разговора почувствуем приязнь друг к другу, решим закончить беседу у меня в комнате. Там выпьем, расслабимся и на основе одиночества и оторванности от привычной среды вступим в интимные отношения… два раза. Или три — я сегодня в ударе. Так как, я присяду?
— Хм… присядь, — улыбнулась Ласка. — Хорошо у тебя язык подвешен! Только вот интимных отношений не обещаю. А так — почему бы и не пообщаться? И правда скучно. А где ты научился так излагать свои мысли?
— В тюрьме. Меня учил один из самых крутых в стране аферистов — Профессор его погоняло.
— Ты был в тюрьме? — удивилась девушка. — За что? За кражу подштанников с коммунальной кухни?
