погулять вышел. Но музыкальные формы могут меняться.
О: Как ты понимаешь Панк-рок?
Е: Я, честно говоря, не понимаю его. У нас на афишах всегда было написано «фолк-панк», народный панк. В какую-то западную оболочку мы хотели вложить что-то свое. Нам был чужд этот западный типичный вздор, по сути, честно. Но хочется быть модным и шагать в ногу со временем, и какую-нибудь форму самую близкую для себя нашли. Так, немножко наплевательски. Это и дали такой оттенок, в конце концов. А это весело, конечно, Панк-рок. Я столько ублюдков видел. Меня тошнит от этих ублюдков.
О: Как ты понимаешь Панк-рок как стиль жизни?
Е: Жил я так одно лето…
Л:
Е: Гулянки, пьянки, дебоши, драки. Милиции вытрезвители, пройденный этап.
О: Панк-рок как музыкальный стиль?
Е: Это не умение играть как профессионал, когда ты под грубой оболочкой скрываешь то, что можно делать 3-мя аккордами громкого звука, громкого крика. Для многих это так происходило для меня это было откровением иногда.
О: Эпатаж какое значение имеет в Панк-роке?
Е: Да все это. Эпатаж — это полуворовском понт. Мы понтили, конечно. Понт — это залог успеха. Если ты выйдешь опущенный, кривоватый. Кто поверит тебе?
О: А в чем у вас эпатаж выражался?
Л: Когда мы были в Казани (благодаря Эдику Хабибулину, второму нашему незабвенному менеджеру) на Фестивале. Я на своих армейских штанах расстегнул ширинку и вынул клок рубахи…
Е: Да, с фашизмом мы еще слегка заигрывали, но я понял, что это не моя дорога. Ну, бывали у меня такие настроения. А сейчас я сам как негр пашу в Финляндии на такой работе грязной, в общем-то. Но возможность есть приезжать. Так что не так все просто, Оленька… А всем этим пидорам, которые сейчас в камуфляжах ходят, 'за Россию' орут, я, Егорыч, им говорю: 'Не надо, ребята. Надо просто работать. Туалеты почистить, страну в порядок привести, а дух национальный сам придет'. А экстремальными методами они ничего не решат.
О: Несет ли Панк-рок опасность для общества?
Е: Да. Если он на волне — как 1977 в Англии — ломали скамейки, плевали, стекла били.
О: На уровне хулиганства?
Е: Когда просто противопоставление себя сытому обществу — это, конечно, неплохо, если у тебя хватает сил душевных и идей в голове это воплотить. Я считаю, альтернатива всегда должна присутствовать. Я всегда ребятам говорил 'Только не надо этого профессионализма полного, потому что мы никогда не станем профессиональной командой'.
О: Какие у нас были национальные корни Панк-рока?
Е: Мы играли фактически фолк — панк. Сантеру было по фигу. Он просто лепил хорошие стихи и их пел. А у меня всегда философские наклонности были — облепить все это в какую-то теорию, и с ней уже двигаться по жизни. «Ноль», Федя Чистяков. У него попытки были национальность нашу передать. Ему удалось.
Но панк не способен быть национальным движением России, это однозначно
О: А какие у вас особенности были? Вот, в Питере, например.
Е: Напевность. Мелодичность. Более неумение играть. Потому что у них начинают играть — тут недалеко до коммерции. А здесь и так катило.
О: Кроме того, возможности репетировать почти не было. Клубов не было в современном понимании.
Е: Да. И это мне тоже нравилось.
Тут еще от личности многое зависит. Если человек чувствует свои корни, принадлежность к этому народу, если присутствует память крови, тогда обязательно найдется сказать что-то в национальном ключе. А если ему нечего сказать, то он будет копировать западные образцы и делать на этом деньги.
О: Причина развала группы?
Е: Я женился и уехал в Финляндию.
Л: У меня тоже семейные проблемы, которые не позволили продолжать это все. Кроме того, я не представлял, что группа может существовать без кого бы то ни было. Хоть мы и пытались, когда Сантер пил безбожно взять на его место кого-то другого — но это было больше с воспитательной целью — чтобы человек увидел, задумался и вернулся.
О: Поездка в Гурзуф на панк — фестиваль.
Е: Разогнали там всех. Побили там омоновцы панков. А я кровишки-то уже попил своей.
Л: В Симферополе он выбил ногой в тамбуре стекло и поранил икру. В Симферополе я купил Игорю за 5 рублей костыли.
Е: Меня ребята по скалам носили на горбе.
О: Что бы ты мог пожелать панкам и людям, которые будут читать эту книгу?
Е: Пить поменьше. Любить побольше.
ДИСКОГРАФИЯ:
1989–1990 'Юго — Запад. Избранное'
