заблуждаешься
О: Да, что-то я спросить хотела…
Р: Не помнишь?
О: Многие считают, что в русском панк-роке больше пофигизма, а что ты думаешь по этому поводу?
Р: В русском панк-роке больше лохизма. На Западе этим больше занимаются, а у нас заниматься панк-роком очень сложно. Много побочек. Потому что пиздец, это деревня железная. Даже чтобы репетировать, просто играть в группе, нужно платить большие деньги. Уже у многих панк-групп нет денег, чтобы покупать базу, репетировать. Здесь нельзя этим серьезно заниматься. Если ты панк, то тебе хуже. На тебя будут тыкать пальцем, считать за второй сорт. Поэтому в России в панк-роке нет леваков, чтобы левый человек подписался: 'Я — панк. Я играю панк-рок…' А наши панки — это люди, которые почувствовали, что у них есть творческое начало, и, зачастую, они пьющие распиздяи, лентяи, Они не могут найти денег. Сколько я групп знаю, половина просто обламывает и умирает быстро очень из-за того, что жизнь тяжелая.
О: Ну, да. Если на Западе, человек, по крайней мере, может прожить на пособие по безработице, то у нас это фактически невозможно. Панки — они, в какой-то степени, паразиты, потому что они не желают производить ничего для общества, этих тупых обывателей и государства, а поскольку у нас нет таких социальных, материальных пособий, как на Западе, они должны или сидеть на шее у родителей, или умирать с голоду. Поэтому у нас панк долго не выдерживает: или спивается, или старчивается, или попадает в тюрьму, или он, вообще, уходит из этого, женится, рожает детей, ведет образ жизни обывателя.
Р: Да. Типа такого. Здесь просто героический поступок — оставаться панком всю жизнь. Это или человек больной, даун, или, правда, идейный, но это редкостный человек выживает.
О: Как ты считаешь, какая главная идея панк-рока?
Р: Я не знаю, какая главная идея панк-рока, но у меня главная идея такая. Пот идет человек в розовых очках, и он доволен своей жизнью. Пиздец. Вот он идет, а справа от него избивают другого человека. А он идет: 'А у меня жизнь такая пиздатая, и мне по фиг, никто не нужен'. И для меня главная идея панк-рока: схватить его за шкирку и сказать: 'Ты, что, чувак, вообще, ничего не винить?'. Развернуть его головой: 'Вот видишь, тут избивают человека'. На самом деле, это дурацкая штука, понимаешь? Но во мне такой панк живет. Я не могу смотреть на то, как люди, оплывшие жиром и в розовых очках, ходят. Мне хочется встряхнуть их и закричать: 'Хули ты отгораживаешься своим розовым заборчиком, посмотри, урод что происходит вокруг!'. Вот так просто показать ему и отпустить: 'Иди дальше'.
О
Р: Что я могу сказать по этому поводу? Что эти персонажи просто лохи.
О: А что ты можешь сказать по поводу своего отношения к фашизму?
Р: Для меня фашизм — вторая мировая война (1941-45 годы). Погибло немеренно людей от этого, это просто чума, чума XX века. Это чернуха. Для меня три вещи очень черные — коммунизм, сатанизм и фашизм. Это чернуха непросветная — убийство, насилие, ужас. Это три тоталитарные вещи, которые, я бы никогда не хотел, чтобы повторились. Я против этого. Я против. А что касается коммунизма и его тоталитаристском понимании, я считаю, что в начале 90-х мы внесли свой вклад в добивание этих сраных коммунистов, этой диктатуры, серости тем, что стебались над официозом все время, даже группу назвали 'Ленин-самотык'.
О: Считаешь ли ты фашизм актуальной проблемой в России? И реальной угрозой? Или это скорее раздувается?
Р: Фашизма тут, вообще, и не было. Никогда. По-моему, и не будет никогда. Здесь есть одна проблема реальная — национализм. В Россию, особенно это заметно в Москве, приезжают в больших количествах кавказские народы. И они ведут себя здесь по-своему. Они не изучают русскую культуру. Они внедряются силой со своими принципами и не считаются с русскими. Поэтому русские их не любят. Вот это реальная проблема. Все. Больше никакой проблемы нет. Какой там фашизм. Я считаю, здесь люди стремятся к демократии. Но здесь и демократия через жопу. Это Россия, понимаешь? Здесь все через задницу делается.
Панк не должен быть опущенным. Панк — это думающая интеллигенция Просто он специально одевается плохо, специально показывает людям: 'Ах, вы жирно живете?! Ах, вы себе радужный мир придумали, такой пластмассовый?! Так вот вам панк-рок'. Чтобы их вытащить оттуда, понимаешь? А не так, что бы все живут в говне, и панки друг в друга плюются и считают, что в говне жить — это круто. У меня панк-рок просыпается, когда я нахожусь на тусовке мажоров. И все: 'Извините, пожалуйста', 'Ой, можно я сюда поставлю?', 'Эти уберу'. Мне хочется запрыгнуть на стол и сказать: 'Вы что, охуели!' Вот прямо так. Понимаешь? Когда я нахожусь среди, допустим, неврубающихся молодых панков
Интервью с Самокатом и Ящером. Группа 'SATAN CLAUS'
Ольга: Когда и при каких условиях образовалась группа?
Ящер: Сначала я познакомился с двумя людьми — Слоном и Борманом Мы решили создать группу. Я играл на басу. Однажды, возле магазина «Ноты» я познакомился с Гансом, и мы его взяли на ударные. Через пару месяцев у нас был первый концерт на выпускном вечере в школе. Потом Ганс познакомился с Туристом, который писал текста и сочинял песни всякие, он стал нашим вокалистом. Так сформировался наш первый состав. Мы довольно долго репетировали у меня дома и сделали несколько записей. Потом у нас было 2 концерта. Оба из них устраиволо Антифашистское Молодежное Действие. Первый концерт мы играли с группой «Шрапнель». А второй концерт мы играли в клубе 'Два льва' с группами 'Четыре Таракана', «Niklaus», 'Mad Dog' и др. Прошло какое-то время, и Туриста забрали в армию, и 'Satan Claus' прекратил свое существование. А незадолго до этого мы встретили Черепаха из группы «Азъ». Он сказал, что мутится сборник 'Панк Революция' и предложил нам дать свои записи. А я к тому времени уже знал Самоката, я позвонил ему и предложил спеть вещи, которые у нас уже готовы были, записать их, и отдать на сборник 'Панк революция'. Так, в общем-то, и сделали. А Самокат стал у нас вокалистом.
О: А как потом состав менялся?
