этих мер. Он заявил, что, будучи французом по рождению, «никогда не поднимет оружия против Франции», независимо от господствующего во Франции режима. К Боредону присоединилась группа других рыцарей- французов, имевших дерзость передать свой «Манифест» Великому магистру Гомпешу в письменном виде. По приказу Великого магистра бунтовщиков арестовали и заключили в тюрьму. Но немало их единомышленников осталось на свободе. И не случайно в донесении русского посланника в Генуе Акима Лизакевича поведение рыцарей французских «языков» специально оговаривалось в следующих выражениях:
«Примечания достойно, что в прибытии французской эскадры Комендант в столице и прочих крепостях и Генерал над Малтийским войском были французы, и на многих батареях пушки были загвоздены (заклепаны)»[8].
Известно также, что наполеоновский эмиссар и масон Этьен Пуссьельг, прибывший под видом ученого на Мальту в декабре 1797 г., вступив в контакт с командором французского «языка» Малтийского Ордена Доломье, получил от последнего список недовольных мальтийских рыцарей, главным образом французов, в большинстве своем являвшихся членами управлявшейся из Франции тайной масонской ложи «Шотландская ложа святого Иоанна к тайне и гармонии», возникшей в орденской среде в 1750 г. Пуссьельгу удалось привлечь на сторону французов, в частности, начальника мальтийской артиллерии командора де Бардоненша; директора фортификационных сооружений и водоснабжения Мальты командора де Фе и главного инженера командора де Гузара. Таким образом, измена еще до начала французского нашествия свила себе гнездо в самых высших эшалонах военного руководства Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского! Официально масонские ложи на территории считавшегося строго католическим Мальтийского Ордена были запрещены; тем не менее, в ложу входили такие известные рыцари и должностные лица Мальтийского Ордена, как Иоганн Карл граф Коловрат-Краковский, Антуан де Лижонд, Антуан-Франсуа де Крозэ-Линсель, Джованни Баттиста Томмази (будущий 73-й Великий Магистр Мальтийского Ордена; впрочем, Томмази во время штурма французами Мальты принадлежал к числу немногих мальтийских рыцарей, не щадя своей жизни сражавшихся с французами на бастионах), рыцари Шарль-Абель де Лора, граф ди Акино (младший брат принца ди Акино-Караманико, являвшегося в 1773- 1775 гг. «великим мастером» земельной франкмасонской ложи Неаполитанского королевства, а в 1785-1792 гг. вице-королем Сицилии; этот самый граф ди Акино, согласно показаниям известного авантюриста и «Великого Копта» египетского франкмасонства графа Калиостро в ходе допроса в Париже по поводу кражи бриллиантового ожерелья королевы Франции Марии-Антуанетты, был якобы «приставлен в качестве сопровождающего» к Калиостро Великим Магистром Мальтийского Ордена Мануэлем Пинто де Фонсекой во время пребывания Калиостро на Мальте, Сицилии и в Неаполе), Альфиеро Лоренцо Грилле де Монту и даже Джулио Помпео Ренато граф де Литта, фактически перенесший в недалеком будущем Орден Святого Иоанна Иерусалимского на русскую почву!
В то же время тот факт, что рыцарь-француз, принц Камиль де Роган (хотя и подозревавшийся в причастности к раскрытому незадолго перед тем «заговору Вассало», направленному против предыдущего Великого Магистра) возглавил мальтийское ополчение, имея в качестве заместителя бальи де Клюньи, также француза; что француз-командор де Месгриньи возглавил оборону острова Гоццо, а рыцарь-француз де Вален – оборону острова Комино (Кумино), может служить доказательством тому, что несправедливо было бы, как это часто делают, огульно обвинять всех рыцарей-французов в нежелании оборонять Мальту от «своих». Для этих рыцарей Святого Иоанна французские республиканцы-атеисты были не более «своими», чем, скажем, советские красноармейцы для белых бойцов Русского Корпуса на Балканах во II мировую войну. А вот испанские рыцари, которым, казалось бы, сам Бог велел быть ярыми защитниками католической веры, почти поголовно саботировали оборону Мальты, забаррикадировавшись в своем «оберже» (казарме-общежитии). А мальтийский рыцарь Филипп де Амата, поверенный короля Испании на Мальте, представлял своего суверена в качестве посредника при подписании Конвенции (Акта о капитуляции) о сдаче Мальты французам!
В свете этого поведения и отношения испанцев в Мальтийскому Ордену становится понятным, почему «Его Католическое Величество» король Испанский Карлос де Бурбон сразу же после захвата Мальты Бонапартом первым делом конфисковал в своем королевстве все владения Державного Мальтийского Ордена (якобы «в наказание» за «недостаточное рвение мальтийских рыцарей в борьбе с врагами Святой Веры»!?), упразднив его и заменив своим собственным, «карманным» королевским «Орденом Сан Хуан», рыцарям которого было строжайше запрещено поддерживать какие-либо связи с членами Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского!
Рыцари прочих «наций» распределились по батареям и башням защищавших остров главных орденских крепостей Ла Валетты, Бирги и Флорианы, компактно расположенных вокруг мальтийской Большой Гавани.
Видя все эти приготовления мальтийцев, адмирал Брюйэс направил в порт Мальты всего один корабль для «ремонта». На следующий день остальной французский флот отошел на некоторое расстояние и в течение 9 дней крейсировал вокруг острова, отыскивая удобные места для возможной высадки.
Тем временем прибывший на корабле на Мальту французский «торговый агент» в течение всех 9 дней «ремонта корабля» проявлял неумеренную активность. Разъезжая по Мальте, он имел многочисленные встречи (в чем ему почему-то никто не препятствовал). При этом агент ежедневно отплывал во французский флот, после чего возвращался обратно на Мальту. Замеченные вскоре сигналы, подаваемые «торговым» агентом при его приближении к острову, ясно показало, что у Наполеона оказалось на Мальте немало единомышленников и связанных с ними лиц.
Встревоженный Гомпеш отправил к французскому адмиралу рыцаря узнать об истинных намерениях Брюйэса, но тот заверил Великого магистра, что лишь нужда в ремонте корабля и пополнение запасов воды заставили его зайти на Мальту.
Однако Гомпешу постоянно доносили о наличии на Мальте лиц (в основном французов), подпавших под власть революционных идей. Так, например, вышеупомянутый рыцарь французского «языка» шевалье Доломье (известный больше как ученый-натуралист – от его фамилии происходит название «доломиты») и постоянно устраивавший скандалы и смуты еще при прежнем магистре де Рогане, настолько рассорился со своими собратьями по Ордену, что был даже исключен из состава французского «языка», но, тем не менее, преспокойно оставался на Мальте. Его «весьма сомнительное поведение и качества его души доказывались подозрением, которое имели на него братья[9] в убийстве одного товарища своего, с которым он имел ссору».
В 10 часов вечера 9 июня французский флагман «Ориан» дал сигнал к бою. Генерал Ренье с марсельским конвоем двинулся на остров Гоццо. На рассвете 10 июня сам Наполеон с трехтысячным десантом высадился в бухте Святого Павла. Как только десантные шлюпы французов подошли на расстояние выстрела к мальтийским батареям и башням, те открыли огонь, на который отвечали 24- фунтовые пушки французских канонерских лодок.
На первых порах орденская пехота успешно противодействовала десанту. Тогда в дело вступили французские стрелки. Целый час потребовался французам, чтобы после ожесточенной перестрелки закрепиться на берегу, взять штурмом батареи и башни и выбить мальтийцев из города. Генерал Барагэ д Илье овладел бухтами Святого Павла и Мальты. Преодолев сопротивление обороняющихся, он захватил батареи, башни и всю южную часть острова, взяв 150 пленных и потеряв до 30 человек убитыми и ранеными.
Войска генерала Дезэ штурмовали и захватили все батареи Марса-Сирокко. К полудню столица Мальты Ла Валетта была окружена со всех сторон. Защитники крепости вели огонь по французским войскам, подступавшим к стенам слишком близко. Тем временем генерал Вобуа овладел крепостью Читта Нотабиле (Знатный Город). Войска французского генерала Ренье захватили остров Гоцо, который оборонялся двухтысячным гарнизоном, состоявшим в основном из наспех вооруженных мальтийских крестьян, и взял в плен всех защищавших остров орденских рыцарей. В час дня французские шлюпы начали выгрузку 12 тяжелых артиллерийских орудий и всего необходимого для оборудования трех мортирных платформ. В операции участвовали также 6 бомбард и 12 канонерских лодок, вооруженных 24-фунтовыми пушками. Несколько французских фрегатов вплотную подошли к порту. Вечером 11 июня французы уже могли
