мог бы его взять. Но тогда возникнет вопрос, почему ты при этом не убил Стаса. А я не хочу, чтобы ты его убивал. Кроме прочего, смерть Демида оставит меня без всякой защиты. Поэтому извини уж…
— Ладно, давай хоть нож.
Вера вернулась в дом и вскоре вынесла красивый обоюдоострый клинок с крестовой рукоятью.
— Подойдет?
— Хорошо! — похвалил Север. — Ого, а почему здесь свастика?
— Эсэсовский. Вообще-то это копия. Подлинники висят в нашей комнате, Стас их очень ценит. А копии сработаны для развлечения гостей. Но сработаны качественно. Они даже лучше подлинников.
— Противно пользоваться фашистским ножом, — скривился Белов. — Ну да ладно. Он все равно не настоящий.
— Давай прощаться, — сказала Вера тихо. — Наверно, больше не увидимся…
— Подожди! — остановил ее Север. — Сколько охраны у ворот?
— Четверо автоматчиков. Они сейчас, наверно, спят. Кто решится сунуться к самому Демиду? Но ворота закрыты. Придется тебе посигналить, разбудить ребят.
— А может, нам лучше уйти пешком, перелезть через ограду?
— Ничего не выйдет. По верху ограды пущена колючая проволока. Спиральная, несколькими слоями. Преодолеть ее невозможно. А если кто в ней запутается, она начнет дергаться, и у охранников в караулке поднимется звон. Там к концам проволоки небольшие колокола прицеплены, вместо сигнализации. Дешево и надежно. Если полезете — мало того, что издерете всю кожу, еще и охрана прибежит с автоматами. Так что уж лучше попробуйте прорваться через ворота.
— Спасибо, Вера! — Север крепко пожал девушке руку. — Спасаешь ты нас.
— Долг платежом красен…
Неожиданно Мила порывисто обняла Веру и горячо расцеловала.
— Спасибо, сестренка! Я сначала о тебе плохо подумала… Прости! И будь счастлива!
У Веры даже слезы на глазах выступили.
— Вы выберитесь сначала…
— Выберемся! — Мила гордо вскинула голову. — Север — да что б не выбрался! Шутишь!
— Классный мужик тебе достался, Милка… — прошептала Вера. — Завидую. Хотя ты стоишь… Ох и красива же ты, Алая Роза! Даже на меня, бабу, действует!
— Не родись красивой… — горько усмехнулась Мила. — Да ты и сама дивно хороша.
— Куда мне до тебя!
— Не прибедняйся. И прощай на всякий случай. Но я уверена — еще свидимся!
— Дай Бог! — перекрестилась Вера. — Прощайте!
Север открыл самую мощную из имевшихся на стоянке машин, повозился с зажиганием, завел мотор.
— От ворот до трассы — прямо! — напутствовала их Вера. — А выезжаете на трассу — сворачивайте направо, если хотите попасть в город.
— Спасибо! — хором отозвались Беловы. Машина тронулась. Вдруг Север затормозил.
— Вера! — окликнул он еще не ушедшую в дом девушку. — Последний вопрос. Чей это автомобиль?
— Сашки Хряка. А что?
— Как он выглядит?
— Ну, такой… С оплывшими глазами. Загорелый. На Кипре недавно отдыхал. От трудов праведных…
— Ясно. — Север припомнил лицо парня, его голос, жесты. — Спасибо. Разберемся.
— А что ты хочешь? — повторила свой вопрос Вера.
— Хочу обойтись без крови. Да и нейтрализовать четыре автомата трудновато даже Белову. Что бы там ни плела про меня ваша «братва».
— Удачи! — пожелала Вера.
До ворот они проехали метров триста, причем дорога дважды делала поворот. Перед вторым поворотом Север притормозил и сказал:
— Вот что, Милка! Полезай-ка ты на заднее сиденье, заляг там и прикинься ветошью. Нет тебя здесь, и все!
Девушка кивнула, быстро перебралась назад и затихла там.
Север поехал дальше. Впереди показались ворота. Белов остановился, посигналил. Из будки высунулся пьяный охранник.
— Открывай, бля! — крикнул Север, копируя голос Сашки Хряка.
— Сань, ты, что ль? — воскликнул парень недоуменно.
— А ты не видишь, чья машина?! — издевательским тоном поинтересовался Север. — Или думаешь, на моей машине может разъезжать кто-то еще?!
— Да что ты, Сань, что ты… — парень робко приблизился, не выпуская, впрочем, из рук автомата. — Куда это ты среди ночи?..
— Шеф велел… — начал было Север и вдруг словно взорвался: — Да твое какое дело?! Открывай ворота, да и все! За это тебе деньги платят!
— Конечно, Санек, конечно… — Охранник подошел, заглянул в окошко автомобиля. Север весь напрягся. Он смерил парня холодным взглядом. Правой рукой Белов сжимал эсэсовский клинок, держа его у бедра, готовый при малейшей опасности всадить клинок в горло охранника.
— Не узнал, что ли?! — грубо бросил Север.
— Да все в порядке… — Парень отошел. — Семен, отпирай! — крикнул он. — Сашка Хряк едет баб снимать!
— Много воли себе взял! — рявкнул Север охраннику, проезжая мимо него в распахнутые ворота. — Поменьше язык распускай!
Парень радостно заржал вслед.
— Выбрались. Слава тебе, Господи! — перевел дух Север, когда машина выехала на трассу.
— Куда мы теперь? — спросила Мила, перебираясь с заднего сиденья вперед.
— Сначала на вокзал, в камеру хранения, за нашей главной кладью. Деньги, ствол и боеприпасы забрать надо, никуда не денешься. Шмотки бросим у Сидора — потом новые купим. Туда возвращаться ни к чему. А после в Москву, к Павлу. У нас ведь есть неделька после твоего сегодняшнего секса?
— Есть, — произнесла Мила тихо и виновато. — Даже две есть…
— Вот и отлично. Вдруг Павел уже может заняться твоим лечением? Тогда мы будем свободны, как ветер…
— Ой, перекрестись, — Мила отвернулась, скрывая слезы.
98
Машину Сашки Хряка Север взорвал на обочине пустынной трассы, уже недалеко от Москвы. Взорвал просто: шарахнул разрывной пулей по бензобаку, предварительно густо облив весь автомобиль бензином. Тачка сгорела свечой. Дальше Беловы добирались электричками.
И вот теперь они сидели в кабинете Кузовлева. Павел, не скрывая восхищения, смотрел на Милу. Однако в его взгляде не было похоти — только художественный и отчасти исследовательский интерес.
— Ты, девочка, еще красивей стала! — констатировал наконец врач.
— А она пьет мужскую энергию, как вампир, и подзаряжается! — не смог удержаться Север от горького сарказма.
— Я его люблю, дурака, — пробормотала Мила. — А он все издевается… Убил бы меня, что ли, и покончить на этом… Павел Михайлович, помогите мне! Помогите избавиться от проклятия моего, от нимфомании этой!.. Я с ума сойду! Может, отрезать мне что-нибудь?!
— Ох, девочка… — вздохнул Кузовлев. — Если бы тебе в детстве вырезали яичники, ты бы не стала
