женщиной. Половое влечение не получило бы развития… Но сейчас ты взрослая. Даже удалив тебе яичники, я не помогу тебе. Ты все равно останешься женщиной… и все равно останешься нимфоманкой.
— Значит, я безнадежна? — спросила Мила с жутким спокойствием.
— Не так все просто… твой случай очень странный, неординарный. Нужен глубокий психоанализ, чтобы разобраться, какие причины гонят тебя в объятия всякой мрази. А я еще не готов провести подобное исследование. Подожди…
— Долго? — обреченно произнесла Мила.
— Еще пару-тройку месяцев. Я уже освоил теорию, сейчас нарабатываю практику. Получается. Но твой случай слишком сложный, а любая неудача может похоронить все надежды. Твое сознание слишком хрупко. Поэтому подожди.
— Что ж, подождем! — ответил за Милу Север. — Подождем, Милка?
Та отрешенно кивнула.
— Пал Михалыч, а где сейчас Витька? — перевел разговор Белов.
— Чеканов? — оживился Павел. — С ним все о’кей! Знаете, где они с Лидой осели? На той самой ферме, на которой я тебе, Север, делал операцию. Точнее, Виктор купил ферму по соседству. Он там развернулся! Мало того что хозяйство поставил, так еще организовал бригаду самообороны фермеров. От городского рэкета, от налоговой инспекции… Такую деятельность развил! Создал сельскохозяйственную артель, вроде колхоза, но без начальников и «негров». Крестьяне на Витю молятся… Лида счастлива!
— Завидую… — прошептала Мила. — Боже мой, как я им завидую!..
— Заткнулась бы ты! — сорвался Север, но тотчас взял себя в руки. — Извини…
— Ничего! — грустно улыбнулась Мила. — Я понимаю тебя…
— Вам есть где остановиться? — спросил Павел.
— Нет… Мы об этом еще не думали. Сразу подались к вам, Павел Михайлович.
— Вот что, Север, говори-ка мне «ты»! — решительно заявил Кузовлев. — В нашем с тобой возрасте десять лет разницы роли не влияют, как выражаются отдельные грамотеи.
— Не влияют! — рассмеялся Север. — Ты прав, Павел, не влияют никакой роли!
— Значит, остановиться вам негде, — продолжал Кузовлев. — Тогда поживите пока в больнице. Я вам выделю отдельную палату «люкс»: с ванной, туалетом, телевизором… Мы с Лизой обязательно придем в гости. Выпьем…
— Спасибо, — смутился Белов.
— Да брось ты! — отмахнулся Павел весело. — Больница реконструирована на твои деньги. Я об этом помню.
— Мы долго здесь не проживем, — сказал Север. — Все равно Милкина болезнь погонит нас дальше. Но хоть недельку спокойно отдохнем.
— Вот-вот, отдохните. Чеканов говорил, вас преследуют по всей стране…
— Да. Столетник. Тот самый, что похищал твою Лизу. Добраться бы до него, да все времени нет. Надо Милку пасти… Она без приключений может прожить не более двух недель. А это слишком мало, чтобы найти и завалить Столетника…
— Завалить… Слова-то у тебя какие, Север… Не медицинские. Где твой гуманизм? — насмешливо спросил Павел.
— Гуманизм… Гуманизм хорош в отношениях между людьми. А когда имеешь дело с волками… хуже того, с грязным шакальем… Какой уж тут гуманизм! Кстати, на тебя наездов больше не было?
— Нет, слава Богу.
— Действительно, слава Богу. Значит, они считают, что мы с тобой потеряли друг друга из виду. Что ж… Мы с Милкой тогда можем недельку спокойно отдохнуть.
99
— Как ты мог, урод?! — Столетник не кричал, но его тихий голос казался страшнее любого вопля. — Он был у тебя в руках! В руках, понимаешь ты это?! И ты упустил его! Ну как, как он умудрился уйти?!
— Не знаю, шеф… — промямлил Демид. — Колдун он, вот и все…
— Колдун!.. — Столетник раздраженно скривился, щелкнул пальцами. — Колдун… — повторил он. — Да не колдун! Просто вы все — трусливая сволочь! Почему ты сразу не убил их обоих?!
— Хотел дождаться вашего решения…
— Врешь! Крутость свою демонстрировал местной «братве». Ах какие мы крутые, не боимся самого Белова! Старый дурак Столетник боится, а мы не боимся! Ну?! Так рассуждал?! Говори, так?!
— Что вы, шеф, как можно… — испуганно залопотал Демид. Он чувствовал: дело пахнет керосином. В таком состоянии Федор способен просто пристрелить его на месте.
Парня выручил присутствовавший при разговоре Иван.
— Зря вы так, шеф, — сказал он. — Север способен на многое. Думаю, он просто внушил Стасику состояние беспечности. Он запросто может.
— Тебя послушать, он все может… — проворчал Столетник. — Дьявол какой-то, а не человек. Почему ты оставил их одних, без охраны?! — заорал Федор Демиду.
— Из той комнаты, где они находились, даже не связанному человеку выйти невозможно… — виновато пояснил Стас. — А они оба были скованы по рукам и ногам наручниками…
— Кто надевал наручники?
— Мои ребята.
— Значит, плохо надели.
— Вот это вполне возможно! — вмешался Иван. — Им только показалось, что они надели.
— Ой, Ваня, ты еще… — раздраженно отмахнулся от него Федор и опять обернулся к Демиду.
— Как они вышли на улицу?! Ты все время хвастался, что твой особняк — лабиринт! Как?!
— Не знаю…
— Среди твоих людей у Белова есть сообщник! — объявил Столетник. — Иначе не понимаю!..
— Федор Ильич! Ну зачем вы так? — опять встрял Иван. — Зачем напрасно травите хорошего парня? Север не нуждается в сообщниках, уверяю вас…
— Кто был в доме? — продолжал Столетник допрашивать Демида.
— Трое моих ребят, я сам, моя жена, — перечислил Стас.
— Жена! Кто она, твоя жена?
— Федор Ильич, она честнейшая женщина… Художник-модельер. Я помог ей салон купить, создать фирму…
— А в прошлом она кто?
— Портниха… Да она весь вечер просидела с нами! Мы и заснули за столом, все пятеро… Никто не выходил из банкетного зала!
— А прислуга?
— Прислуга была на кухне. Я разрешил выпить и прислуге в честь поимки Белова. Они тоже все перепились.
— Сдается мне, что к этому делу приложила руку твоя девка, — сказал Столетник угрожающе.
Демид перепугался не на шутку. Вопреки мнению самой Веры, он любил ее. Любил всерьез. Последнее время и в ее покорной отчужденности стали проскальзывать искорки искреннего чувства. Теперь Стас всеми силами стремился завоевать не только тело девушки, но и сердце. К тому же Демид был уверен: не могла Ника освободить Белова. С какой стати? Кто он ей? Бандит из группировки тех самых Кунадзе, один из которых, Тенгиз, зверски изнасиловал и чуть не убил Веру. Нет, она должна ненавидеть Белова. Да и за столом Верка сидела все время рядом с ним, с Демидом. И пила наравне… И уснула рядом, уткнувшись лицом в его плечо.
«Если мне сейчас удастся ее отмазать, — лихорадочно подумал Стас, — завтра же сделаю ей официальное предложение. Хватит нам жить на два дома. Пора солидными людьми становиться!»
