сделали благое дело…
21
Витька закончил рассказ, оглядел лица притихших друзей.
— Как Инна заразилась? — спросил Север, помолчав.
— Да во время «прописки». Я потом выяснил: Клещ незадолго спьяну трахнул уличную проститутку, приблудную бродяжку. Трахнул без гондона: у него не было, а у нее кончились. Та девка благополучно заработала свои деньги и уехала, а Инку закопали…
— Ясно… — произнес Север тихо. — Значит, уличную проститутку… А Инку закопали… Сами заразили и сами закопали… — Белов сжал кулаки.
— Витя, почему ты допустил это?! — запальчиво воскликнула Лида. — Почему не остановил?!
— Что я мог один? — пожал плечами Чекан. — Я даже не сразу понял, что происходит. У воров вообще-то нет обычая закапывать живьем в землю. Это обычай шоферов-дальнобойщиков, они так поступают с плечевыми проститутками, если те разносят заразу. Воры режут. Не знаю, зачем Тенгиз устроил такой спектакль. Видимо, для Нино. Только ведь Инка ни в чем не была виновата! Ни в чем абсолютно! Наоборот! Это она могла предъявить претензии Клещу и остальным! А стала крайней… И так страшно погибла!
— Витя, а зачем ты мне вообще все рассказал? — глухо спросила Лида. — Чтобы я никогда не выходила за тебя замуж?
— Нет, девочка. Просто мы, я и Север, должны сообщить вам кое-что важное. А вы должны решить — с нами вы или нет. Речь идет о жизни и смерти, вы имеете право выбрать.
— Говори! — велела Лида.
— Мы решили уничтожить обоих Кунадзе и Вахтанга. А ответственность свалить на вора в законе по кличке Столетник — он сейчас воюет с кланом Кунадзе. После чего мы все четверо смотаемся из Москвы. Пусть блатные сами между собой разбираются. Решайте — с нами вы или нет?
— Я всегда с Севером, — сказала Мила просто. — Что бы ни случилось, до гробовой доски…
— А ты, Лида? — напряженно спросил Чекан.
— Одно скажу тебе, Витя… — задумчиво произнесла девушка. — Если ты сможешь прикончить этих подонков, я твоя и телом, и душой…
22
Север снял трубку уличного телефона-автомата, набрал заученный наизусть номер.
— Алло? — раздался сочный, сексуальный девичий голос.
— Здравствуйте. Давида Нукзаровича, будьте добры.
— Кто его спрашивает?
— Белов моя фамилия. Скажите, срочно.
Через пару минут — видно, посоветовавшись с хозяином секретарша соединила. Секретарши Дато вообще были отлично вышколены. Жена Кунадзе-старшего, пожилая московская грузинка, мать Тенгиза, давно жила отдельно от мужа. Он содержал ее шикарно, но для сексуальных отправлений предпочитал молоденьких русских шлюх — благо за последние годы таких девочек расплодилось во множестве. Давид отбирал самых красивых, дрессировал и рассовывал по своим многочисленным офисам. Особо приглянувшихся месяцами держал при себе, заставляя совмещать обязанности секретарши, горничной и любовницы. Надоевшую или закапризничавшую телку выгонял сразу. Кем она становилась потом — торговкой, уборщицей или проституткой — Дато не волновало. Впрочем, выбор у девиц был небогатый…
— Слушаю! — отозвалась наконец трубка солидным голосом Кунадзе.
— Батоно Давид? Добрый день, это Север.
— Север? Здравствуй, дорогой. Что случилось? Откуда знаешь мой номер?
— Чекан дал, давно, на случай крайней нужды… Батоно Давид, беда! Вы можете погибнуть…
— Как?! Как ты сказал?! Почему?!
— Это не телефонный разговор. Можно, я приеду?
Дато секунду подумал.
— Ну, приезжай. Адрес есть?
— Есть и адрес.
— Жду. Охрану предупрежу. Все. — Кунадзе повесил трубку.
Накануне Север и Чекан тщательно обсудили детали предстоящей операции. Теперь Белов должен был сработать — приближенные Дато не знали Севера в лицо…
Войдя во дворик особняка Дато, Север огляделся. Мощные кованые решетки на окнах дома смотрелись красиво: мастера-кузнецы умудрились сделать грубые функциональные железяки настоящим произведением искусства. Толстую стальную дверь, монументальностью напоминавшую дверь банковского сейфа, обрамлял сложный декоративный узор, скрадывавший тревожное впечатление, производимое ею. Белов позвонил.
Едва дверь открылась, Север увидел два наведенных на него автоматных ствола.
— Кто такой? Зачем пришел? — спросил голос с сильным кавказским акцентом.
— Север я. Белов. Батоно Давид ждет меня.
— Проходи! — разрешили охранники. — Стой! Подними руки!
Север подчинился. Его быстро обыскали.
— Через металлоискатель! — приказали грузины. Белов подчинился. Раздался звон.
— Гдэ мэталл?! — выкрикнул старший охранник.
Север недоуменно пожал плечами. Вдруг догадался, показал висящую на шее цепочку.
— Крестик крестильный.
— Сными! — распорядился грузин.
— Грех вообще-то. Ну ладно, — Север снял крест, отдал стражу. Снова шагнул в прямоугольник металлоискателя. Теперь звона не было.
— Пустой! — буркнул охранник, возвращая цепочку. — Сейчас тебя проводят! — Он нажал незаметную кнопку возле двери.
По лестнице второго этажа спустилась шикарная платиновая блондинка лет двадцати. Белова она даже не удостоила взглядом, вперив свои надменные небесно-синие пустые глаза в старшего.
— Что, Гиви?
— Свэта, проводи! — кивнул Гиви на Севера.
— Идемте! — девчонка качнула изящной головкой.
— Нравится вам здесь работать? — спросил Белов дорогой. Света величаво кивнула.
— Нравится. Работа легкая, а платят, как вам и не снилось, — девушка говорила чуть презрительно, видимо, ее обманул скромный наряд посетителя. В красивой глупой голове Светы не укладывалось, что значительная личность может так одеваться. — А зачем вы спрашиваете?
— Меня беспокоит ваша судьба! — саркастически усмехнулся Север. — Дорогие привычки дорого обходятся.
— Беспокойтесь лучше о себе! — возмутилась девушка.
— На этом и порешим… — смиренно согласился Север.
Они прошли через приемную к кабинету Кунадзе. Прямо как в советском учреждении, подумал Белов. Предбанник-накопитель, стол секретарши, вожделенная дубовая дверь святилища — апартаментов большого начальника. Да, все мы родом из развитого социализма. Кроме, пожалуй, этой расфуфыренной шалашовки. Тогда столь чванливых шлюх не водилось. Тогда леди были леди, а бляди были бляди…
