Макамы

Мы сказали:

— Бог сохранит твои уста, подобные речи произносившие! Прекрасен ты и племя, тебя породившее! Если заговоришь ты, следует всем замолчать, только речи твоей внимать. Где же место восхода твоего и место заката? Какая надежда манит тебя и зовет, какая цель гонит тебя вперед?

Он ответил:

— Йемен — мои родные края, дождь — надежда моя, гонит меня нищета, лихая нужда.

Мы предложили:

— Если бы ты остался в наших местах, ты разделил бы с нами нашу жизнь и все прочее. В твоих руках были бы все дожди, обильно здесь выпадающие, и ливни неиссякающие.

Он откликнулся:

— Столь просторен и щедр ваш двор, что друзей иных не нужно мне с этих пор. Но ваши дожди — вода, а вода не напоит жаждущих.

Мы спросили:

— А какие дожди напоят тебя досыта?

Он ответил:

— Халафский дождь.

Верблюдица, ты в Сиджистан поспеши,
Преграды, препоны в пути сокруши!

Ведь Халаф[140] — как море: к его берегам
Стекаются реки желаний души.

В Арджане дарами осыпят тебя,
Ты скромною просьбой людей не смеши!

Он славою Ибн ал-Амида[141] затмил,
Как всех бахилитов затмит корейшит[142]!

Говорит Иса ибн Хишам:

Он вышел, и, попрощавшись с ним, мы долго потом без него тосковали, о разлуке с ним горевали.

В один из облачных дней, когда мы сидели компанией, подобной нанизанным звездам Плеяд, вдруг видим: верблюды с грузом идут, и сменные — в поводу, и неожиданно от них к нам устремился некий человек. Мы спросили: «Кто там идет?» Смотрим — а это наш шейх-звездочет, гордый, не то что прежде, влачит подол богатой одежды. Мы бросились его обнимать и спросили:

— Что за тобою, о Исам[143]?

Он ответил:

— Верблюды, товарами нагруженные, и мулы, тюками отягощенные.

И продекламировал:

Пороки Халаф все отверг, сказал им твердо:
«Нет!» Все добродетели собрал, какие видел свет.

И жаждущие благ земных текут к нему толпой.
Он скажет каждому: «Бери!» — «Давай!» звучит в ответ.

Открыли славные дела свой ясный белый лик,
А Халаф — родинка на нем, предвестник их побед.

Я выкуплю своим отцом великого царя,
Чье мановение руки — спасение от бед.

Ты полагаешь, он таков по милости судьбы,
А я уверен: это он судьбе дает совет!

Говорит Иса ибн Хишам:

Мы просили Бога его сохранить и новые встречи с ним подарить. Звездочет провел у нас несколько дней, развлекая нас речью узорной своей, но о чем бы он с нами ни говорил — все за милости Халафа благодарил, и его красноречивые излияния восхваляли царевы благодеяния.

ХАЛАФСКАЯ МАКАМА (тридцать восьмая)

Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:

Когда на меня возложили управление Басрой, туда из столицы вниз по Тигру пришлось мне спуститься. На корабле был со мной юноша, казавшийся воплощением здоровья и красоты. Он обратился ко мне с такими словами:

— Хоть я неизвестен в дальних краях, но когда речь заходит о серьезных делах, я один равен тысяче, говорят, и могу заменить собой целый отряд. Я хотел бы слугой твоим доверенным стать и во всем тебе помогать, но для поддержки просьбы моей нет у меня благодетеля, покровителя и радетеля.

Я сказал:

— Твой ум и твои добродетели — лучшие за тебя радетели, а твои достоинства сильнее любого воинства. Хочу я, чтоб ты товарищем мне служил, со мною и радость и горе делил.

И мы поплыли дальше, а когда прибыли в Басру, он вдруг исчез на несколько дней. Очень горько я о нем горевал, повсюду его искал, а найдя, спросил:

— Друг мой, куда же ты сгинул, что тебе не понравилось, отчего ты меня покинул?

Он ответил:

— Обида, как огниво, высекла огонь в моей груди. Если тушишь пламя — оно слабеет и угасает, а