327
Рецензия вышла в газете «Свободные мысли» (31 дек. 1907. № 34. С. 2). Особую признательность хочу выразить О. Кульбакиной за предоставление мне этого текста.
328
О значимости границы между «высоким» и «низким» рассказывает, например, высказывание С. М. Соловьева о восприятии «Незнакомки» Блока (о «Незнакомке» речь пойдет ниже в данной главе). Соловьев, с оттенком неодобрения, вспоминает, как популярность стихотворения вышла далеко за пределы обычного круга ценителей символистской поэзии и как Блок «Незнакомки» «стал любимцем толпы» (Лавров 1991, 182).
329
В годы романа с Брюсовым Петровская не стремилась к собственному литературному творчеству. Лавров утверждает, что Брюсов пытался пробудить в ней творческую активность (Брюсов и Петровская 2004, 17), например предлагая ей писать рецензии в «Весы», а после закрытия «Весов» — в «Русскую мысль». По мнению Лаврова (там же). Петровская растратила свой творческий потенциал на чувства, вызванные Брюсовым. (Возможно, это правда, хотя стоит добавить, что такой вывод оправдан лишь в том случае, если Петровскую изучают только в связи с Брюсовым).
330
В сборник включены рассказы «Она придет», «Ложь», «Раб», «Весной», «Я и собака», «Бродяга», «Северная сказка», «Призраки», «Осень» и «Любовь».
331
«Sanctus amor» был оценен критикой довольно прохладно: Андрей Белый критиковал в рассказах Петровской представление о любви; Брюсов считал сборник средним, оценив его на С+, то есть «cum laude approbatur» (Peterson 1993, 116); Зинаида Гиппиус отрицательно высказалась о сборнике в статье «Зверебог» (Гиппиус 1908).
332
В личном письме Петровская говорит о том, что хотела опубликовать сборник из 20 рассказов в 1914 году, но не смогла вернуться в Москву, где осталась рукопись. После неудачи с публикацией сборника рассказов Петровская в 20-е годы пыталась напечатать большую повесть под тем же названием — «Разбитое зеркало» (Флейшман, Хьюз, Раевская-Хьюз 1983, 230).
333
В сборнике немало отсылок к культурному контексту современности и к обстоятельствам личной жизни автора. Как уже было сказано, книга посвящена Сергею Ауслендеру, которым в то время увлеклась Петровская. Название сборника заимствовано из стихотворения Андрея Белого «Предание», впервые опубликованного как «Sanctus amor» в 1903 году (Delaney Grossman 1994, 264). В изображаемых событиях легко найти намеки на взаимоотношения автора с В. Брюсовым (Delaney Grossman 1994, 145).
334
Делани Гроссман утверждает, что «the work that seems to have crystallized Przybyszewski’s message for Petrovskaja was „Androgyne“ (1900), which appeared in Russian in 1905 as In the Hour of the Miracle (V chas chuda) with its concluding section called „The City of Death“ (Gorod smerti)» (Delaney Grossman 1994, 138).
335
В том числе А. Блок и Андрей Белый. См. след, сноску.
336
Кукла, картонная кукла, манекен, или восковой манекен, входят в словарь рассказов Петровской. В воспоминаниях она называет Брюсова манекеном в черном сюртуке и суммирует «общественное мнение» о нем так: инквизитор от литературы, схема, картонный манекен, начетчик, маг, волхв, звездочет, «одержимый», маньяк честолюбия и величия, в общении человек трудный и тяжелый, ядовитый, колючий как игла (Петровская 1989, 76–77).
См. также: Петровская 1989, 53. Самой известной картонной куклой символистской культурной среды была, естественно, Коломбина из «Балаганчика» Блока. В статье «О современном состоянии русского символизма» (1910) Блок истолковал образ Незнакомки как демонический: «дьявольский сплав из многих миров», «красавицу куклу» (Блок 1962–1969, т. 2, 763).
337
См. эти суждения в более широком контексте: Ваl 1997, 19, 142–160.
