За последние пятнадцать лет компании, подобные Htoo Trading, консолидировали значительную часть национальной экономики, то есть выбора у иностранных инвесторов практически не осталось. «Точных данных нет, но, по нашим оценкам, на “приятелей хунты” приходится около 10 процентов ВВП Мьянмы и до половины частного сектора», — говорит Киат. Многие собеседники «Эксперта» утверждают, что за изменениями в Мьянме стоят именно крупные бизнесмены, которые переросли размеры жестко контролируемой национальной экономики. «Они уже заработали себе первоначальный капитал, им нужно развиваться, а в условиях международной изоляции для этого не было возможностей. В конечном счете они выиграют от изменения ситуации», — уверен президент химической компании Awba Тадое Хэйн .
Однако пока персональный режим международной изоляции сохраняется. В начале 2012 года европейский авиапроизводитель ATR в очередной раз отказался продать Air Bagan запчасти. Спустя неделю самолет этой компании потерпел аварию при заходе на посадку на одном из внутренних рейсов. Сегодня все внутренние бирманские авиалинии находятся в «запретных списках», что может быть чревато новыми происшествиями — компании вынуждены закупать самолеты и запасные части на вторичном рынке.
Самые дальновидные из бирманских олигархов активно работают над изменением своего имиджа, тот же Тей Зе в последнее время много занимается благотворительностью, дает пространные интервью местным и зарубежным СМИ. «Список — это не константа: постоянно вносятся одни фамилии и убираются другие, — говорит “Эксперту” один из советников посольства США в Мьянме. — Наша цель — не наказать кого-то, а дать им стимул к исправлению. Если мы увидим позитивные изменения, то любой бизнесмен может быть из данного списка исключен». Так, весной прошлого года сын Тей Зе — Пхьо За — в суде добился отмены против себя санкций Европейского союза, доказав, что никак не связан с бизнесом отца.
Контролируемая демократия
Напротив штаб-квартиры НЛД, через дорогу, прилавок с фруктами, вокруг которого постоянно мнутся люди в подчеркнуто штатской одежде. «Раньше немногие решались сюда прийти, сейчас, конечно, лучше, но все равно наблюдение сохранилось. Кто знает, как еще жизнь повернется», — рассказывает мне один из активистов партии.
Лидер НЛД Аун Сан Су Чжи, без сомнения, самый популярный политик современной Мьянмы. Выйдя из-под домашнего ареста полтора года назад, сегодня Су Чжи заседает в парламенте и возглавляет правительственные комиссии. В декабре прошлого года Леди, как ее часто называют в Мьянме, встретилась в Янгоне с президентом США Бараком Обамой, теперь календари и постеры с этой фотографией — один из самых ходовых товаров у уличных торговцев.
Впрочем, некоторым бирманцам кажется, что изменения могли бы быть более существенными. Директор левацкого издательства в Мандалае Ludu Bookstore Киав Зан Хла держит в руках разваливающуюся от старости книжку «Аун Сан» из серии «Жизнь замечательных людей» 1956 года издания — биография отца бирманского национального сопротивления авторства Игоря Можейко (Кира Булычева) выйдет в начале этого года на бирманском тиражом около тысячи экземпляров. «Из-за того что Аун Сан Су Чжи его дочь, у нас в Бирме про Аун Сана писали не так много, а у Можейко получилось очень интересно», — говорит он. Издательство Ludu — практически ровесник постколониальной Бирмы, с 1945 года здесь печатают книги и статьи ведущих бирманских интеллектуалов левого толка. Сам Киав Зан Хла дважды сидел в тюрьме — с 1970-го до 1980-го и с 1989-го по 1995-й — по политическим статьям и говорит, что пока не уверен в демократическом будущем Мьянмы. «Изменения поверхностные, нужно менять конституцию 2008 года, иначе всегда есть риск возвращения к прежнему режиму», — считает он.
Краеугольным камнем новой политической системы Мьянмы действительно стала конституция, принятая на референдуме 2008 года. Военные сделали все возможное, чтобы поставить под свой контроль скорость демократических изменений, а также гарантировать собственную безопасность. Конституция прямо запрещает уголовное преследование официальных лиц за любые действия, совершенные до ее принятия. Четверть мест в новом парламенте закреплена за военными, а президент страны обязан иметь военный опыт. Более того, в конституции фактически закреплено право военных на государственный переворот — Совет по национальной безопасности (в основном состоящий из контролируемых военными чиновников) может объявить режим чрезвычайного положения, при котором власть переходит к командующему вооруженными силами Мьянмы. Скорее всего, военные будут пытаться выстроить политическую систему в стране по образцу соседнего Таиланда, где развитая демократия сочетается с системообразующей ролью генералитета, который в ключевые моменты выступает в роли лесника из анекдота и разгоняет спорящие политические партии по углам.
Впрочем, с оппозицией в Мьянме тоже не все в порядке. Демократические силы слабы и раздроблены. Внутри самой НЛД наметился серьезный раскол — сидевшие партийцы недовольны наплывом новых членов, которые начинают претендовать на важные посты. Су Чжи пока старается оставаться над схваткой, но от нее ждут решительных действий. «Она сама говорила, что настоящим лидером можно назвать лишь того, кто сможет воспитать других лидеров, пока мы этого не видим. Кроме самой Су Чжи у оппозиции фактически никого нет», — политический комментатор C ое Книн рассказывает, как пытался опубликовать колонку, критикующую Аун Сан, но две газеты ему отказали, критика Аун Сан Су Чжи непопулярна у городских читателей.
Проблему отсутствия лидеров пока пытаются решать: в Янгоне в прошлом году появились десятки политологических кружков и курсов. В Yangon Political School, занимающей две крошечные комнатушки в неприметном здании в центре города, занимаются повышением политического сознания масс — в основном здесь учатся студенты и молодые активисты различных общественных, правозащитных и политических организаций. «Обучение бесплатное, мы существуем на пожертвования мьянманских и международных НКО, а многие наши студенты имеют опыт борьбы за различные права», — говорит «Эксперту» руководитель школы
