Кейт внезапно почувствовала раздражение. Раз уж даже Майк не понял, о чем речь, то что говорить о ней и Гарри? Роковая привязанность одного мужчины вполне может быть для другого банальным флиртом. Она очень обрадовалась, когда снова взял слово Майк:
— Если я что-то и упустил, то лишь потому, что вы об этом не упомянули.
— Вы просто не дали мистеру Миллеру закончить, — возразил Уорнер.
Майк сел на свое место.
— Да, да, продолжайте, пожалуйста.
Хэнк Миллер смущенно наклонился вперед, облокотившись на стол.
— Главное в моем рассказе — то, что между мной и Габриэллой Грант не было ни романа, ни серьезных отношений, ни даже случайной связи. Поэтому, предложив ей сделать анализ ДНК, я точно знал, что ничем не рискую. Результат просто не мог быть положительным.
Майк переглянулся с Гарри и обратился к Хэнку Миллеру:
— Итак, вы утверждаете, что не имели с Габриэллой Грант любовной связи? То есть между вами никогда не было физической близости?
Миллер энергично кивнул.
— Именно так. Сильная симпатия без сексуальных поползновений, если вы хотите точно охарактеризовать наши отношения. Мне нет никакого резона лгать. Я пришел сюда сам.
После этих слов Хэнка Миллера в комнате повисла долгая, напряженная тишина. Все молчали, никто не пил воды, не курил и не шуршал бумагами до тех пор, пока Гарри, откинувшись на спинку стула и глядя в потолок, словно ища там вдохновения, не произнес:
— Так, значит, у вас с Габриэллой Грант не было никакого романа — ничего! И тем не менее Габриэлла солгала своему мужу и вашей жене? — Он выпрямился и посмотрел в глаза Миллеру — Я не понимаю. Она хотела вас скомпрометировать? Шантажировала?
Хэнк натянуто улыбнулся.
— Нет, вовсе нет, все обстояло гораздо хуже и печальнее. С точки зрения Габриэллы, это было истинной правдой — так она воспринимала реальность в своем сознании.
— Вы хотите сказать, что она фантазировала? — Майк расхохотался. — Вы хотите сказать, что женщина, глядя на которую половина мужчин Америки пускает слюни, живет в вымышленном мире, где вы являетесь объектом ее желаний?
Миллер смущенно и сконфуженно заерзал на стуле.
— Не знаю, почему она вцепилась именно в меня, возможно, потому, что я был ее боссом и довольно влиятельной фигурой в Питтсбурге… — Он пожал плечами. — К тому же в данном случае мы имеем дело отнюдь не с безвредными фантазиями, не переходящими через границы сознания в реальный мир.
— Вы говорите как профессиональный психолог, — заметил Гарри.
— Неудивительно. — Миллер глотнул воды. — Я достаточно пообщался с ними с тех пор, как случилось то несчастье с моей женой — она довольно долго лечилась. Один из ее психиатров даже назвал мне болезнь, которой соответствуют симптомы Габриэллы Грант, — этот недуг называется эротоманией[22].
— Эротоманией? — нараспев повторил Майк. — Такое название больше подходит для плохого порнографического фильма.
Хэнк Миллер снова пожал плечами.
— Тем не менее это настоящее психическое расстройство с ярко выраженной клинической картиной. Его описывают в медицинских учебниках. Психиатр показывал мне главу, посвященную эротомании. Я не все понял, но знаю, что это заболевание имеет прямое отношение к одержимости и наваждениям. Габриэлла сумела убедить себя в том, что я люблю ее, она искренне верила, что я хочу быть с ней, отсюда логически вытекало и ее поведение. Все, что она делала и говорила, было основано на ее неадекватном восприятии реальности.
— Джон Хинкли и Джоди Фостер?[23] — спросил Майк Трейвис.
— Не совсем… — Хэнк отрицательно покачал головой. — Там Хинкли вообразил, что должен застрелить президента, чтобы
— Но та женщина была сумасшедшей, — вдруг вмешалась в разговор Кейт. — Габриэлла Грант не производит такого впечатления. Как она смогла достичь своего положения, если у нее не все дома?
— Просто, наверное, степень выраженности бывает разной. — Миллер улыбнулся. — Такие люди, как Габриэлла, могут прекрасно адаптироваться в тех областях деятельности, которые не затрагивают их эмоций. К тому же телевидение — это мир образов и иллюзий, там собственные реальности создаются даже в хроникальных выпусках новостей. Их редактируют, готовят в соответствии со своими внутренними представлениями. В таком месте люди, подобные Грант, всегда будут процветать.
Хэнк Миллер перевел дыхание и продолжил:
— Я знаю, это трудно осознать… но еще труднее это отрицать. Поверьте, практически невозможно доказать то, чего не было. Вот почему я понимаю, насколько затруднительно положение Джека. Особенно если учесть, что любые даже самые негативные твои действия могут быть истолкованы как доказательства любви к обсуждаемой личности.
— Приведите пример, — попросил Майк.
— Пожалуйста, — со вздохом ответил Миллер. — Предоставляя Габриэлле оплачиваемый отпуск, я просто хотел отделаться от нее, но она сказала мужу, что это знак моей заботы о ней и нашем ребенке. Она проецировала свою реальность на окружающий мир.
За столом снова воцарилась тишина. Майк сидел, покачивая головой, один только Гарри выглядел совершенно невозмутимым.
— Это очень путаная история, мистер Миллер. Должен сказать, мне никогда в жизни не приходилось слышать ничего подобного. — Гарри снял очки и тщательно протер их носовым платком, потом снова надел и взглянул на Кэйна. — Я поверю вам, мистер Кэйн, если вы докажете мне, что и с вами она вела себя точно так же.
— Полагаю, теперь это совершенно очевидно, детективы, — включился в разговор Брэд Уорнер. — Чтобы получить наглядное представление об одержимости Грант, достаточно взглянуть на эти свадебные приглашения.
«А ведь он не знает о том, как наша дама послала свою помощницу за тестом для определения беременности», — подумала Кейт, отметив прозорливость Брэда Уорнера — без показаний Миллера все отпирательства Кэйна были бы просто смехотворными.
— Но если вы все это знали, мистер Кэйн, — не сдавался Гарри, — зачем наняли Грант на работу? Зачем взяли ее с собой в Нью-Йорк?
По выражению лица Кэйна Кейт поняла, что вопрос не застал его врасплох. Джек выпрямился, положив сцепленные руки на стол.
— Во-первых, детектив, я не знал, что проблемы Габриэллы имеют медицинский характер…
— Чистая правда, — прервал коллегу Миллер. — Я и сам не знал этого, когда познакомился с мистером Кэйном. Моя жена попала на сеансы к психиатрам позже.
— Но, — продолжил Джек, как только Хэнк замолчал, — потом я все понял, понял достаточно хорошо для того, чтобы держаться подальше от Габриэллы. Мне не нужны неприятности, детектив. И поверьте, я догадался, о чем хотел предупредить меня Хэнк, почти сразу, как Габриэлла начала работать на Седьмом…
— Каким образом вы догадались? — нетерпеливо перебил его Майк.
— Она заявилась ко мне домой якобы с целью показать мне свой сериал.
— Ваша жена, наверно, была шокирована? — спросил Майк.
— Моей жены дома не было, детектив. И не спрашивайте, как Габриэлла об этом узнала. Возможно, я сам обмолвился по какой-то причине. Так или иначе, но я дал ей понять, что она не представляет для меня никакого интереса в обсуждаемом нами плане.
