– О тождестве, – Ит перескочил яму, заполненную темной дождевой водой. – Говорю же, ерунда.
– Слушай, пока есть возможность… Что будем делать?
– Ты о чем? – спросил Ит, хотя отлично понял, о чем.
– Я о том, что поскорее бы обратно… Нет, я серьезно, надо что-то решать, – Скрипач поправил сползающую сумку.
– Дыхание береги, «решать», – отмахнулся Ит. – Нечего решать. Все уже без нас… решили.
Дорога вышла на широкую просеку, заросшую подлеском и, видимо, давно не расчищавшуюся. Несколько минут бежали молча, стало не до разговоров – пришлось держаться колеи, которая петляла между мелкими невзрачными деревьями, похожими на земные осины.
– А все-таки? – первым нарушил молчание Скрипач.
– Ну… – Ит задумался. – Надо побыстрее вернуться. Поговорить с ним в последний раз. Рыжий, знаешь, мне от мыслей обо всем этом жить не хочется, – признался он. – Я уже давно перестал…
Он не договорил, махнул рукой, замолчал.
– Что ты перестал? – спросил Скрипач. Проклятая сумка снова сползла, а узел на хилой веревке начал развязываться. – Слушай, давай остановимся, перевязать это все хочу нормально.
– Давай, – согласился Ит.
Небольшой привал решили устроить в лесу, не на просеке. Нашли место потемнее, под старыми деревьями, обладавшими густыми плотными кронами, сняли сумки.
– Ты так и не ответил, – напомнил Скрипач.
– Я давно не чувствую себя человеком, – признался Ит. – Люди… меня раздражают. Причем многим. От запаха до безапелляционности в суждениях. Рауф гораздо более гибкие, они мыслят иначе. Я не чувствую ничего по отношению к людям. Вот честно – мне было наплевать на то, что Огдена мы подняли среди ночи, но мне было совсем не наплевать на того гермо…
– Удивил, – засмеялся Скрипач. – А к Ри ты что чувствуешь?
– Ри – друг, – Ит улыбнулся. – Этим все сказано.
– Ну, насчет запаха я с тобой согласен. И насчет отсутствия гибкости мышления тоже. Тот же друг Ри, к примеру. Он отчихвостил нас, да?
Ит кивнул.
– А про дело он не подумал. Знаешь, меня напрягает ситуация с Орбели. Потому что девушка сунула палку в осиное гнездо.
– Ага, а у тебя еще свежи воспоминания, как тебя искусали, – заметил Ит. – Но вообще-то ты прав. Слушай, нам придется выдать Гоуби какую-то версию. Все довольно хитро получается, не находишь?
– Ну-ка, – оживился Скрипач.
– Смотри сам. Первое – она знала о том, что будет покушение.
– Так…
– Второе. Она застраховалась от этого покушения – и страховалась именно от рауф.
– Так…
– Третье. Когда покушение не удалось…
Ит не договорил. Вывод, который у него сейчас получился, оказался довольно неожиданным даже для него самого.
Скрипач треснул себя ладонью по лбу, застонал сквозь зубы.
– Черт! – воскликнул он. – Ну что за черт!.. Ну что ж мы такие тупые!!! Арус, конечно же!.. Он был у нас на виду все это время, а мы…
– Нам простительно, мы после отравления, – Ит скривился.
– Не отравления, родной, а после…
– Так, стоп! – приказал Ит. Он лихорадочно соображал. – Надо их догнать. Первый раз у него не получилось сдать группу, но сейчас он воспользуется любой возможностью. И Син…
– И Син мы больше не увидим, – заключил Скрипач. – Мне бы этого не хотелось, если честно. Вот только догнать их не удастся.
– Тогда надо как-то связаться с ней, – Ит снова снял сумку, вытащил планшетник. – Так… судя по всему, в Комнатах она бывает. Где тут раздел с объявлениями?
Раздел отыскался быстро. Минут десять потратили на то, чтобы составить объявление, понятное для Орбели и не вызывающее подозрения у всех остальных. В результате получилось следующее:
«Котенок, ты помнишь сияющий день? Твои куклы меня очаровали, особенно один мальчик. Но девочки лучше. У меня для тебя привет от семьи, надо передать. Можно там, где тогда. Твой Рыжик».
– Думаешь, поймет? – с сомнением спросил Скрипач.
– По идее, должна догадаться, если прочитает. – Ит задумался. – Подожди-ка. Может, лучше через приват?
– А кто она там? – ехидно поинтересовался Скрипач.
– Можно на всякий случай сбросить эту абракадабру по рассылке всем подряд. Пусть думают, что сбой. Уйдет всем – и с нее никакого спроса.
– Одобряю.
Через минуту после рассылки, устроенной посмеивающимся Итом через чей-то очередной заброшенный ключ, на его адрес пришел ответ:
«Что это за пошлости и намеки? Иди, где тогда, завтра вечером, я тебя найду. Стерва».
– До завтрашнего вечера… – начал было Скрипач, но Ит остановил его.
– Ничего не случится, – уверенно заявил он. – Рыжий, окстись. Я тебе говорю, ничего не будет, он побоится. Он прокололся один раз и не рискнет так быстро пробовать что-то сделать во второй.
– Ладно, – сдался Скрипач. – Рванули дальше?
– Давай. А картинка, замечу, вырисовывается та еще, – Ит оглянулся. – Сколько же может дать одна- единственная смычка. Подумать страшно.
– Угу, – кивнул Скрипач. – Кто-то сильно хочет резонанса. И выстраивает ситуацию для того, чтобы он был максимальным в итоге.
– В том-то и дело. Ладно, будем разбираться. И еще момент. Роль Гоуби в этом всем… меняется. Она – провокатор, обманка, чей-то блеф. Может, отойдем немножко от «плана сверху» и кое-что проверим?
– Давай, – согласился Скрипач. – Не люблю я планы сверху.
– Да кто ж их любит…
До города добрались, против ожиданий, без приключений и достаточно быстро. После пробежки нашли тихое место, полчаса потратили на метаморфоз, переоделись, привели себя в порядок. Потом прогулялись по лесу неспешным шагом и вышли к поселку, расположенному неподалеку от внешней ветки монора. Поселок этот, судя по тому, что было написано в карте, принадлежал местной общине пожилых людей: стандартные разноцветные домики, небольшие огороды, общий сад, в котором зеленели фруктовые деревья. Все вроде бы неплохо, но, если присмотреться, картинка словно выцветала – становилось понятно, что нарядные домики построены кое-как, что сад весьма и весьма запущен, что лица редких людей, проходящих по улице, далеко не радостные, несмотря на хорошую погоду и внешний благоприятный облик поселения.
Тени… тут повсюду словно присутствовали какие-то тени, и немногим позже они поняли, в чем дело. Прямо за поселком располагалось кладбище, большое и страшно нищее. Надгробий, примитивных, дешевых, было огромное количество – захоронения занимали поле, переходящее в молодой лесок, и полосу земли вдоль ветки монора. Полукруглые могильные плиты, сделанные то ли из прессованного камня, то ли вообще из какого-то пластика, серые, унылые, заполняли собой все пространство. Имя, дата, имя, дата, имя, дата… Между рядами плит проходили узенькие дорожки с темно-серым покрытием, кое-где виднелись скромные лавочки – видимо, их ставили родственники.
– Не дай бог в таком месте жить, – с ужасом пробормотала Файри, вглядываясь в это поле мертвых. – Какой кошмар.
– Представляешь, как тут весело осенью? – Найф поежилась. – Сейчас еще ничего, солнышко хотя бы.
– Да уж, – согласилась Файри. – Что-то мне подсказывает, что люди тут надолго не задерживаются.
