правильно указали месторасположение своего корпуса, отпустите их на все четыре стороны и возвращайтесь.
Тем временем Андраш слез с дерева, подобрал и уложил в корзинку воззвания и снова тщательно прикрыл их ложками. Покончив с этим делом, он подошёл к своим избавителям.
— Ну, давай знакомиться: капитан армии гонведов Фе́ренц Ха́нкиш, а ты кто будешь?
— Андраш Холлош…
Мальчик не знал, как себя вести. Гонведы, конечно, люди свои, но военную тайну не положено разглашать. Воззвания?.. Но, может, их никто и не заметил.
— Югаш я, — уклончиво отрекомендовался он.
— Где же твоё стадо?
Мальчик пришёл в замешательство. Как нехорошо получается! Гонведы выручили его из беды, а он их обманывает. Нехорошо! Но Аронфи никому, ни одной душе не велел рассказывать, куда и зачем его послали…
— Овцы тут недалече. Овчарка там оставлена, она одна управится, пока я вернусь.
Югаш был доволен собой, считая, что отвёл всякое подозрение, как вдруг увидел на пригорке Дружка, вынюхивающего след своего хозяина.
Свистнув собаку, Андраш показал на неё:
— Вон и овчарка моя. Знать, случилось что со стадом, за мной пёс прибег. Счастливо оставаться, — добавил он и шагнул ему навстречу.
Но Дружок остановился, завилял хвостом, заскулил, потом, к удивлению Андраша, громко залаял и бросился к Яношу, возвращавшемуся вместе с Дьюлой.
— Дружок! Старый приятель мой! — крикнул Янош, узнав собаку, принадлежавшую их соседу по деревне, Мирци Холлошу.
Андраш совсем опешил, увидев земляка:
— Янош!
— Андраш!
Теперь Андраш мог говорить начистоту. Он сообщил, что послан партизанами разузнать, где находятся хорватские войска под командой Рота и Филипповича.
— И что же тебе удалось разведать? — спросил Ханкиш.
— Пока ничего…
— А ты слышал мой разговор с хорватами, которые собирались тебя схватить?
— Нет, когда я спустился с дерева, вы уже увели австрияков.
— Так вот знай: оба улана — разведчики того самого корпуса, который ты разыскиваешь…
— Здорово! Побегу скорей в штаб партизан! Прощайте!
— Погоди, мы отправимся все вместе. Ты небось и верхом горазд ездить?
— Могу.
— Дайте Андрашу Холлошу трофейную лошадь! — приказал Ханкиш.
Тронулись в путь.
Янош поехал рядом с Андрашем, и мальчик рассказал, как очутился здесь, далеко от «Журавлиных полей»:
— Мать батрачила на уборке пшеницы и кукурузы, а меня овечьим пастухом взяли. Потом я ушёл к партизанам, а теперь и мать ушла в леса. Солдаты Елашича напились пьяны, разграбили деревню, много домов сожгли… От нашей избы уцелела одна труба. Да ты сам увидишь: как спустимся сейчас к пруду, так покажется и Селиш.
— О моей матери ты, стало быть, ничего не слыхал, — сказал задумчиво Янош. — Я два раза ей писал, а от неё ни словечка… Оно и понятно — неграмотная она, а Каталина в Вене…
Като… Она-то грамотная. Но и от неё вестей нет. Горько думать, что сам Янош повинен в этом. На первое своё письмо Янош так и не получил ответа, а когда узнал о казни Игнаца, порывался ей написать, и не один раз, да боязно стало: вдруг она ещё ничего не знает, — не хотелось первому сообщать ей печальную весть. Всё откладывал да откладывал. А тут война… Не до писем… Что греха таить… Увлечённый кочевой солдатской жизнью, её радостями и тревогами, он меньше думал о Каталине. Однако ни одной девушке не удавалось вытеснить её из его сердца. А ведь многие деревенские и городские красотки заглядывались на стройного черноглазого гусара!.. Многие оказывали ему знаки внимания — подкладывали лучший кусок, подливали лучшего вина, когда солдаты останавливались на постой в деревне или городке. Но, хотя Каталина была далеко, всё, что напоминало о ней, заставляло сильнее биться его сердце. Совсем недавно, во время кавалерийского учения близ крепости Эссекс, он увидел, как весело парни и девушки убирали кукурузу. Тотчас всплыли воспоминания. Горячий осенний день. Убирают кукурузу на господских полях… Кому из парней выпадет редкое счастье найти среди кучи жёлтых — красный початок? Удачливого парня ждёт заманчивая награда: пусть выберет любую девушку и поцелует. Девушка не смеет ему отказать. Таков обычай! Сколько смеха, надежд, ожиданий! Счастье выпало Яношу. И он выбрал и поцеловал Каталину! Помнит ли Каталина об этом первом поцелуе… так и оставшемся последним!
Со стороны озера Веленце донёсся гул далёких орудий.
Ханкиш задержал отряд и вопросительно взглянул на Андраша.
Мальчик был уверен, что гусарскому отряду Ханкиша всё известно, он по-своему понял взгляд Ханкиша.
— Ага! — подтвердил он. — Генерал Мо́га загородил дорогу войскам Елашича!
— Надо спешить! Вперёд, солдаты! — распорядился Ханкиш.
Но тут же снова велел им остановиться. Навстречу скакали всадники; кто они, различить было нельзя за крутым поворотом дороги, огибавшей высокий берег пруда. Ханкиш прислушался к конскому топоту, становившемуся всё ближе, и приказал гусарам:
— Укрыться в кукурузе! Сабли наголо и ждать!
Высокие стебли скрыли лошадей с головой.
На дороге показались три всадника, одетых в крестьянскую одежду.
Андраш узнал в одном из них своего начальника.
— Аронфи! — крикнул он и побежал ему навстречу.
Вслед за ним выехали из укрытия и гусары.
Аронфи почтительно снял шапку.
Ханкиш коротко рассказал о встрече с хорватскими разведчиками и о том, что, по их показаниям, неприятельские колонны находятся в окрестностях Озора.
— А мы-то как раз ищем следы этих хорватских полков, — весело сказал Аронфи и поощрительно подмигну Андрашу.
Лицо мальчика расплылось в улыбке.
— Кабы не гонведы, была бы мне крышка!
— Неизвестно, что было бы, а сейчас ты жив и на коне! — заметил Ханкиш.
Он рассказал Аронфи историю своего отряда. Месяца за три до вторжения Елашича венгерское правительство начало исподволь готовить собственную армию. Отряд Ханкиша — часть первого гусарского эскадрона, сформированного по приказу Кошута, — находился в крепости Эссекс, на реке Драве. Здесь ожидали перехода неприятельских войск. Но комендант крепости Ио́вич не оказал сопротивления хорватам при переправе и объявил крепость нейтральной. Узнав об этом и не желая подчиняться предателю, Ханкиш потребовал, чтобы комендант открыл крепостные ворота для свободного выезда его отряда. В противном случае Ханкиш грозил пробиться силой. Опасаясь бунта всего гарнизона, Иович поспешил выпустить отряд.
Столкновение с хорватскими уланами было первой встречей отряда Ханкиша с неприятелем.
Выслушав рассказ Аронфи о начавшихся боях у озера Веленце, Ханкиш добавил:
— Значит, Елашич ждёт подкреплений. Полки Рота и Филипповича спешат ему на помощь. К ночи — во всяком случае, не позже утра — они, по моему расчёту, могут уже быть около города Пакш. Об этом надо как можно скорее сообщить нашему главному штабу.
— Связаться с главным штабом вольготнее нам, партизанам. Вы же лучше мчитесь напрямик к
