полночь.
Что касается Марселена, то вместо того, чтобы войти в дом, он взял за повод трех лошадей и отправился с ними в конюшню. Но, зайдя за цепь часовых и очутившись позади построек, остановился, тщательно обтер соломой двух лошадей, обернул копыта кусками кожи и привязал их к кустам бавольника, а третью лошадь проводил в конюшню. После этого он отправился в дом, прямо в комнаты Анжелы. Подойдя к двери, юноша нерешительно остановился и некоторое время стоял, не зная, что предпринять, наконец он тихо ударил два раза в дверь.
— Войдите! — тотчас же раздался приятный голос.
Он открыл дверь и вошел. Молодая девушка лежала или, скорее, полулежала, а в ногах ее сидела мать Марселена.
— Добрый вечер, Марселен, — проговорила она с печальной улыбкою, не ускользнувшей от внимания юноши, — войдите, мой друг, вы видите, что я ожидаю вас?
— Вы меня ожидаете? — отвечал с изумлением Марселен.
— Да, ваша мать все рассказала мне.
— Тем лучше, так как я не знал, как приступить к этому щекотливому делу.
— Я так и думала об этом и решила предупредить тебя! — сказала старая негритянка.
— И, конечно, вы отказываетесь идти на это свидание? — заметил он.
— Напротив, мой друг, — с живостью отвечала она, — я принимаю его.
— Боже мой, но вы, верно, не подумали о последствиях этого опасного поступка! Позвольте вам объяснить…
— Ни слова, мой друг, — отвечала она, — мое решение неизменно.
— Но это невозможно!
— Почему же?
— Да потому, — с силою отвечал он, — что этот человек — зверь, он убьет вас!
— Вы думаете, Марселен?
— Если бы вы видели его дьявольскую усмешку, с какой он давал мне это поручение, вы бы не говорили так!
— Но какие же цели могут быть у этого человека?
— Я их не знаю, но во всяком случае эти цели нечестные. Поэтому я умоляю вас не отдаваться в его руки!
Молодая девушка, казалось, размышляла; Марселен тоскливо следил за выражением разных чувств, которые сменялись на ее лице; он уже надеялся, что убедил ее. Но, увы! Надежда обманула его. Молодая девушка решительно проговорила, протягивая свою крошечную ручку Марселену.
— Да будет воля Божья, друг! Ведь вы пойдете со мною?
— Да. Но что я один могу сделать?! Я могу только положить за вас свою жизнь, и то без надежды спасти вас.
— Откажитесь от этого свидания, милая госпожа! — проговорила просительным тоном старая негритянка.
— Нет, — решительно отвечала девушка, — так нужно; это единственное средство спасти мою бедную племянницу, каковы бы ни были для меня последствия.
Двое слуг с отчаянием поникли головами, понимая бесполезность дальнейших упрашиваний.
— Вы никому не говорили об этом свидании? — спросила девушка после некоторого молчания.
— Никому!
— Хорошо! Все ли готово?
— Все!
— Можете ли вы проводить меня так, чтобы мы не были замечены часовыми?
— Могу!
— Тогда пойдемте, уже время! — проговорила она, поднимаясь с места.
Негритянка бросилась к ней с объятиями.
— Мужайтесь, госпожа, — прошептала она на ухо ей, обнимая ее, — друзья бодрствуют с вами!
— Что вы хотите этим сказать?
— Шш! — прошептала негритянка, приложив палец к губам, и громко продолжала — Я останусь здесь, чтобы отвечать вашему отцу в случае, если он постучит в дверь.
Молодая девушка с улыбкой обняла ее, потом обратилась к Марселену.
— Идем! — сказала она.
Они вышли. В коридоре было темно и пусто. Вместо того чтобы идти обыкновенной дорогой, Марселен повернул налево и вышел на лестницу, которая вела в помещение прислуги. Анжела следовала за ним, тщательно закутавшись в черный плащ и надвинув на лицо капюшон. Несмотря на все свое мужество, молодая девушка не могла удержаться от некоторого страха. Она нисколько не сомневалась в тех опасностях, которым подвергалась в своей попытке спасти племянницу. Только глубокое чувство к маленькой девочке, попавшей в руки этого чудовища, заставляло ее идти на свидание.
Благодаря предосторожностям, принятым Марселеном, они благополучно проскользнули через цепь часовых и незамеченными добрались до того места, где юноша оставил лошадей. Здесь он помог своей госпоже сесть в седло и, взяв обеих лошадей за повод, повел их по тропинке к Леоганской дороге. После этого он и сам вскочил на лошадь и, поместившись справа от Анжелы, тихо сказал:
— Госпожа, мы вскоре будем у Флореаля. Единственное средство держать этого бандита в уважении, это не показывать своего страха! Старайтесь в разговоре с ним не упрекать его и не произносить оскорбительных слов; держитесь вообще спокойно!
— Попытаюсь! — отвечала она дрожащим голосом.
— Если вы колеблетесь или чувствуете страх, то лучше отказаться от вашего намерения.
— Нет, — решительно ответила она, — моя судьба в руках Божиих! Господь не оставит меня!
— Как угодно, — пробормотал юноша, — со своей стороны, я могу только сказать, что я дам скорее себя убить, чем позволю Флореалю нанести вам хоть малейшее оскорбление!
— Благодарю вас, мой добрый Марселен! Я знаю вашу преданность мне! Но едем, так как уже становится поздно!
— Едем, если вы этого требуете! — ответил тот мрачным голосом.
Благодаря предосторожности Марселена, обернувшего копыта лошадей кожей, они бесшумно двигались вперед, несмотря на быструю езду. Серебристые лучи луны лили потоки бледного света на стихшую землю и придавали что-то фантастическое картине ночи. Наши спутники ехали полчаса, не обменявшись ни одним словом.
Недалеко от Леогана Марселен свернул влево и поехал по проселочной дороге, окаймленной двумя рядами толстых деревьев и ведшей к горам. Молодая девушка чувствовала себя разбитой; тяжелое дыхание вырывалось из ее груди.
— Скоро ли мы придем? — спросила она.
— Через несколько минут!
— А вы будете около меня, Марселен? — пробормотала молодая девушка, наклоняясь к самому уху Марселена.
— Что бы ни случилось, госпожа, — ответил преданный слуга, — я не покину вас!
— Я рассчитываю на вас! Однако, должно быть, близко место свидания?
— Мы уже прибыли к нему! — сказал Марселен, остановив лошадь.
— Но здесь никого нет? — проговорила молодая девушка, бросая кругом беспокойный взгляд. В это время они находились на перекрестке среди поляны, окруженной высокими деревьями.
— Вы ошибаетесь! — раздался грубый голос.
Из ближайших кустов всего в трех шагах от наших спутников поднялась человеческая фигура. Анжела узнала в ней Флореаля — Аполлона. Ужасный царь Вуду, одетый в прежний костюм, стоял перед ней, неподвижный и мрачный, скрестив на груди руки, и устремив на дрожащую креолку свой холодный, сверкающий взгляд серо — зеленых глаз, словно желая магнетизировать ее.
— Я прибыла по вашему приглашению, сударь, — отвечала молодая девушка, подавляя легкую дрожь, невольно появившуюся у нее от страха, — что имеете вы сказать мне?
