— Этого более чем достаточно для одного человека!
— Не знаю, — протянула мегера, — во всяком случае, я советовала бы прихватить еще народа.
— Пустое! Против одного-то?
— Ну, как знаешь! Только помни, я не хочу, чтобы задевали маленькую.
— Хорошо, хорошо! — пробрюзжал он, — ее не тронут!
— Иначе я рассержусь, помни это!..
— Да я сказал тебе, что ты можешь быть спокойна!
— Хорошо, мы увидим! Больше ты ничего не имеешь мне передать?
— Ничего, можешь возвратиться к своей милой голубке!
В этот момент раздались два удара в дверь, от которых она задрожала на своих петлях.
— Открой! — проговорил бандит, возвращаясь на свое место, — и, оборачиваясь к своим товарищам, шепотом проговорил: «Внимание!»
Негритянка, сделав знак молодой девушке, как бы желая успокоить ее, медленно направилась к двери.
— Кто там? — проговорила она, положив руку на щеколду.
— Путешественник! — отвечал голос снаружи.
— Теперь очень поздно! Проходите своей дорогою, — отвечала старуха, — не могу теперь впустить вас!
— Теперь не такая погода, чтобы отказывать путешественнику в убежище!
— Повторяю, я не могу впустить вас, проходите своей дорогою!
— Да отворите же, черт возьми! — гневно вскричал незнакомец, — или я выломаю дверь! Я тот, кого вы ждете!
Старуха кинула взгляд на стол, занятый неграми. Последние были уже на ногах, держа в одной руке дубину, в другой — нож. Наклонившись вперед и устремив взгляды на дверь, они выжидали, готовые, как тигры, броситься на свою добычу.
— Странно, — пробормотал бандит, раньше разговаривавший со старухой, — я не узнаю голоса!
— Это оттого, что ты боишься, молодец! — со смехом проговорила старуха.
— Я? — повторил тот с грубым смехом, — вот увидишь, старая хрычовка, боюсь ли я.
Между тем молодая девушка в смертельном страхе оперлась спиною о стену, чтобы не упасть.
— Внимание, вы! — проговорил негр.
— Да откройте же, черт возьми! — нетерпеливо повторил голос снаружи.
Тогда старуха, бросив последний взгляд на своих соучастников, быстро открыла дверь, а сама бросилась в сторону. Четыре бандита кинулись было вперед, но вдруг отшатнулись с выражением неописуемого ужаса. На пороге двери стоял высокий, красивый человек лет 25–ти, держа в каждой руке по шестиствольному револьверу. Этот человек, с бледным лицом, с черными волосами и бородой, освещенный зеленоватым светом беспрерывно сверкавшей молнии, производил такое величественное впечатление, что в комнате, за минуту перед тем шумной, мгновенно водворилась мертвая тишина.
При виде его молодая мулатка невольно издала крик отчаяния и закрыла лицо руками. Между тем незнакомец, стоя по — прежнему на пороге, окинул бандитов магнетическим взглядом.
— Долой оружие! — повелительно крикнул он.
Бандиты безмолвно повиновались. Приниженные, дрожащие, стуча зубами от страха, с лицами цвета серого пепла, чем выражается обыкновенно бледность негров, они представляли жалкую картину. Между тем незнакомец медленно направился вглубь комнаты, прямо на бандитов, которые в страхе пятились перед ним.
— Я не знаю вас, да и не желаю знать! — проговорил он резким голосом. — Вон!.. Не хочу рук марать о вас, но берегитесь попадаться на моем пути!
— Вы не узнаете нас, господин Бираг? — насмешливо проговорил негр, бывший, по — видимому, начальником шайки. — Но мы-то вас узнали. Вы принадлежите к той семье, которая в продолжение долгих лет угнетала наших отцов в проклятые времена рабства. Теперь мы свободны, и сумеем отомстить одному белому.
— Попробуйте, презренные! — отвечал молодой человек, пожимая плечами.
— До свидания, господин Луи де Бираг! — прибавил негр зловещим тоном.
— Вон! — повторил вновь прибывший с жестом крайнего презрения.
— Я ухожу, — проговорил бандит, — но помните, что вы выгнали нас, как диких зверей, вы оскорбили и грозили нам, и мы будем беспощадны. До свидания же! Оставляю вас с вашей прекрасной, невинной невестой.
— Презренный! — отвечал молодой человек, бросаясь на него. Но негр быстрее тигра кинулся из хижины и скоро исчез из виду с злорадным смехом.
Старая негритянка приблизилась тогда к молодому человеку.
— Господин, — льстиво проговорила она, — сам Бог послал вас сюда, чтобы предотвратить ужасное несчастье.
— Молчи, мегера! — вскричал господин де Бираг, с отвращением отталкивая ее, — ты думаешь я не знаю, для кого была приготовлена эта западня?
Старуха низко опустила голову и задрожала всеми членами, увидя свои замыслы открытыми. Между тем господин де Бираг заткнул свои револьверы за пояс и подошел к молодой девушке, которая с самого начала этой сцены оставалась неподвижной, как будто пораженная молнией.
— Сударыня! — с тоскою проговорил он, — в этой ли трущобе должны мы встретиться?!
У девушки вырвалось рыдание.
— Простите! — пробормотала она с дрожью в голосе и почти без чувств падая на скамью.
В этот момент снаружи вдруг раздался выстрел — и какой-то человек, бледный, растерянный, с дымящимся револьвером в руке, бросился в комнату. Это был Жозеф Колет.
Глава III
Во время урагана
Войдя в хижину, Жозеф Колет первым дедом забаррикадировал дверь, нагромоздив перед нею стулья и скамейки; потом, зарядив свой револьвер и заткнув его за пояс, он приблизился к господину Бирагу с живейшей радостью, в искренности которой невозможно было сомневаться.
— Слава богу! — воскликнул он, крепко пожимая ему руку, — я нахожу вас живым и здоровым!
— Э, мой милый Жозеф, — смеясь, отвечал господин де Бираг, все еще стоя перед молодой девушкой и стараясь закрыть ее, — по какому это случаю вы предполагали, что мне грозит смерть?
— Но я так боялся, что с вами случится несчастье!
— Почему же, мой друг?
— Да потому, что сегодня вечером вы вели себя довольно глупо!
— Благодарю вас! — отвечал молодой человек, стараясь увлечь своего друга на другой конец комнаты и в то же время делая незаметный знак негритянке, чтобы она занялась девушкой. — Дорогой мой, — прибавил он смеясь, — вы знаете, что я не разделяю вашего беспокойства в стране, где честность жителей вошла в пословицу.
Колет печально покачал головою.
— Обстоятельства сильно меняются в данное время!
— Вы меня пугаете!
— Не смейтесь, мой друг, уверяю вас, что я говорю совершенно серьезно!
— Объясните же, ради бога, в чем дело.
Метис бросил вокруг себя испытующий взор.
— Место, где мы теперь находимся, — тихо проговорил он, — неудобно для подобных объяснений, пока удовольствуйтесь моими словами, что вы подвергались большой опасности.
— Но скажите, пожалуйста, как же вы сами очутились здесь так неожиданно с револьвером в руке?
