— Какое? Я, напротив, кажется, все предвидел!
— А это, — проговорил негр, показывая на свои цепи, — разве, ты думаешь, легко убежать с ними?
— Так это-то вас затрудняет? Не беспокойтесь: у меня есть необходимые инструменты!
— Правда? — с радостью вскричал негр.
— А вот вы сами увидите сейчас!
С этими словами Марселен вытащил из — за пояса связку инструментов и немедленно освободил от цепей ноги заключенного.
— Вот и готово! — проговорил он.
— Ух! — с облегчением вскричал негр, делая усилие, чтобы выпрямиться.
— Но торопитесь, папа Вуду, — заметил с улыбкой Марселен, — у нас есть еще время. Предоставьте мне действовать.
— Что же еще?
— Остаются еще две цепи, но и их разбить легко.
— Так разбей же их скорее, несносный болтун!
— Тише, брат, тише, так нельзя делать!
— Почему же?
— Да потому, что если я вас освобожу от цепей, вы первым делом вскочите на ноги, не так ли?
— Конечно!
— А этого-то и не нужно делать; напротив, вам нужно остаться так, как вы есть, то есть с цепями на руках и на поясе.
— Изменник! — с гневом вскричал негр.
— Пожалуйста, без громких слов. Вы считаете тюремщика идиотом, что ли, и думаете, что он войдет в камеру, увидя вас без цепей? Как бы не так, он поскорее захлопнет дверь и призовет стражу. А тогда вы погибнете и я с вами вместе.
— Это справедливо, я и не подумал об этом, извини меня, Марселен!
— Ба, я не обращаю внимания на пустые слова и сейчас освобожу вас от цепей, если вы обещаете мне сидеть спокойно.
— Итак, решено: когда тюремщик войдет сюда, мы набросимся на него, задушим, возьмем его платье и овладеем его ключами.
— Мы действительно овладеем его ключами, так как они необходимы для нас, но не будем душить его, так как это бесполезно и только заставит потерять нас драгоценное время. Да и чем бедняга провинился? Ведь он исполняет только свою обязанность.
— Но если он крикнет?
— А, тогда другое дело: вы будете тогда находиться в состоянии законной самообороны.
— Хорошо, пусть будет по — твоему! — нехотя отвечал негр.
— Что за глупая страсть у вас убивать людей!
— Я неправ, говорю тебе.
— Я должен вас предупредить, что при мне два пистолета и два кинжала.
— Зачем ты говоришь мне это, — спросил он, бросая на юношу подозрительный взгляд, — неужели ты боишься, что я убью тебя?
— Нисколько, товарищ, — насмешливо отвечал юноша, — я сообщаю вам об этом в ваших же интересах.
— Как так?
— Да так! Когда мы очутимся в городе, нам, может быть, придется пустить в дело оружие, чтобы спастись от преследователей.
— Ты еще раз прав!
— Я всегда прав.
— И ты дашь мне пистолет и кинжал?
— Нет, только кинжал!
— А почему не дашь пистолета?
Марселен бросил на него лукавый взгляд, так что Флореаль опустил глаза.
— Потому, — заметил Марселен, — что в темноте пуля легко может ошибиться, а я вовсе не желаю быть убитым вами.
— Что за мысль, Марселен, — проговорил негр с самым простодушным видом.
— Я знаю, что я неправ, но что прикажете делать; это сильнее меня: я ужасно боюсь недоразумений между нами. Потом вы знаете, пословица говорит: «Благоразумие — мать безопасности».
— Будь по — твоему!
— Однако довольно болтать: сейчас возвратится тюремщик. Давайте ваши руки!
Флореаль — Аполлон молча протянул руки. Марселен снял с них кандалы, а потом освободил его от поясной цепи. Флореаль оказался на свободе.
— Не шевелитесь! — проговорил Марселен.
— Будь спокоен! — отвечал негр и действительно не сделал ни одного резкого движения.
Прошло несколько минут молчания. Наконец вдали послышались шаги тюремщика. Флореаль — Аполлон против воли затрепетал.
— Внимание, — шепотом проговорил Марселен, наклонившись к его уху, — малейшее движение может погубить нас обоих; будьте же благоразумны, если вы дорожите своею жизнью!
Негр молча кивнул головою в ответ. Тогда Марселен осторожно приблизился к двери.
— Эй, товарищ, вы здесь еще? — крикнул тюремщик.
— Черт возьми, да где же мне быть по — вашему? — отвечал юноша.
— Ну что же, хорошо побеседовали? — продолжал тот, смеясь.
— Не очень-то, я даже жалею, что пришел сюда!
— Как же так? Разве вы не разговаривали со своим другом?
— Пытался, но от него трудно слово вырвать: по — видимому, он совершенно не расположен отвечать!
— Подите же, а я считал его более учтивым!
— Да выпустите ли вы, наконец, меня отсюда?
— Сейчас, дружище, сейчас! — пробормотал тюремщик.
С необычайным волнением Флореаль прислушивался, как ключ повернулся в замке и завизжали петли; он должен был собрать всю силу своей воли, чтобы остаться неподвижным. Наконец дверь отворилась.
— Ну, вот и я! — проговорил, входя, тюремщик и не докончил: Марселен схватил его за горло и повалил на пол. В одно мгновение бедняге заткнули рот, связав по рукам и ногам, так что он не мог ни шевельнуться, ни даже крикнуть.
— Живей, — проговорил Марселен, — бери платье и шляпу!
Флореаль не заставил повторять приглашение и в минуту переоделся.
— Теперь в дорогу! — продолжал Марселен, отцепляя фонарь.
Они вышли. Флореаль сделал было движение броситься вперед.
— Вы с ума сошли, папа Вуду, — проговорил юноша сурово, удерживая его, — нужно сначала закрыть дверь, а потом вы медленно пойдете впереди меня с фонарем; не забудьте, что вы теперь тюремщик!
— Верно, — проговорил Флореаль, останавливаясь.
Марселен закрыл дверь и передал связку ключей и фонарь Флореалю.
— Пойдем, — предупредил он, — но смотри, держись хладнокровнее.
Они направились по коридорам тюрьмы; по пути им встречались некоторые лица, но, по — видимому, не обращали на них никакого внимания; часовые шутливо приветствовали Марселена. Словом, все шло как нельзя лучше.
Наконец они достигли выхода, по обеим сторонам которого стояли двое вооруженных часовых. Здесь Марселен остановился и, обращаясь к Флореалю, бросавшему вокруг себя свирепые взгляды, шутливо проговорил:
