облик. И весь персонал салона красоты целый день только этим и занимался.
Ближе к обеду на свет божий показались две счастливые супружеские пары — Дармеры и Кроу. Но если Дармеры были счастливы обоюдно, то в паре Кроу был счастлив только Дэвид, а глаза Мадлен метали молнии.
Ее жизнь отныне была остановлена, все ее выкрутасы в отношении Бенджамина Мортона откладывались в долгий ящик, а то и вовсе могли перенестись до лучших времен. И вообще неизвестно, наступят ли когда-нибудь эти самые лучшие времена.
Ведь теперь Мадлен должна была ежесекундно радостно улыбаться своему мужу. А она уже давно не хотела ему улыбаться.
Один Бенджамин был спокоен и невозмутим. Его фильм продвигался по задуманному пути, и силы небесные никакие палки в колеса этому фильму пока вставлять не собирались.
А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли в это утро, как сначала Питер Голд долго нырял и нашел красивую раковину. И как он тут же уронил ее обратно в океан.
А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли, как почти такую же прекрасную раковину нашел Билл Колман, но он потерял ее, когда почти уже приплыл с ней к берегу. И даже на такой мелкоте ее никто так и не нашел.
Но героиня Марти все равно поцеловала в щеку сначала героя Питера, а потом — героя Билла. Она уже понимала, что у всех людей есть какие-то недостатки и почти у всех бывают всякие оплошности, и потихоньку принимала людей в своем мире со всеми их недостатками.
А потом Холли Дармер увела Марти со съемочной площадки, ей нужно было многим поделиться и о многом рассказать.
— Я была такая глупая, Марти, — рассказывала Холли в кафе на берегу.
— Да, я знаю, — говорила Марти, потягивая прохладный коктейль.
— Я была безмерно глупая, — настаивала Холли.
— Все мы иногда такими бываем, — улыбалась Марти.
— Как можно было не видеть своего счастья, ведь мое счастье — это только он.
— Хорошо, что ты это поняла.
— Нет, вроде я всегда это понимала. — Холли немного подумала. — Просто в какой-то момент как будто кто-то завесил мои глаза пеленой.
— Франк завесил?
— Какой Франк?
— К которому ты уходила.
— Ах нет, никакие Франки тут вообще ни при чем. Просто наступает такой момент, когда тебе кажется, что твоя жизнь должна быть какой-то другой. И ты начинаешь искать что-то лучшее. А лучшего не бывает. Все хорошо и так.
— Но только, чтобы понять это, нужно совершить какую-нибудь ошибку, — задумчиво сказала Марти.
— Что-то в этом роде, — улыбнулась Холли. — Хорошо, что Ричард меня простил.
— Он очень ждал тебя. Мы все этого ждали.
— Когда я одумаюсь?
— Что-то в этом роде, — улыбнулась Марти.
— Хорошо еще никому не приходит в голову меня осуждать.
— Что ты, мы с тобой уже в таком возрасте, когда нам наплевать на всякие осуждения.
Они посмеялись.
— А как у вас с Бенджи?
— Все хорошо. Я — актриса, он — режиссер.
— Я не об этом.
— А я об этом.
— Когда ты пустишь его в свою жизнь?
— Умоляю тебя, Холли, он и так торчит в моей жизни постоянно.
— Он не в твоей жизни, Марти.
— Интересно, а где же он?
— Он — где-то рядом.
— Пусть будет так, как есть.
— И большего тебе пока не нужно?
— С чего ты взяла, что мне нужно что-то большее?
— Я твоя подруга, я вижу многие вещи, которые не видят окружающие.
— Бенджи — просто друг. Очень хороший друг. К которому я могу в любой момент прийти и выплакаться в пиджак.
Холли покачала головой.
— А если у него в шкафу не останется свободных пиджаков?
— Значит, буду справляться своими силами, — сказала Марти. — И давай лучше сменим тему.
— Тему-то мы сменим, но от проблемы не уйдем.
— Не вижу тут проблемы, — пожала плечами Марти. — Лучше скажи, как Полли поживает.
— Решила не разводиться, — улыбнулась Холли.
— Да ну?
— Будет получать уроки жизни именно с этим человеком.
— Это хорошо.
— Пока в очередной раз не надоест.
— Ха-ха.
— А как Ребекка?
— Терпеливо ждет, когда ее матрос станет капитаном.
— Тоже хорошо.
— Наши дети уже давно в самостоятельном плавании, — вздохнула Марти.
— Да, — тоже вздохнула Холли. — А мы все никак не можем к этому привыкнуть.
Во второй половине дня Бенджамин Мортон и Тони Блейк снимали, как «режиссер» Билл Колман снимал в своем «фильме», как героиня Мадлен Кроу уговаривала героя Питера Голда станцевать с ней танго на теннисном корте так же, как он танцевал это танго с героиней Марти Кейл.
Из динамиков была слышна музыка, солнце заливало теннисный корт, на деревьях пели птицы, а герой Питера говорил героине Мадлен:
— Нет.
На что героиня Мадлен сильно обижалась.
— Но почему? — не могла понять она.
— Я не могу танцевать с тобой этот танец. Этот танец можно танцевать только с одной женщиной, — говорил герой Питера.
— Это же просто танец, — говорила Мадлен.
— Нет, это был не просто танец. Это был символ любви, — говорил Питер.
Мадлен возмущенно округляла глаза и сильно сердилась.
А неподалеку от теннисного корта стояла героиня Марти Кейл, и ей было приятно, что герой Питера Голда не стал разбрасываться по пустякам и танцевать с другой женщиной, это ей о многом говорило. Это говорило о том, что в сердце героя Питера Голда отныне живет только героиня Марти Кейл.
А «режиссер» Билл Колман наблюдал за Марти. Ведь это якобы он снимал весь этот фильм ради нее. И все слова о музыке любви якобы придумал он и тоже только для нее.
А Бенджамин Мортон, который на самом деле все это и придумал, снимал свой фильм не спеша, серьезно и профессионально. Ему просто было хорошо от того, что было хорошо Марти. От того, что ей нравилось сниматься в этом фильме на берегу океана, и от того, что у нее хорошее настроение.
Дэвид Кроу восхищенно наблюдал за съемками и за тем, как блистательно справлялась со своей отрицательной ролью его дорогая жена Мадлен. Он тоже был рад, что она теперь не скучает и что он
