розыгрыш. Все для тебя, дорогая, все для тебя… И нога у тебя будет как новая…
– Откуда она тебя знает? – спросила Настя, несколько переведя дух.
– Галина Петровна работала операционной медсестрой в течение двадцати пяти лет в то время, когда и я здесь работал, правда – всего два года. Потом Галине Петровне стало тяжело выстаивать на операции часами, она ушла на пенсию и перевелась работать в буфет, – пояснил Петр.
У Насти пылали щеки то ли от его взгляда и приятного, проникающего в душу баритона, то ли от качественного коньяка.
– Так ты работал с ней? – спросила она.
– Очень даже плотно… Она была прекрасной медсестрой и хорошим человеком, каким сейчас и остается.
– А о каком Мишке она говорила? – почему-то засмущалась под его взглядом Настя, теряя свою уверенность в том, что она ни за что не поддастся его чарам.
– Он ее сын, – неохотно ответил Петр.
– Ты оперировал его?
– Догадливая… Раз я здесь работал хирургом, то, конечно, оперировал ее сына. Заметь, успешно! Так что не бойся доверить мне свою коленку.
– Я уже сказала, что согласна. Мне кажется, что ты что-то сделал со мной…
– Легкий гипноз, – серьезно сказал Петр. И тут же рассмеялся: – Шучу!
– Тоже мне, шутник… Но ты так и не ответил мне, что с твоей Светой?
– Ее выпустили под залог до суда, но я не хотел бы говорить о ней, – ответил Петр, махнув рукой Галине Петровне и приглашая ее подойти.
Настя даже испугалась, что он сейчас потребует «продолжения банкета». Уж слишком разухабистым был его жест. Но Петр всего лишь спросил:
– А что у нас на сладенькое?
– Пирожное «картошка» и эклеры, Петя.
– Мне эклер с ванильным кремом, – заказала Настя, – и кофе с сахаром.
– Кофе только растворимый, – отозвалась Галина Петровна.
– Несите, какой есть, – ответила Настя. – Сахара одна ложка. Теперь, на пенсии, я хочу перейти на нормальную человеческую пищу.
– А мне кофе без сахара, двойную порцию, – заказал Петр.
– Я помню ваши пристрастия, доктор, – улыбнулась Галина Петровна.
– А кто внес залог за Свету? – гнула свою линию Настя, понимая, что выпила недостаточно для того, чтобы отключить мозги.
Петр с удивлением посмотрел на нее:
– Ведешь себя как прокурор, а еще называешься балериной.
– Не называюсь, а была ею. Не увиливай! Я тебе свою коленку доверяю, можно сказать – жизнь, а ты увиливаешь…
– Конечно, залог внес я, успокойся. Мало того – отозвал свое заявление, которое сначала в порыве гнева накатал. Я не хочу ей зла. Честно говоря, я не испытываю к Свете никаких чувств, ни плохих, ни хороших… Ничего я к ней не чувствую, понимаешь? Причем уже давно… Сам виноват.
– Виноват, что не влюбился без памяти? За это что, убивать надо? А потом, добрый какой! В вашей любви-нелюбви я-то за что пострадала? Обо мне ты подумал? – обиделась Анастасия.
– Только и думаю о тебе. Кстати, в гневе ты еще краше, – загляделся на нее Петр.
У Насти возникло острое желание запустить в него, ну если не тарелкой, то хотя бы какой-нибудь едой, но на сегодня она уже перевыполнила свой план по избиению его красивого лица.
– Я серьезно! – воскликнула Настя.
– И я серьезно. Я жил с этой женщиной два года и, как бы сейчас к ней ни относился, не стану прилагать усилия, чтобы засадить ее в тюрьму. Будет суд, пусть он все и решит, но надеюсь, он примет во внимание, что я не настаиваю на жестком обвинении.
«Просто благородный рыцарь», – подумала про себя Настя.
– А меня ведь тоже вызовут в суд…
– Считаешь, я стану уговаривать тебя сильно не «топить» Свету? Плохо ты все-таки думаешь обо мне! Можешь говорить все, что сама найдешь нужным. Я отвечаю только за себя. – Петр почесал затылок. – Боюсь, если я даже починю твою коленку, то все равно не реабилитируюсь полностью.
– А как ты себе все представляешь? – спросила Настя. – Я имею в виду, где ты меня собираешься оперировать? По последним данным, ты и права-то этого лишен.
– Вот оно что… – задумался Петр. – Небось, Димка рассказал? Ну да, наверняка успел поведать пациентке слезливую историю, как нерадивый ученик не спас жизнь своему учителю…
– Рассказал. И что такого? Заметь, я не спрашиваю у тебя, почему и как все произошло. Я просто интересуюсь, как ты будешь оперировать, если лишен права заниматься врачебной деятельностью?
– Я-то найду способ, а вот тебе огромное спасибо.
– За что? – удивилась Анастасия.
– За полное доверие. Ты очень храбрая женщина, я в тебе не ошибся. На войне ты бы первая выносила раненых с поля боя прямо с линии огня.
– Скорее, мое согласие – безрассудство, а не храбрость. Просто не знаю другого способа отвязаться от тебя, – вздохнула Настя. – Да и про Свету свою не беспокойся. Мне тоже по судам таскаться не очень-то хочется, не буду я про нее ничего от себя лично добавлять. Расскажу, как было, а там пусть судья решает.
– Я о ней и не беспокоюсь, я о тебе беспокоюсь, – улыбнулся Петр. – А выписка из больницы на сегодня отменяется.
– Это еще почему? – удивилась она.
– Оперироваться будем, не забыла?
– Что? Прямо здесь?! И прямо сейчас?! – Настя оказалась морально не готова к такому повороту событий и к своему быстрому исцелению.
– У меня здесь несколько врачей знакомых, я же оперировал здесь, так что все организую. Возвращайся в палату и жди. – Петр моментально стал серьезным и бескомпромиссным.
– Долго ждать? – спросила Настя, все еще не веря в происходящее.
– До завтра, больше не задержу. – Петр позвонил кому-то по телефону и, загадочно улыбаясь, принялся рассматривать Настю.
Вскоре к ним присоединился Дмитрий Игоревич Дегтярев в слегка помятом белом халате и с уставшим лицом.
– Вот вы где, парочка влюбленных с легкими ожогами… – прокомментировал он, садясь на третий стул верхом. И сообщил: – А я сегодня – дежурный.
Петр вырвал из своей записной книжки листок, на котором начертил какие-то схемы и написал список по пунктам.
– Дима, возьми вот эту девушку и организуй прямо сейчас, в экстренном порядке, все вот эти анализы и исследования.
Дима взял список и бегло прочитал.
– Ого!
– Денежную сторону я беру на себя, проведи ее как платного пациента. Да и взятки давай любые, лишь бы вы все сделали в кратчайшие сроки.
– Хорошо, постараюсь… – почесал затылок Дегтярев и взял Настю за прохладную кисть руки.
– Пошли со мной, красавица.
– А ничего, что я после коньяка? – с круглыми глазами заговорщицы обратилась Настя к Петру.
– Наоборот, даже плюс, – успокоил он ее.
– Да?
– Ты после него еще лучше выглядишь, – заверил он Настю, за что и заслужил легкий подзатыльник.
Глава 12
