запрещаю! Я прикрываю посадку.
Майор отвлек противника на себя. Он ударил по истребителям из пушек и с набором высоты ушел в облака. ФВ-190 бросились за ним. Арефьев именно на это и рассчитывал. Быстро развернувшись, он вышел из облачности и ударил из пушек по замыкающему истребителю, не успевшему скрыться. Вражеский самолет накренился, вошел в отвесное пикирование и врезался в землю неподалеку от нашего аэродрома, на который уже приземлились штурмовики эскадрильи Арефьева.
А сам командир продолжал вести бой с тремя оставшимися «фокке-вульфами». Одному из них удалось атаковать «ильюшина». Огненная трасса прошла рядом с кабиной стрелка-радиста. С борта Ил-2 ответили дружным огнем. «Фоккер» задымил и со снижением потянул на запад.
Теперь экипажу Арефьева было легче, летчик и стрелок приготовились к отражению очередной атаки, но гитлеровцы не стали рисковать. Они скрылись в облаках и больше не появлялись.
Майор пошел на посадку, но поврежденная машина перестала слушаться рулей. Самолет приземлился на фюзеляж недалеко от аэродрома.
Так коммунист Арефьев, приняв удар на себя, отвел беду от своих молодых товарищей по оружию.
В описании отваги, мужества, великой преданности партии Ленина невозможно перешагнуть границу восхищения советскими летчиками-штурмовиками. Недаром об их изумительных подвигах созданы книги, картины, песни, из уст в уста передаются легенды. Они достойны вечной народной памяти.
Под крылом — Неман
Закончились бои на мемельском и либавском направлениях. Мы получили приказ перебазироваться на аэродром Заалау, что юго-западнее Тильзита.
Первой туда вылетела группа штурмовиков майора Г. М. Денисова. С ними шел и я. Под крылом многоводный Неман. За ним появился Тильзит. Внимательно осматриваем местность. Все дороги, даже проселочные, обсажены деревьями. Майор ведет группу строго по маршруту, дает по радио указания летчикам.
До аэродрома осталось три минуты лета. Увеличиваем интервалы и дистанции. Вот в треугольнике дорог появилась небольшая площадка. По бокам она изрыта воронками, в центре — неровности.
Говорю Денисову:
— Я сажусь первым. Ожидайте команду на посадку,
На пробеге мой самолет сильно подбрасывало. Я несколько раз прорулил по летному полю. Выбрал наиболее подходящую полосу, на которой меньше неровностей, затем дал указание экипажам, как действовать во время приземления и пробега.
Вслед за группой майора Г. М. Денисова произвели посадку и остальные 100 самолетов дивизии.
Вскоре начали готовиться к пробным полетам с полной бомбовой нагрузкой. В плановую таблицу включили самых опытных летчиков. В первые же два-три дня после перебазирования в Заалау мы подобрали наиболее подготовленные экипажи, которым разрешалось летать с этого аэродрома,
К моменту перебазирования сменилось командование частей. Подполковника К.П. Заклепу назначили с повышением, его заменил летчик этого же полка Герой Советского Союза майор И. А. Мусненко. Подполковника В. Г. Болотова откомандировали на учебу в академию.
Вместо него назначили подполковника А. П. Карпова. Н. В. Банков передал полк Герою Советского Союза майору Д. И. Помукчинскому. Это были молодые способные организаторы, пользовавшиеся авторитетом у личного состава.
Штаб дивизии дал указание командирам полков произвести воздушную разведку местности, определить рельеф, наличие дорог и их направление. Сам я тоже изучил район предстоящих боевых действий. Слева и справа от Немана простиралась низменность, на большом пространстве залитая водой (особенно в районе впадения реки в Балтийское море). Обычно после разливов и больших дождей немцы откачивали воду в Неман, осушали пойму для пастбищ. Южнее виднелись дамбы, засаженные вековыми вязами. Вдоль шоссейных и грунтовых дорог тянулись сплошные аллеи, которые служили хорошим ориентиром.
Восточная Пруссия — гнездо германского милитаризма — была сильно укреплена оборонительными сооружениями, сплошь опутана колючей проволокой, изрезана противотанковыми рвами, насыщена долговременными огневыми точками, артиллерией разных калибров и другими средствами. Немецкое командование считало восточно-прусские рубежи неприступными.
12 января 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали наступление. Через два дня на оборону противника двинулись соединения 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а 15 января пошли вперед воины 4-го Украинского фронта.
Авиация 3-й воздушной армии поддерживала наступление войск 3-го Белорусского фронта. Штурмовики вели активную боевую работу. Они летали на воздушную разведку войск противника по всему Земландскому полуострову, отыскивали и атаковали гитлеровские суда в Балтийском море, фотографировали боевые порядки и цели врага.
В ходе наступления наши войска овладели значительной частью Земландского полуострова, обошли Кенигсберг с севера, северо-запада и юго-запада. Нашу дивизию решили подтянуть ближе к линии фронта, и мы перелетели на аэродром, находившийся рядом с Кенигсбергом.
Когда все летчики произвели посадку, гвардии полковник И. Т. Калугин, снимая шлем, сказал:
— Ну и благодать! Давно не летал с такого аэродрома.
— Аэродром-то хороший, Иван Трофимович, только находится он на удалении пушечного выстрела от противника, — заметил я.
К нам подошли инженеры Титов и Баранюк. Мы посоветовали им заблаговременно побеспокоиться о сооружении укрытий для технического состава: до вражеских позиций было не более десяти километров.
Все экипажи хлопотали возле своих машин. Механики и техники осматривали самолеты, летчики и стрелки помогали им. У штурмовиков М. Саломатина и В. Стригунова собралась почти вся эскадрилья. Их машины получили повреждения, и товарищи помогали производить ремонт.
Начальник политотдела и я подошли к летчикам. В это время над нами пронеслось звено «яков», Ведущий качнул крыльями, приветствуя нас.
— Завидуют, наверное, нам ребята, — проговорил майор Денисов. — На каком аэродроме мы приземлились!
— Да, с такого свободно можно взлететь с дополнительной бомбовой нагрузкой, — добавил Арефьев.
Молчавший до этого замполит полка майор Митяев протянул мне листок из полевой книжки:
— Подсчитано, товарищ генерал, что при взлете с бетонированной полосы штурмовик может взять бомбовый груз почти в два раза больше, чем с грунта.
— Почему почти? — спросил Герой Советского Союза Б. Падалко. — Радиус действия по целям не превышает двадцати — тридцати километров. Значит, можно сократить заправку горючим. Вот и получается, что полезная нагрузка штурмовика увеличится вдвое.
— Кстати, как дела обстоят с маршрутами? — обратился полковник Калугин к штурману полка Папсуеву,
— Проложены по всем направлениям Земландского полуострова, — ответил майор. — Уточнены также варианты действий по кораблям в Балтийском море.
— Опять по кораблям? — удивился капитан С. Ковальчик.
— Да, — ответил вместо штурмана инспектор по технике пилотирования дивизии майор Лабзуков. — Опять по кораблям, хотя это очень трудная и опасная работа. Вражеские суда хорошо оснащены средствами противовоздушной обороны.
— Можно понять беспокойство капитана Ковальчика, — проговорил командир полка Д. И. Помукчинский, — К нему в эскадрилью прибыло молодое пополнение, которое еще недостаточно хорошо
