высокого мыса. С одной стороны голый овраг с почти отвесными склонами, с другой — тоже овраг, но менее крутой, поросший орешником и молодыми лиственными деревьями.
Заросли покрывают почти всю поверхность мыса. Только против средней части горба — открытая круглая площадка. Это «Тарелочка» — так её называют в ближних селах. Тарелочка основательно выбита сотнями резвых ног. Здесь в праздники собирается молодежь потанцевать под гармошку.
Игорёк любит это место.
Любит забраться под густую резьбу жестковатых, как лаком покрытых листьев молодого дубняка, лечь на нагретую солнцем землю, на скупую подпорослевую траву, закрыть глаза и думать, мечтать…
Сколько раз уносили его отсюда мечты то за дальние моря на быстроходном корабле особой собственной конструкции, то на дно морское, то в стратосферные выси! Сколько раз в мечтах уходил он отсюда с рюкзаком за спиной и с геологическим молотком в руке то в пустыню, то на высокие горы, то в бескрайную зелено-шелковую тайгу! Сколько героических подвигов совершил он, защищая от врагов любимую Родину!
И сейчас нырнул Игорек, как в зеленую пещеру, в густостой молодых кустов, сунул в орешник злополучную удочку, заполз ужом под жилистые дубовые ветви. Но сегодня взволнованному мальчику не мечталось.
— Подумаешь… Плакать я буду, что ли? — шепчет он сам себе и чувствует, что слезы, упрямые, непрошеные, пробиваются сквозь сжатые веки. — Подумаешь… Нужен он мне очень! — И, чувствуя, что Глеб ему действительно нужен, Игорек добавляет упрямо, стараясь обмануть сам себя: — С его рыбой вместе.
Рыба ему действительно не нужна.
На душе горько. Игорек зол на себя за глупую (он это уже хорошо сознает), вздорную вспышку. Дорог ему Глеб, тяжела ссора. Повернулся на спину, стал смотреть на зыбкое кружево листьев над головой, на далекое спокойное небо.
Мальчик не знает, сколько времени пролежал он так. Скоро глаза стали слипаться, мысли путаться, и он заснул. Верно, устал с непривычки — к реке мальчики вышли ещё до восхода солнца.
Игорь совсем недавно приехал с отцом в село у тихой Тусори. Кроме отца, нет у него родных. Мать погибла во время войны в немецком концлагере. Осиротевшего Игоря, тогда восьмилетнего ребенка, спасли чужие люди. Лишь через два года после окончания войны отец, вернувшись из армии, разыскал потерянного сына.
Что и говорить, пришлось Игорьку хлебнуть горького. Видал, как умирают люди, видал, как убивают. Потому, верно, такой раздражительный, неуравновешенный. Да и здоровьем не крепок: тонок и бледен.
Здесь в селе ребятам не очень-то по душе пришелся неспокойный новичок. Только с Глебом у Игоря завязалась хорошая, крепкая дружба.
А вот сегодня поссорились. Понятно, как тяжело у Игоря на сердце.
ГЛАВА II. ЗЕЛЕНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
Сон улетел сразу. Игорек даже не понял почему: то ли муха или букашка коснулась его лица, то ли брызнул на лицо пробившийся сквозь листву солнечный луч, то ли долетел до слуха какой-то чужой шум.
Игорь приподнялся на локтях: вблизи шорох чьих-то шагов, кто-то пробирается, раздвигая кусты, всего в нескольких шагах от мальчика… прошел мимо и вышел на Тарелочку.
Это немолодой мужчина в зеленоватом комбинезоне «на молниях», с большими четырехугольными карманами. На ногах брезентовые защитного цвета сапоги. Через плечо — большая сумка. Человек этот в темных очках и без фуражки. В левой руке у незнакомца кусок картона с пришпиленным к нему листом бумаги, в правой зажаты, кажется, часы. У пояса какой-то инструмент в брезентовом чехле.
Что это за человек? Зачем здесь? Что делает?
Мальчик внимательно наблюдал за незнакомцем, прячась за разветвлениями дерева.
Мужчина опустился на одно колено, вытащил из сумки карту, положил часы на планшет и начал медленно его поворачивать.
«Не часы, — вдруг догадался Игорь. — Компас. Но что здесь делает этот незнакомец? Что ему надо?» А тот, в очках, что-то отметил на планшете, встал, отошел к самому краю обрыва, заглянул зачем-то вниз, прошел по краю, что-то высматривая, высчитывая, и вдруг, круто повернувшись, пошел прямо на Игорька, четко, по-военному отбивая шаг. Мальчик даже испугался. Ему показалось, что странный пришелец смотрит на него. Но мужчина остановился, не дойдя до кустов, где лежал Игорек.
— Двадцать три, — услышал мальчик, — так. Проверим.
Незнакомец опять ушел к обрыву. Игорь увидел, как заиграл в лучах никель новенькой рулетки. Час от часу не легче. Незнакомец укрепил колечко за гибкую ветку у обрыва и, разматывая ленту, вернулся на прежнее место.
— Точно. Двадцать три.
Дернул за рулетку, колечко соскочило с ветки и быстро побежало к незнакомцу. А тот, кончив сматывать, вынул из кармана кисет, свернул папиросу и закурил. Потом отцепил от пояса неразгаданный Игорем предмет, снял чехол. Игорь так и ахнул: «Немецкая складная лопатка! Немецкая!..» Мальчик волновался всё больше.
Зеленый незнакомец раскрыл лопатку, подвинтил гайку, и стал на одно колено. Снова компас. Мальчик видел, как мужчина точно определил стороны света, отметил четырьмя колышками площадку в квадратный метр и начал копать, напевая что-то себе под нос.
До села километра два. И никакого жилья ближе, никаких людей! Вот только (Игорек вспомнил) лесная
