сторожка недалеко, всего полкилометра отсюда! Успеть бы!
Мальчик пополз среди кустов назад, стараясь не зашуметь и всё время оглядываясь на незнакомца. Один раз задел за сухую ветку. Мужчина обернулся, поглядел в сторону, откуда до него донесся легкий треск, а Игорь словно врос в землю, замер.
Ничего, тот опять отвернулся и копает.
Полз мальчик долго. Потом встал на ноги и побежал в обход кургана к леснику.
Он очень торопился. Ещё бы! Дело нешуточное. В нечистых намерениях незнакомца Игорь не сомневался. Это не землемер — у тех треноги, астролябии. И не копают они ям, да ещё немецкими лопатками. Курган — место важное; с него на десятки километров вокруг всё как на ладони видно. Во время немецкой оккупации (Игорю рассказывали) тут специально была поставлена высоченная наблюдательная вышка. И компас, и рулетка, и планы какие-то… вообще дело тёмное…
Надо пробежать через овраг… теперь наверх… крутой подъем… только поскорее! Вот Игорь наверху, бежит по ровной лесной тропе, деревья с двух сторон сомкнулись над головой. Бежать здесь легче: и не жарко и ровно.
Домик лесника на берегу зеленого зарастающего кувшинками пруда. Сколько раз с завистью поглядывали на него ребята! Тут уйма карасей. Но не до карасей сейчас. Мальчик подбегает к плетню. Отчаянно лает собака. На лай выходит белоголовая девочка. Её мальчик хорошо знает — вместе учились в седьмом классе.
— Тихоныча мне! — бросает торопливо Игорек.
Девочка, чуть прищурившись, насмешливо смотрит на мальчика:
— Ишь ты! И скоро надо?
— Да! Скорее.
— Важный какой! Подожди… Он ещё ордена не нацепил. — И смеется.
Мальчик злится, но сейчас не время считаться с обидами.
— Скорее, Верка, очень надо… Дело спешное, важное, понимаешь?
— Кому Верка, а тебе Вера Васильевна, — с апломбом отвечает девочка. Она солидно садится на лавочку под окном и принимается за семечки, исподтишка поглядывая на Игоря и сжимая губы, чтобы не прыснуть со смеху.
Игорь взбешен. Эх, в другой раз он бы ей показал! Курносая… Важничает ещё!
— Да пойми ты, Вера, дело государственной важности!
— О-ох! — девочка склонилась головой к коленям и тонет в блаженно-веселом хохоте. — Ох! Государственной важности!
Бедный Игорек! Он чувствует, что не может больше сдерживаться. Ещё секунда… Он собирается с последними силами:
— Пойми, Вера…
— Вера Васильевна, — беспощадно отсекает курносая лесникова дочка. — Пока не скажешь Вера Васильевна, отвечать не буду.
Сейчас Игорь готов на всё. Даже на это.
— Вера Васильевна, — послушно проговорил он.
— Ну вот, — с видом победительницы произносит Вера. — Теперь говори, что надо?
Это уже издевательство, и Игорь это хорошо понимает.
— Тихоныча мне! Понимаешь! Глухая, что ли?
— Так бы и сказал, — продолжает издеваться жестокая насмешница, — только нету его. В город уехал. А зачем тебе он? Говори толком.
Девочка уже не смеется. Она считает себя отомщённой: дней десять тому назад Игорек вылепил у реки из глины курносую головку с торчащими, как два шила, косичками. Очень забавно вышло. Ребята укрепили её на высокой палке посреди отмели. Над ней прикрепили надпись: «Курносая Верка».
Игорь не очень был виноват — был он только исполнителем. Ребята, зная, что он умеет лепить, попросили его. Мальчик не захотел отказаться — ещё подумают, Верки испугался. Пришлось теперь расплачиваться за свое искусство.
Но может ли девочка долго сердиться, когда ей всего пятнадцать лет и когда она чувствует себя отомщенной? Вера уже спокойно смотрит на своего недавнего обидчика и тут только видит, что у него трясутся от волнения губы. Она сразу меняется.
— Да зачем тебе отец нужен? Правда же, нет его. Чего так трясешься? Может, воды тебе вынести?
Она спешит в горницу за водой. Игорь между тем досадливо машет рукой и бежит назад по той же тенистой лесной дорожке.
У оврага остановился на минуту, отдышался. Посмотрел на курган, видный за орешником. Тарелочка отсюда как на ладони. На ней по-прежнему копается незнакомец.
И, как назло, никого не видно на дороге внизу под горой. Что делать? Он вспоминает слова отца: «Всегда сначала подумай. Прими решение». Да, надо принимать решение: либо возвращаться на курган, следить неотступно за незнакомцем, куда бы тот ни пошел, хоть на край света. Следить, оставаясь незамеченным, пока не выйдет туда, где есть люди. А там…
Либо бежать к реке? У реки Глеб. Вдвоем вернее. Один будет следить, а другой — в сельсовет, за людьми. Всё равно незнакомец будет спускаться к реке — другой дороги нет. Не упустишь. Да, это самое
