Западной Украине и не жили. Повезло, значит, русским... чего нельзя сказать о поляках...
А насчет солдата АК, что руку наконец и бывшему и будущему согражданину объединенной Европы протянул, так тут, видимо, из-за неглубокого знакомства с мнением своего бывшего командования он долго ломался, прежде чем к примирению приступить. Не знал солдат того, что было ясно его командованию. Естественно, приводим компетентное польское мнение специалиста по данному вопросу, пана профессора Р. Тожецкого: «Мне УПА представляется как формирование, борющееся за независимость Украины. Я провел сотни бесед, в том числе и с Яном Жепецким (Руководитель Бюро информации и пропаганды АК)... Генрыком Погоским (шеф 2-го отдела, т.е. разведки) — для них это была партизанская армия, созданная для борьбы за независимое украинское государство. По их мнению, целью УПА не было убийство поляков вопреки распространенному и тогда и сегодня в Польше убеждению. Следует помнить, что на этих землях велась трагическая борьба за то, кто должен быть там господином. Отсюда получалось это страшное кровопролитие»[251].
Вот и все. Не позавидуешь солдатам АК — оказывается, они воевали с такой же, как и они, партизанской армией. Так что как бы на равных все было — так чего же, как говориться, выпендриваться. Просто каждая из этих армий воевала за будущее господство своей нации в своем государстве — дело обычное. Отцы-командиры смотрели на это с высот своих командных постов, солдаты видели все с позиций узкого солдатского горизонта и видели только трупы своих близких. Командиры все понимали, но договориться не могли. Зато создали кладбищенскую базу для обширных исследований.
А в общем, все логично, и по-иному быть не может. Это историческая справедливость по- либеральному торжествует в отношении то ли террора, то ли борьбы за свободу. В данном случае действительно хрен редьки не слаще. Дорожка-то уже от хрена к редьке протоптана. Путь обозначил председатель Литовского союза солдат генерала Плехавичюса г-н А. Паулавичюс: «Во время 2-й мировой войны мы оказались на разных сторонах баррикады. Этого не должно было случиться, но истории не изменишь. Сегодня мы живем в общей Европе. За эту Европу мы боролись, и настало время примирения». Ну и хорошо, мир как бы наступает. Только вот вопрос мучает насчет этого «не должно было случиться». На какой стороне надо вместе было быть-то: Плехавичюсу с АК (ну и с УПА, естественно, на подхвате) против Советов (в основном) и немцев (по обстоятельствам), или АК с Плехавичюсом, УПА и немцами (по обстоятельствам) против Советов (исключительно)? Ответ, по-моему, ясен.
Глава 12. История как коммерческое предприятие или о выставлении счетов за украденные помидоры, а заодно и за Победу
Во все времена... у людей отнимали родину; нет ни одной эпохи, в которой не было бы высланных, изгнанных.... всегда и во всех концах света люди были вынуждены спасаться на чужбине: они могли выстоять, если они прекращали искать единственную истину в прошлом.
Итак, в 1991 г. рухнул СССР, как до этого в 1917 г. Российская империя, и поляки начали реализовывать возрождение Польши в традициях начала XX века. И каким же это возрождение видится нашим бывшим соседям, которым очень хочется опять стать соседями России в стиле 1921 г.? А видится все очень просто.
Настал, как говорится, праздник души, именины сердца:
«
Распрощались с «коммуняками» и бывшим союзником в виде СССР ли, России ли, все равно, — надо распрощаться и с тем, что было общего. Что же это значит в первую очередь? То значит, что есть чистые и нечистые: чистая армия Андерса и нечистая 1-я и 2-я армии народного Войска Польского. Есть герои из Армии Крайовой и «продажные наймиты» Кремля из просоветской Армии Людовой. Даже фашиствующие Национальные Вооруженные Силы представляются в белых одеяниях невинных жертв и истинных борцов за свободу. Солдаты Красной армии и солдаты народного Войска Польского принесли самую большую жертву — свою жизнь, — чтобы Польша осталась на карте мира. Эту цену они платили на польской земле. Они теперь хуже, чем солдаты Андерса, проливавшие свою кровь в Италии. Получается, что жизнь тех, кто пришел с Востока, менее ценна, чем жизнь тех, кто слушал приказы с Запада. И вот все это сильно попахивает тем, что провозглашал Гитлер, ибо в его бредовых расистских теориях особое место отводилось крови. А о чем же, как не об оценке крови, идет речь в рассуждениях элиты польской исторической науки сегодня? Есть кровь чистая — членов АК и военнослужащих польских вооруженных формирований на Западе, и есть кровь нечистая — солдат народного Войска Польского, Армии Людовой, и уж безо всякого сомнения кровь солдат Красной армии.
Вот прошло 60 лет после нашей Победы. Но как только не стало СССР, так эту Победу начали у нас отбирать. Отбирать как раз те, кто решили к этой Победе приклеиться попозже. Вроде бы и новые времена наступили, и Польша ударно свое социалистическое прошлое преодолевает и изживает, да только, как ни странно, начались опять «старые песни о главном». Ничего не умерло, и идеологическое наследие политического трупа — Армии Крайовой — вдруг извлечено из могилы, полито мертвой и живой водой, и смотрите: покойник встал, шагает и изрекает то, что представляется как новый, свежий взгляд на историю Второй мировой войны.
И опять вспоминается роман Р. Братного «Колумбы», встреча одного из героев на нелегальной квартире с польским общественным деятелем, которого гитлеровцы возили в Катынь: «На другой день вечером мы были на прощальном ужине у командующего фронтом. Генерал поднял тост за то, чтобы 'в этом трагическом для поляков месте у них открылись глаза на факт, что неумолимое право истории приказывает им идти в общем европейском фронте'. Я ответил ему, что никто среди польской общественности не производил меня в делегаты, что нас разделяет такое море слез, что не знаю, хватит ли этой груды трупов, павших от советской руки, чтобы его — это море — засыпать»[252]. Если судить по громкому исполнению «старых песен о главном» — хватило.
Опять вытащена на свет божий теория «двух оккупантов». Сейчас она стала для властителей польских умов актуальна как никогда. Потому что очень выгодно представить СССР (а значит, и Россию, как его правопреемника) точно таким же агрессором, как фашистская Германия, и даже хуже. Выгодно политически, ибо те кто громче всего кричит о «русском медведе» и его «преступлениях», за которые Россию надо призвать к ответу, предстает в облике борца за справедливость и может рассчитывать на политические дивиденды. Ведь если это представить так, да получить еще и поддержку от кое-кого, стоящего на той же стороне «либерально-демократической» баррикады внутри самой России, то Россия не может считаться победителем. А из этого может проистекать не только моральное удовлетворение. Только ради этого разрывать старые могилы в наше рыночное время невыгодно. В любом деле должны быть дивиденды — политические и шкурные. Вот и начинают доноситься с экранов телевизоров да появляться на страницах мнения: а что, если кто-то был обижен СССР, то надо бы заплатить за обиды. Вот и вылезает шило-то из мешка — все упирается в деньги, денежки. А иначе как оценить истинному патриоту вклад своих предков в борьбу за «вольносць и неподлеглосць»? Скажете, не так это и не может этого быть? Только стала Польша «вольной и неподлеглой», как тут же образовались инициативные группы, захотевшие вчинить счет России за то, что они потеряли на своих «восточных окраинах». Правда, то, что они потеряли, сейчас на российской территории и не находится, да ведь с Белоруссии, Литвы и Украины особо ничего не востребуешь: значит примиряться с Литвой и Украиной надо и плакать уж точно крокодиловыми слезами, что не удалось когда-то по близорукости против русских единым фронтом повоевать, значит демократизацию тоталитарного режима в Белоруссии готовить надо, а тут своими претензиями и потенциальных союзников отпугнуть надо. А вот с России попытаться содрать — это дело достойное, она-то правопреемник СССР к тому же. И вообще, она во всем виновата, еще бы, конечно,
