— Да. Они показывают нам свой путь, — повторил, как эхо, Аллан, и в голосе его прозвучало восхищение. — Вы видите, они останавливались, то есть ложились на орбиту то одной, то другой звезды… А лотом двигались дальше.
— Куда же они идут, Аллан? — Юна нервно мяла в пальцах незажженную сигарету Почему они не остались, достигнув ближайшей звезды?
— Им мало звезды. Они ищут братьев по разуму. Смотрите — от созвездия Гидры они пошли дальше к Центавру…
— Значит?!.
— Да, значит, они идут к нам, к нашему Солнцу!
Как завороженные, смотрели мы на крошечную точку, движущуюся к созвездию Центавра. Она приблизилась к самой яркой звездочке созвездия и остановилась возле нее.
— Они подошли к Альфе Центавра, к ближайшей нашей звезде! — сказал Аллан. — Их отделяет от нас всего четыре с половиной световых года!
— И оттуда они послали это сообщение?
— Раньше. Несколько раньше. Можно предположить, что они засекли радиосигнал, посланный с земли двести пятьдесят лет тому назад в направлении Пульсара. Они находились тогда, по-видимому, где-то вот здесь, в созвездии Паруса. И тогда же, после получения сигнала, двинулись к Центавру.
— Позвольте, но ведь они сами показывают, что находятся здесь, возле Альфы Центавра?
— Они показали, где будут находиться в момент, когда мы получим их сообщение. Но это еще не все. Они еще кое-что показывают, вернее, спрашивают. Смотрите!
На экране появилась новая схема.
Мы увидели большой оранжевый круг в центре, напоминающий тот, который был на первой схеме. Но теперь вокруг него вращалось уже не пять, а девять точек. По мере удаления от круга точки увеличивались в размерах, самая большая была пятая, потом они опять уменьшались. Следующая за пятой — шестая точка чем-то отличалась от всех остальных, напоминала что-то очень знакомое. Мы вгляделись…
— Да ведь это же Сатурн! — воскликнул Горт, указывая на шестую точку. — Вокруг него кольцо, видите — кольцо! Это наша система, наши планеты. И Солнце!
— А эта вот, третья — Земля! Ну конечно, Земля! Видите, она тоже подмигивает. Они отметили, что знают, где наша Земля!
— Да, — сказал Аллан. — Они отметили, что знают: Земля обитаема, и адресуют это нам, землянам… Но это еще не все, главное впереди. Смотрите…
И тут мы увидели, как сбоку, из-за края экрана появилась другая точка. Она медленно двигалась по прямой в направлении Солнца. Затем она начала переходить на кривую, и мы увидели, что она стала вращаться вокруг Солнца по орбите, близкой к земной. Она вращалась и мигала зеленым огоньком, словно спрашивала нас о чём-то.
— Как видите, — торжествующе проговорил Аллан, — они спрашивают, могут ли стать нашими соседями, могут ли поселиться вместе с нами в Солнечной системе!
— Вы ответили, Аллан? Что вы ответили?
— По решению Всемирного Совета мы послали им изображение такой же схемы и показали на ней, что к ним с Земли вылетает корабль. А вопрос, который они задают нам, будет решен после встречи.
Он выключил экран. И опять наступило молчание. Я бы сказал, какое-то неловкое молчание.
— Но почему?! — взорвалась, вдруг Юна. — Почему после встречи, Аллан?! Они совершили беспримерный подвиг — прошли миллиарды километров в поисках собратьев по разуму, ты ведь сам говоришь — они могли остаться у других звезд, ко двигались и двигались дальше — тысячу лет! Значит, из поколения в поколение передавалась эта мечта, эта великая цель — найти во Вселенной иную цивилизацию. Они нашли ее, пришли к ней, запрашивают ее, и вдруг мы отвечаем игл: подождите, мы сначала посмотрим, какие вы! Чего они там боятся, в Совете?
Аллан подошел к ней, обнял за плечи.
— Не горячись, мы тоже так думали сначала. А потом поняли — они все-таки правы. Надо сначала встретиться. И надо предусмотреть все последствия.
— Какие последствия?
— Солнечная система находится в равновесии. Появление новой планеты может привести к нарушению этого равновесия, надо все рассчитать. Только после этого можно решать вопрос, не приведет ли это к новой катастрофе.
— Уверяю тебя, если они прошли такой огромный путь, были на других орбитах, значит они сами уже все давно рассчитали.
— Возможно. Но надо быть в этом уверенным. Однако есть и другие соображения.
— Какие?
— Они двигались со скоростью, равной примерно одной десятой световой. Значит, им понадобится еще сорок пять лет, чтобы дойти до нас. А мы можем развить скорость корабля, близкую к световой. Значит, мы преодолеем это расстояние лет за пять — шесть.
— Ну, это другое дело, это нас как-то оправдывает… — она невесело улыбнулась. — Но ведь это значит, что вы вернетесь лишь через десять лет!
— Погоди, Юна. Если они вышлют нам навстречу корабль, идущий с такой же скоростью, то мы встретимся через два года.
— Ты думаешь, они догадаются?
— Не сомневаюсь.
Она подошла к нему.
— Аллан, я так хотела побыть с тобой этот год. Я так соскучилась. Но ради этого… Я горжусь тобой.
Рано утром мы вылетели на восточный космодром. Огромное оранжевое солнце всплывало справа от нас над морем. Оно было еще по утреннему холодное, не слепящее, на него можно было смотреть не отрываясь, и я смотрел, и впервые по-настоящему осознал, что передо мной Звезда, наша собственная Звезда, которая сопровождает все человечество от рождения до смерти, щедро светит и греет всем поколениям, светила всегда, и мы как-то не задумываемся над тем, что она может когда-то иссякнуть… Я представил себе, что испытали те люди, или как их там назвать, — разумные существа, когда они поняли, что через некоторое время их звезда взорвется… Сколько понадобилось мужества, таланта, работы, чтобы суметь спасти цивилизацию, спасти все, созданное на их планете, пронести сквозь холод мироздания в поисках новой звезды, в поисках собратьев по разуму! Это должны быть удивительные существа — дружные, самоотверженные, стойкие, умные…
— Аллан, — перегнулся я через спинку переднего кресла, — какие они, как вы думаете?
— Полагаю, что по духу своему они близки нам, по разуму — выше нас, а внешне… Тут я ничего не могу сказать. Этого, пожалуй, никто пока не может сказать.
— Аллан, — Юна прикоснулась щекой к его щеке, — почему они не послали нам свое изображение? Показали нам свою планету, свое взорвавшееся солнце, показали свой путь, а себя ни разу не показали? Ведь они могли это сделать?
— Конечно, могли. Я тоже думал об этом. И знаешь, я полагаю, они не сделали этого неспроста. Они понимали, что мы можем быть совсем другими. И они не хотели, чтобы внешнее различие отпугнуло нас. Они послали нам свой разум, и если хотите, свою душу, и, как видите, мы прекрасно поняли их. И вот сейчас мы вылетаем им навстречу без всякого страха, хотя, может быть, увидев их, смутимся немного.
— А я почему-то уверена, что они похожи на людей. — Юна оглянулась, посмотрела на нас. — Должны быть похожи — я верю!
— Хорошо бы, — сказал Аллан. — Но это не обязательно. И это не главное.
И тогда я решился задать ему вопрос, который мучил меня со вчерашнего дня.
— Скажите, Аллан, помимо тех причин, о которых вы говорили, есть еще одна?
Он обернулся, мы встретились глазами, и он понял, что я угадал.
— Да… Совет хочет удостовериться в их миролюбии. Но я в этом убежден!
