гостей, замер рядом с Вороном.
Будь свидетелем этой картины кто-то еще, он бы несказанно удивился подобному обращению сильнейшего человеческого короля последнего столетья к какому-то слуге. Впрочем, вряд ли невольный свидетель прожил бы долго…
Ворон присел возле тела предводителя наемников, столь внезапно убитого в спину ожившим Эльдором. Впрочем, почему ожившим? Как и любой бездушный, Эльдор был наполовину мертв, причем уже очень давно. Вот бы удивились его подданные!
– Ничего не нужно, просто избавься от тел, – отрешенно ответил маг.
– Слушаюсь, господин. Мои артефакты… Не забудьте зарядить их перед уходом, – напомнил Эльдор магу причину его прихода. Ворон по праву считал Эльдора лучшим из своих творений. Бездушный ел, спал, дышал, искусно имитировал эмоции. Даже многочисленные любовницы молодого короля не замечали в нем ничего необычного. Единственной странностью Эльдора было только то, что он никогда не расставался с перстнем на безымянном пальце левой руки и кулоном с рубином на шее. Именно эти артефакты и поддерживали эту совершенную иллюзию живого человека. Только из-за разрядки одного из них убийцам перед смертью удалось увидеть истинный облик короля Осфора. Но они ведь уже никому не расскажут.
Маг между тем перевернул убитого на спину.
Большинство заклинаний магии Жизни не терпели суеты. Для построения многих из них требовалось гораздо больше времени, нежели чем на самые сильные заклинания прочих стихий. Но конечный результат стоил потраченных усилий.
Ножом, позаимствованным у лежащего рядом трупа, Ворон разрезал одежду на груди предводителя неудавшихся убийц. Отбросив нож в сторону, маг достал костяной кинжал и принялся аккуратно наносить магические символы на мертвое тело.
Он узнает все еще до рассвета. Ведь мертвые гораздо разговорчивей живых…
На рассвете мой изрядно поредевший отряд покинул Твердь. Несколько тяжело раненых пришлось оставить: они были еще слишком слабы, и целитель сказал, что переход их убьет. Бальдор заверил меня, что лично проследит за их безопасностью.
Первые дни мой небольшой отряд гнал лошадей что было сил. Словно у нас на хвосте сидела вся эльфийская армия. Остановки делали лишь на ночлег. Бальдор пообещал задержать эльфов, вознамерься те отправить за мной погоню. Я доверял гному, но чем дальше я буду от напичканной эльфами по башенные флагштоки Тверди, тем мне будет спокойней.
Наконец спустя три дня безумной скачки мы немного сбавили темп. Граница Восточного королевства была всего в двух днях пути. Ха! А я считал, что это к гномам мы едем очень быстро. Оказывается, этот же путь можно проделать в два раза быстрее.
Солнце неумолимо клонилось к горизонту, готовясь уснуть за спинами далеких холмов. Шел к концу четвертый день моего обратного путешествия.
– Лошади устали, сир, – остановил рядом со мной своего коня Харг.- Нужен привал. Да и ночь скоро.
– Хорошо, – кивнул я. – Разбиваем лагерь.
На ночь мы остановились в небольшой, поросшей мелким кустарником низине, зажатой между двумя холмами. Пока орки занимались устройством ночной стоянки, я с наслаждением растянулся в душистой траве, положил руки под голову и закрыл глаза.
Чье-то упорное сопение и треск сухих веток привлек мое внимание. Подняв голову, я заметил что Эстельнаэр пытается разжечь костер с помощью магии. Наблюдать за потугами мага со стороны было забавно. Сперва он что-то сосредоточенно шептал себе под нос, делая непонятные пассы руками над сложенными дровами, но огонь разгораться не спешил.
– Может, не стоит тратить силы, мессир? – осторожно спросил Харг, справедливо полагая, что при разведении огня такими темпами мы все можем остаться без ужина.
– Не мешай, – одернул его Эстельнаэр - Все должно получиться.
Орк пожал плечами и пошел к лошадям снять сумки с припасами. Эстельнаэр проводил его раздраженным взглядом и вновь принялся бормотать заклинания, правда, все также без толку.
– Ах, так?! – разозлился маг, вскакивая на ноги и поднимая руки высоко над головой. – Загорайся! Падший тебя забери! Fire!
Дрова ярко полыхнули сильным огненным сгустком, едва не опалившим полуэльфа. Эстельнаэра спасло только то, что он успел довольно резво отскочить назад. Пламя постепенно уменьшилось, предпочтя полуэльфу сухие дрова костра.
– Вижу, твои силы восстанавливаются? – Я поднялся и подсел поближе к огню.
– Похоже, – раздраженно кивнул маг. – Но если такое простейшее заклинание заняло столько времени, то полностью силы вернуться ещё не скоро.
– Два дня назад ты не мог даже этого.
Харг между тем поставил над огнем знававший лучшее время мятый медный котел. Ручьев поблизости не было, поэтому чтобы его наполнить пришлось опустошить половину дорожных фляг. Пополнить запасы воды можно будет и завтра, а ужинать черствыми сухарями и вяленым мясом – не самое приятное удовольствие после тяжелого дневного перехода и скудного обеда из сухарей прямо в седле.
Я поднялся, отошел немного в сторону от костра и вытащил из ножен меч. Стараясь не обращать внимания на тяжесть уставших мышц, я немного размялся с Химерой, а затем внимательно осмотрел её лезвие, тщательно проверил, легко ли она входит и выходит из своей обители – ножен. 'Лучше потерять несколько минут, чем жизнь,' – так приговаривал старина Глок, уча меня и Ольдена заботиться и ежедневно проверять свое вооружение.
– Ужин готов, сир, – окликнул меня Харг и я вернулся к костру.
Стреноженные лошади, лениво переминаясь с ноги на ногу, щипали траву. Повеселевшие орки, рассевшись вокруг огня, прихлебывали из медных походных кружек ароматное мясное варево.
Вернувшись к костру, я с благодарностью принял кружку со своей порцией мясного бульона.
Начали петь свои песни ночные насекомые. По телу расползлось приятное тепло, расплавляя сковавшую мышцы свинцовую усталость. От второй кружки меня стало клонить в сон. Я лег у костра, положив голову на седло и плотно завернувшись в дорожный плащ. На наливающемся чернотой небосводе драгоценными камнями зажглись первые звезды. Ленивый ветерок доносил пьянящие запахи степного разнотравья и первые песни ночных насекомых. Мучавшая мою душу горечь сдалась и ушла, затаившись до поры. Даже вечно кислая рожа Эстельнаэра не вызывала у меня приступов неприязни. Может быть, хотя бы сегодняшней ночью не будет кошмаров.
Харг назначил первую стражу: пара орков тяжело вздохнув и наверняка помянув про себя сотника парой добрых и ласковых слов, покинули нагретое у костра место, растворяясь в нависающих густым киселем сумерках. Часть орков последовала моему примеру и легла, остальные предпочли заняться своими делами. Эстельнаэр в очередной раз приложился к своей фляге. Подозреваю, что в ней он хранит совсем не воду. Харг достал точильный камень и, тихо напевая себе под нос незамысловатую застольную песенку, принялся точить короткий меч. Под этот мерный скрежет я и заснул.
Меня разбудило непонятное, смутное чувство тревоги. Вокруг царила поздняя ночь. Диск Уртай злобно щурился с небосвода, её сестра Аишиу была затянута ночными облаками. Дурная оркская примета: кровь будет пролита сегодня ночью и милосердная Аишиу не хочет на это смотреть. Было необычайно тихо, заснули, похоже, даже ночные насекомые. Тишину нарушало лишь едва слышное сопение спящих орков да легкий шелест тлеющих углей костра. Все же что-то было не так. Я напрягся, прогоняя остатки сна. По телу прошла волна непонятной дрожи, и не холод ночи был тому виной. Рука плавно легла на рукоять Химеры, а сам я жадно, до боли в ушах вслушивался в окружающую тишину. Вот оно! Легкие крадущиеся шаги и тихий едва слышный шепот покидающей ножны стали.
– Тревога! – прокричал я, вскакивая на ноги и вырывая Химеру из ножен.
К несчастью, это было все, что я успел сделать. Нападавшие были гораздо ближе, чем мне казалось. Удар по ногам опрокинул меня обратно на землю. Упав на живот, я едва не напоролся на собственный меч.
