— Благодарю вас. Я к вашим услугам.
Почти обнаженный и покрытый с ног до головы пятнами грязи из тесного закутка, где его держали прежде, Максим все же вызывал у Имены желание вытянуться по стойке «смирно». Она запоздало поняла, что эта черта роднит его с ее матерью, и поморщилась.
— Поторопитесь, у меня много дел.
Когда они поднимались по ступеням, Имена впереди, Максим за ней, он произнес:
— И зачем тебе было так утруждать себя? Я был готов разделить с тобой ложе еще вчера. Но если тебе нравятся подобные игры…
Имена вскричала в негодовании:
— Так вот что вы думаете?
Она вывела свой корабль из порта, имея недостаточно провизии и даже не очистив днище от налипших моллюсков, ради него, чтобы предотвратить готовящееся убийство, а у него на уме лишь секс. Имена едва сдержала рвущуюся с губ язвительную тираду.
— Должен признать, идея с ковром пришлась мне по душе. Быть завернутым в его складки и перенесенным двумя мускулистыми молодчиками, — а я полагаю, они должны быть мускулистыми, — в этот укромный уголок, чтобы дать мне время все обдумать…
Имена резко развернулась к нему.
— Я и вообразить не могла, что вы можете вызвать у меня раздражение! — воскликнула она, уверяя себя, что не станет воевать с ним сейчас. Не станет.
— Это особый талант, который я развивал в себе с детства. Если бы мне пришлось жить с отцом Камиллы после того, как он убил моих родителей, ему бы пришлось со мной несладко. — Помолчав немного, Максим поинтересовался: — Так я заставил тебя ревновать? К Четри? Я зашел бы гораздо дальше, ответь он согласием, и вызвал бы еще больше ревности с твоей стороны. Интересно, как бы тебе это понравилось?
Имена подумала о том, что, если герцог немедленно не замолчит, она его прикончит. «Не помочь ли ему закрыть чрезмерно болтливый рот?» — подумала она.
— Внутрь, — приказала Имена, распахивая перед ним дверь каюты.
— Теперь я буду пленником в твоих личных покоях, не так ли? — ухмыльнулся Максим, входя в каюту. — Я весь трепещу, как девственница перед первым соитием. Мне всегда было интересно узнать, что происходит в каютах каперов. Однажды мне довелось перепихнуться в гамаке. Это было неудобно, должен заметить, но в конце все наладилось.
— Садитесь.
Она указала на один из двух своих сундуков, застланных несколькими слоями одежды для придания большей мягкости. Максим повиновался, но сел на сундук верхом, и ткань брюк натянулась, четко обрисовав его фаллос и мошонку. Он принялся медленно поглаживать свой член, уже значительно увеличившийся в размерах.
— Прекратите это, — сказала Имена. — Мне нужно поговорить с вами.
— Я могу разговаривать и действовать одновременно, — с ухмылкой ответил Максим. — Ты и так заставила меня слишком долго ждать. Не думаю, что смогу вытерпеть еще немного. Я мог бы попросить Четри облегчить мои страдания…
Имена что было силы сжала руками оставленный Норис линь. Он был довольно мягким и выбран с таким расчетом, чтобы не повредить шелковые вещи.
— Вы вели себя не столь глупо до того, как я позволила вам искупать себя, — заметила она.
Улыбка герцога тут же погасла.
— Это было до того, как ты заперла меня и оставила одного, да еще и отплыла со мной в океан, даже не спросив моего разрешения. Думаю, все это дает мне право вести себя глупо.
Имена направилась к нему.
— Дайте мне ваши руки, — приказала она.
— О нет, ты этого не сделаешь, — с неподдельным раздражением произнес Максим, и Имена ощутила радость.
— Вы же не станете со мной драться, — сказала она.
— Да неужели?
Имена схватила герцога за запястья и молниеносным движением связала ему руки пеньковой веревкой.
Максим воззрился на нее:
— Вот уж не думал, что ты на это способна.
Имена в ответ ухмыльнулась. Внезапно она почувствовала себя гораздо лучше. Ножом отрезав кусок веревки, она опустилась на колени и туго прикрутила Максима за лодыжки к железным кольцам, вмонтированным в пол для крепления сундуков. Для этого ей пришлось еще сильнее развести его ноги в стороны. Когда она сидела перед Максимом на коленях, то едва не касалась губами его колена и видела, как напряглись мышцы у него на бедре.
— Для того чтобы выразить свое недовольство, достаточно было обойтись лишь связанными руками, — произнес Максим.
— Только не для меня, — возразила Имена. Лицо ее находилось практически на уровне его гениталий, и она поспешно вскочила на ноги, чтобы не быть понятой превратно. — Через некоторое время я вернусь и буду говорить с вами, а вы станете слушать.
— Подожди! — вскричал Максим. — Мы еще не закончили. Почему ты снова оставляешь меня?
Перед тем как скрыться за дверью, Имена забросила себе в рот засахаренную лимонную дольку. Ей отчаянно хотелось связать этого мужчину с головы до ног, просто ради удовольствия показать ему, что он полностью находится в ее власти.
Глава 7
Когда корабельный колокол пробил две четверти часа, дверь каюты снова распахнулась. Норис сначала с опаской заглянула внутрь, потом вошла, закрыв за собой дверь, и потянулась к стоящей на полу корзине. Заметив Максима, она замерла на месте, в изумлении воззрившись на него.
— Это твоя веревка? — мягко поинтересовался Максим.
Рот служанки открылся, затем снова закрылся.
— Можешь забрать ее, если хочешь. Но для этого тебе придется меня развязать.
Норис прижала корзину к своей плоской груди:
— Я… Капитан позаимствовала мой линь?
— О да.
— Тогда вам нужно самому попросить ее развязать вас, — с ухмылкой ответила Норис и исчезла, прихватив с собой корзину.
Максим слабо выругался и возобновил попытки поднять ноги. Крепежи, к которым он был привязан, не сдвинулись ни на миллиметр, а на прочном покрытии пола не появилось ни единой трещины, как бы он ни старался. Максим быстро убедился, что чем более рьяно он пытался высвободить запястья, тем крепче веревка впивалась в кожу. Ему даже не удалось обнаружить свободного конца, за который можно было бы потянуть зубами.
— Быть похищенным, — произнес герцог вслух, — совсем не так весело, как я ожидал.
Возможно, все наладится, когда между ним и Именой установятся более тесные отношения. Если установятся. Он уже начал в этом сомневаться.
Когда пробило еще четверть часа, Максим стал распевать во все горло:
