— Ваша светлость, вы пытаетесь соблазнить меня?
— Совсем немножко, — признался он, обнимая ее рукой за плечи. — Сжалься надо мной, — добавил он, — у меня тоже был тяжелый день. — Максим смотрел на нее с таким притворным вожделением, что Имена рассмеялась. Возможно, ничего страшного не случится, если она прислушается к своим желаниям, всего один раз. В том не будет большого вреда, так ведь?
— Ну хорошо, сегодня я посижу рядом с вами, — согласилась она. Когда тела их соприкоснулись, по коже ее разлилось приятное покалывание. Женщина чуть придвинулась, чтобы они касались друг друга плечами. Мускулистое тело Максима внушало доверие, а волосы на его груди оказались мягче, чем Имена предполагала. Ей вдруг захотелось потереться о него всем телом, растворяясь в наслаждении, — желание, которое никогда не приходило ей в голову в постели Саньи.
Какая жалость, что Максим герцог, жалость и для него, и для нее. Сама Имена, по крайней мере, может отвергнуть выбранных для нее родителями кандидатов, а вот Максиму вряд ли удастся долгое время игнорировать приказы короля. Рука его крепче сжала ее плечи. Теперь, когда она находилась в столь тесной близости с этим мужчиной, Имене стало гораздо сложнее бороться с владевшим ею вожделением. Она глубже погрузилась в воду, прижавшись щекой к крепкой груди Максима. Носом она при этом почти касалась его соска. От герцога пахло кедровым мылом. Она могла бы полизать его кожу, если бы только пожелала.
— Ты же не засыпаешь, правда? — спросил Максим. — Ты еще не оценила красоту скульптур. Посмотри вон туда, в грот.
Имена повиновалась. Грот был пробит в дальнем углу купальни, сверху в нем свисали сталактиты, украшенные кристаллами, которые мягко поблескивали в свете масляных ламп. Новыми скульптурами оказались маленькие осьминоги всех цветов радуги, прикрепленные в различных местах грота, создавая иллюзию, будто они плывут в каменном море.
— Они очень милы, — произнесла Имена.
— Рад, что тебе нравится, — отозвался герцог и, потерев ладонью ее предплечье, добавил официальным тоном: — Капитан Люнг, что, если вы выйдете замуж за меня?
Имена рассмеялась:
— Это было бы наихудшим решением проблемы для обоих. Я стала бы для вас обузой.
— Совсем не обязательно, — возразил Максим.
Склонившись к женщине, он поцеловал сначала ее ухо, а затем чувствительную кожу над ним. Эта ласка пронзила Имену от макушки до кончиков пальцев ног. Она задрожала и совсем было собралась отпрянуть от Максима, но тело не повиновалось ей. Его близость возбуждала ее.
— У тебя есть много достоинств, — произнес он. — Да и я обладаю некоторыми привлекательными чертами, которые тебе следует принять во внимание.
— Какими, например?
Максим ласкал кожу у нее за ухом и у основания шеи. Имена понимала, что ей следует остановить его, но ей было очень тяжело противостоять его прикосновениям. Она поерзала, устраиваясь удобнее, и поняла, что схватила Максима за бедро.
— Я разозлю твою матушку, — сказал он, нежно лаская пальцами ее предплечье. — Ты, конечно, не говорила, что это входит в твои намерения, но…
— У вас это отлично получается, — ответила Имена, не двигаясь с места. Ей следовало бы увеличить дистанцию между ними. Следовало бы, но очень уж нравились прикосновения Максима, и она ощущала… близость с ним. Этому способствовала их беседа, а не чересчур тесное соседство тел на скамье. Имена жаждала добиться еще большей близости, какой бы она ни была. Еще чуть-чуть дольше.
Ей следовало бы вести себя как ни в чем не бывало и держать свои эмоции под контролем. Они с герцогом не представляли друг для друга угрозы. Имена слишком сильно волновалась. Возможно, стоило дать себе волю и хотя бы раз получить то, что хотела и когда хотела.
— Достаточно ли хорошо мне удается очаровывать тебя и предугадывать твои желания? — поинтересовался Максим.
— Да. Нет. Не знаю… — Кожей она ощущала его теплое дыхание, заставляющее ее краснеть больше, чем поднимающийся от воды жар. Что, если он ее поцелует? А что, если она сама поцелует его? Она точно не будет первой и, определенно, не последней, сделавшей это.
— Выйдя за меня замуж, ты станешь полноправной гражданкой герцогства, а у твоих детей, пожелай они навестить бабушку с дедушкой, будет дипломатическая защита.
— Никогда не говорила, что хочу иметь детей, — улыбнулась Имена.
Максим поцеловал ее в ямочку у основания шеи, и, повинуясь ему, Имена крепче сжала его бедро.
— И тебе не придется расставаться со своим кораблем.
— Остановитесь! — воскликнула она и, извернувшись, схватила герцога за волосы. — Если вы пытаетесь соблазнить меня, я бы предпочла, чтобы вы не говорили о несбыточном. — Имена впилась в его губы страстным поцелуем и задохнулась, отведав на вкус его рот. — В искусстве соблазнения вы преуспели. Но прочее обсуждать не будем.
— Что, если я хочу…
Имена снова поцеловала его:
— Не будем больше об этом говорить. Последние несколько недель выдались у меня очень тяжелыми. Так вы хотите меня или нет?
— Интересный вопрос. — Максим поднялся со скамьи и встал в источнике перед Именой. — Я занимался любовью прямо здесь, в этих купальнях, но результат оказался не таким впечатляющим, как ты думаешь. В самый неподходящий момент могут подвернуться мелкие камешки, да и о минеральной пыли не стоит забывать. Но если ты откинешься назад и расслабишься… — Он погладил ее по рукам, затем обхватил груди, будто специально созданные для его ладоней. Имена почувствовала, как напряглись и затвердели ее соски. — Перестань хмуриться.
Прикосновение герцога возносило ее на вершину блаженства, но даже оно не могло отвлечь ее от проблем.
— Я не хмурюсь.
— Ты считаешь мое предложение неразумным?
— Не совсем, — призналась Имена. — Я в самом деле хочу вас.
— Полагаю, то, что я могу явиться лекарством от твоих бед, — не самая печальная перспектива. Я не обижусь, если ты откажешь мне. Хочешь, чтобы я остановился прямо сейчас? — Имена покачала головой, и Максим, улыбнувшись, прикоснулся к ее лицу, проведя большим пальцем по линии губ. Это движение отлично имитировало поцелуй. — Тогда, возможно, если ты от души крикнешь несколько раз, это поможет.
Удивленная его прямотой, Имена рассмеялась. Губы герцога коснулись ее губ, ищущий язык проник внутрь. Имена сначала с силой сжала его плечи, потом запустила руки ему в волосы. Мокрые пряди свободно проскальзывали между ее пальцев. Максим со стоном отстранился.
— О нет, это ты должна стонать, а не я, — сказал он и принялся гладить ее лысый череп, отчего по ее груди побежали искры. Он не останавливался, и Имена задрожала всем телом и выгнулась ему навстречу. — Интересно, могу ли я довести тебя до оргазма одними лишь ласками? Ты же только что побрилась, не так ли? Какая гладкая у тебя кожа. И сладкая как мед. — Он подался вперед и лизнул. — Нет, даже слаще, — добавил он низким голосом.
Наклонившись, Максим принялся посасывать соски Имены, сначала один, потом другой. Это возбуждало ее, но не давало насыщения.
— Круглые и крепкие, как виноградины, — прошептал он, касаясь сосков языком, как мог бы касаться клитора. Раздвинув колени, Имена взяла в плен бедра Максима, и он, издав низкий вздох желания, повиновался ей. Его восставшая плоть, крепкая, огромная и горячая, как вода в купальне, трепетала у живота Имены. Она сжала его член рукой и стала, сжимая, массировать его. От прикосновения ее пальцев он продолжал увеличиваться, наливаясь силой. Ей захотелось попробовать его на вкус.
— Восхитительно, — прошептал герцог ей на ухо. — остановись, остановись, или я не смогу… Вот так!
