сущностями и личностями. Не только люди её населяют, реальность нашу. Про отца моего слышал же? Да и писатели ваши во многом правы, хоть и фантазёры ещё те…. Да и куда тебе деваться? Дают — бери, бьют — беги.
Неожиданно, он с подозрением уставился куда-то в лес позади меня и стал приподниматься. Я вскочил, не раздумывая, разворачиваясь в сторону предполагаемой опасности лицом, тут же получил мощный пинок пониже спины, и снова улетая куда-то в темноту, успел подумать: «Развёл как последнего лоха….. мать! Ритуал…. мать!!!»
Глава 2
Лежать лицом на льду было неприятно. Острые осколки льда врезались в кожу, мёрзлый асфальт обжигал не хуже кипятка. Приподняв голову, я осмотрелся, тихо в округе, нет толпы озверелых подростков, нет чувства опасности. Некоторое время, стоя на четвереньках, я привыкал к сменившейся обстановке. Уж учень резким был переход, из лета и солнца — в зиму и ночь. Не почувствовав дискомфорта в теле, но немного ошеломлённый такой внезапной сменой декораций, я приподнялся. Когда я встал, что-то упало на лёд с металлическим звоном. Наклонившись, я увидел нож. Хищный такой, выкидной, лезвие сантиметров двадцать, сразу видно, не для резки колбасы. Видно, что ручная работа. Такие в колониях зеки делают, насмотрелся в своё время на их поделки. В свете фонаря видно, что нож в крови. Я провёл рукой сзади себя по правому боку, ощутил подмёрзшую, маслянистую влажность и дырку в куртке. Глянул на ладонь, вся в крови. «Значит, не приснилось» — подумал я, удивлённо покачав головой. Внезапно нахлынула злость. Найти бы этих тварей — на ленты распустил бы… И наклонился, подымая нож.
Вот тут-то на меня и накатило. Да так, что прошибло в пот. Я как-то вдруг сразу увидел и того, кто ударил меня ножом и узнал о нём всё. Нас соединила как будто незримая нить, указывая направление к бывшему владельцу ножа. Не так уж и далеко он ушёл. Абсолютно не боялся и почти забыл, что менее получаса назад убил человека. То есть меня. Сейчас он с друзьями, решал, куда можно употребить мой паспорт, пока он не засвечен как украденный и где сегодня «хорошенько оттянуться», в кабаке или в сауне. Собственные распри были позабыты.
От внезапности нахлынувших чувств, я невольно застонал, схватившись за голову. Слегка покачиваясь и переведя дух, я подумал «Вот спасибо, вот удружил». На мгновение, я ощутил запах трав и услышал ехидный голос «Да, на здоровье», крутнувшись на месте, я никого постороннего не обнаружил. Уверовав в происходящие чудеса, я успокоился, мысленно послав Соломона по известному всем адресу. Покрутив головой по сторонам, я увидел Юрку, лежащего немного в стороне, подошел, потрогал, прислушался — сопит. Спит паразит. Счастливый человек. Удивительно, что его не убили как и меня. Или запаниковали, или в суматохе забыли.
Подхватив его подмышки, с неожиданной для себя лёгкостью, я поднял его на ноги. Мимолётом удивившись своей силе, я затащил его в подъезд и, поднявшись до его квартиры, позвонил в дверь. Марина, Юркина жена, открыла почти сразу, видно было, что она взволнована. Привычно придерживая двери, что бы я мог пройти с таким грузом, она начала костерить мужа, одновременно сочувствовала мне и рассказывала о драке под окнами. И только когда я скинул Юрку на диван в гостиной, где ему предстояло отсыпаться, и повернулся к ней — обратила более пристальное внимание на мой внешний вид. По тому, как она побледнела, видно было, что я выгляжу не очень. Предупреждая вопросы, я спросил разрешения заскочить в ванную. Она, молча, кивнула, всё так же ошарашено глядя на меня.
В ванной, я посмотрелся в зеркало и испытал те же эмоции, что и Марина. Дело не в том, что моё лицо было в крови. Это было понятно и объяснимо. Мои глаза светились небесно-синим светом. Именно светились. Не ярко, но вполне заметно, особенно при неярком свете тусклой лампочки. Некоторое время я смотрел сам себе в глаза. Вообще-то они всю жизнь были серыми. И не светились. И как теперь с этим бороться? Сосредоточившись, я, чувствуя себя идиотом, сказал им «Ну-ка, не светиться!». Строго так. И они перестали светиться. Мысленно, удовлетворённо хмыкнул и решив, что одной проблемой меньше, я занялся приведением внешнего вида в порядок. Снял куртку, вымыл лицо, руки. Синяков, боли или ещё каких не приятных ощущений не ощутил и не обнаружил. Внимательно осмотрел свой правый бок, но так и не обнаружил там ничего, даже шрама. Бок, как бок. Но одежда была испорчена безвозвратно. Грустно, глядел на испорченную куртку, думал, на какие деньги теперь купить новую? Сожалея, провёл рукой над испорченным местом я снова испытал не понятное мне чувство и глядя на куртку хлопал глазами. Она была целой и чистой. Не рассуждая долго, я провёл себе рукой над повреждёнными местами на остальной одежде, вызывая в себе недавно посетившее меня ощущение. После чего внимательно осмотрел одежду. «Колдун, однако» — пробормотал я. Она была целой и чистой. Удивляйся, не удивляйся, а результат меня порадовал. И навёл на другие размышления. Пора было повстречаться с моими обидчиками, да и паспорт нужно вернуть. Выйдя из ванной, я застал Маринку сидящей на стуле прямо в коридоре. Внимательно и испуганно заглянув мне в глаза, она стала требовать, что бы я рассказал, что было с моими глазами, почему они светились. Почему моя куртка в крови, а если я кровь смыл, то почему она сухая. Что там за драка была на улице, не мы ли там с Юркой дрались. Ага. Из Юрки сейчас драчун как из меня балерина… Очень много «почему». Вот глазастая. Как всегда, отделавшись шуточками, я отказался от ночлега, хоть и было уже поздно. Пообещав позвонить и доложиться, как доберусь, я наконец-то выскочил на площадку.
Задумавшись о подонках, которые мне доставили столько событий за один вечер, я снова ощутил чувства, эмоции и местоположение своего убийцы. Это чувство «всезнания» начинало мне нравиться. Представив путь, как к нему быстрее добраться, выскочил из подъезда и быстрым, лёгким бегом, на одном дыхании, добежал до нужного места. И свалился к ним под ноги, споткнувшись о выбоину в асфальте. Я громко и от души выругался. Молодняк от неожиданности моего появления подавился пивом, ошарашено смотрел, как я подымаюсь. Встав на ноги, я внимательно на них посмотрел. Тут были почти все, кто хоть раз, но пнул меня. Те, которые поумнее, или из-за страха перед недовольством родителей, или по каким- другим причинам, уже были дома. Я смотрел на девятерых парней, а они смотрели на меня. Через несколько секунд, взаимного разглядывания, я спросил:
— Ну, что убивцы? Не ждали? А я припёрся!
— Опачки! Ничего себе. Морда знакомая. Ты смотрика, живой! Во пля, это тот самый мужик из двора, любитель ногами помахать! На нём чё, бронник надет или ты ему не попал в тулово? — вскинулся один из парней, повернувшись к «толстому».
— Н-незнаю. Нормально попал, — с запинкой произнёс «толстый», — ты ж сам видел, сколько крови было.
— Горло надо было перехватить ему ещё, сам не мог догадаться? А ты, наверное, и нож там бросил, дурило? А на нём твои пальчики… А если он кого сейчас привёл, снова бодяга с отмазками начнётся? У родоков терпенье не бесконечное. Опять все мозги своей моралью взорвут, — с наездом, продолжил первый.
Второй, неопределённо пожав плечами, нервно стал оглядываться по сторонам.
Остальные, тоже закрутили головами, вглядываясь в темноту, от них явственно повеяло страхом и растерянностью.
— Ну, чего встали? Быстро, метнулись. Посмотрите вокруг, привёл он кого, или нет? — рыкнул их старшой.
Двое метнулись по сторонам, быстро осмотрелись и вернулись, информировав, что никого нет рядом. Подростки сразу расслабились, стали уверенными и наглыми.
— Так ты чё, один? А чё пришёл-то? За добавкой наверное, да? Зря ты пришёл снова, мужик. Придётся поправить нашу ошибочку, да? — снова заговорил первый, улыбаясь, повернувшись и презрительно рассматривая меня.
Достал ещё один нож и не оборачиваясь подал «толстому». Тот, молча, взял. Толпа, предвкушая очередное развлечение, злобно и радостно окружила меня, подбадривая себя выкриками в мой адрес.
Я внимательно присмотрелся к первому, тут на меня опять что-то накатило. Понимание, ручейком
