— Нет, конечно, не знал. Эта тварь, видимо, большую часть времени спала, поэтому ее и не уничтожили до сих пор. А теперь или пришло время бодрствовать, или, возможно, демона разбудило присутствие Чаши. Столь мощный магический артефакт…
— Кеннет, извини, нам теперь все эти подробности как тухлая макрель, — прервал колдуна Сэндклиф. — И не надо просить прощения, не за что. Можешь сказать, где теперь Чаша?
— Могу. Но мне нужно на время уединиться.
Колдун отошел, минут через пятнадцать вернулся и сообщил:
— Она на Драконьем острове. Остальные уже повернули назад, хотя вряд ли кто-то из них успеет добраться вовремя. Скорее, ее перехватят те, кто не полез на Континент, а послал сюда подручных.
— Ну что ж… Нам все равно нужно возвращаться.
И они отправились в обратный путь. Для Кэтрин все три с лишним недели слились в бесконечное изматывающее путешествие. Она уже не обращала внимания на пиявок, москитов, грязь, неудобства и усталось. Брела весь день только ради того, чтобы вечером заснуть в объятиях своих мужей. Они почти всю дорогу молчали. О чем теперь было говорить? Не о Хагене же. Каждый из троицы был уверен: пакостный колдун не преминет навестить их, когда они выберутся с Континента. Они радовались трудному пути, ибо усталость не оставляла возможности предаваться невеселым размышлениям. По вечерам, перед сном им вполне хватало молчаливого общения посредством поцелуев и объятий. Теперь уже и Мартин не стеснялся колдуна. Впрочем, Кеннет, чувствуя себя виноватым, перестал бросать на мужчин заинтересованные взгляды, когда те старались хоть как-то приголубить свою жену.
Перемычку между болотами миновали в другом месте, обойдя деревушку и замок Элгина. Ни у кого не возникло желания выяснить судьбу жен «демона». Они сделали для них все, что могли и даже больше, учитывая оказанные интимные услуги. А дальше пусть девочки сами разбираются. Если месть им важнее возвращения к людям, это их выбор. Не задержались путники и на каменной гряде. Всем хотелось поскорее выбраться из опротивевшей топи. В результате обратный путь занял у них почти на неделю меньше, но измотаны они были куда сильнее.
Мужчины Кэтрин отказались от идеи выдавать себя за телохранителей. У обоих было так муторно на душе, что потасовка с местными только подняла бы настроение. Стонторцы, видимо, это чувствовали, и ни один не попытался подойти к девушке с какими-либо предложениями. Взгляды исподлобья ее спутников, кем бы там они ей не приходились, тут же гасили самый жаркий пыл.
В Андовере им пришлось несколько дней прожить в знакомой гостинице, поскольку «Дочь Океана» покинула порт для короткого рейса в Подлунную. Наконец вышли в море. Сэндклиф сразу приободрился. Кэтрин в очередной раз подивилась, насколько благотворно влияет на него морская стихия. Девушке тоже стало легче, она не могла понять, что было причиной: море или повеселевший Сэнди. Мартин, никогда подолгу не предававшийся меланхолии, быстро пришел в себя. Треклятые болота остались далеко позади, друг снова стал шутить, а Кэти каждую ночь была под боком, чистенькая и благоухающая желанием.
Кеннет сообщил троице, что Чаша обрела нового владельца, вернее, владелицу-колдунью.
— Если не возражаете, я мог бы поговорить с Йовил, — предложил чародей. — У нас всегда были неплохие отношения. Возможно, она согласится через некоторое время отдать вам Чашу.
— Спасибо за предложение, Кеннет, попробуй, — ответил за всех Мартин, мало веря в успех переговоров.
— Даже если она откажется, я уверен, Чаша не задержится у нее надолго.
— Почему? — спросила Кэтрин.
— Видите ли, Йовил имеет одну маленькую слабость. Она неравнодушна к красивым пятнадцати- семнадцатилетним мальчикам. Меняет их, как только они выходят из интересующего ее возраста, но к тому, кто в данный момент с ней, привязывается на удивление крепко. Все это знают. А юноша с горячей кровью представляет собой чрезвычайно легкую мишень для охотников за Чашей. Его проще заманить в ловушку и лишить жизни, чем взрослого разумного мужчину или женщину.
— Даже если сластолюбивая старушка быстро расстанется с Чашей, у нас очень мало шансов оказаться рядом с игрушкой Владычицы раньше других, — сказал капитан. — Вряд ли посудина снова почтит своим присутствием Континент.
— Кто знает, Сэнди, кто знает… — проговорил Кеннет, глядя на Сэндклифа из-под полуприкрытых век. — И почему ты решил, что Йовил старушка?
— Ты же сам сказал, мол, у вас всегда были неплохие отношения, значит, вы знаете друг друга далеко не первый год. А уж постельные пристрастия твоей знакомой не оставляют сомнений в ее возрасте.
Кеннет рассмеялся.
— Ты правильно рассудил, Йовил немногим моложе меня. Но выглядит весьма соблазнительно. Уверен, тебе бы она понравилась. Я тоже мог бы производить впечатление на дам, но мои интересы лежат в несколько иной сфере.
Трое его собеседников улыбнулись. Чародей был доволен, что они, наконец, пришли в себя. Нелепая неудача с Чашей здорово выбила троицу из колеи, но сплотила еще больше. Кеннет разок посмотрел на них, воспользовавшись заклинанием, позволяющим посвященному видеть человеческие чувства. Мужчины и девушка были опутаны тонкими сияющими нитями, будто лучиками света. Сверкающая сеть оказалась густой, колдуну, пожалуй, никогда раньше не приходилось видеть такой на людях, не связанных кровными узами. Конечно, сейчас они счастливы, несмотря ни на что. Если повезет, лучики с годами не исчезнут совсем, а лишь поредеют. Интересно взглянуть на этих троих лет десять спустя, если, конечно, они все еще будут вместе. Кеннет тихонько вздохнул. За свою долгую жизнь он хорошо узнал, насколько хрупки связывающие воедино блистающие ниточки, как легко они рвутся от дыхания зла, которым пронизана жизнь и, увы, души самих людей.
После разговора чародей собрался отправляться немедля. Он обещал связаться с Элизабет и Нейлом и попросить их приглядывать за родственниками.
— Я думаю, они и так это делают, но, зная, что я с вами, могли ослабить наблюдение.
Кэтрин, когда речь зашла о сестре капитана, задумалась, потом сказала:
— Им сейчас будет не до нас. Эли говорила, двойняшки должны появиться на свет в конце июня, а он уже не за горами.
— Да, остается около месяца, — проговорил капитан. — И я стану дядей.
— Судя по твоему тону, тебе очень хочется добавить «Какой ужас!», — засмеялся Мартин. — Сэнди, нельзя любить сам процесс и так относиться к его результатам.
Кэтрин с колдуном улыбнулись, капитан еще больше нахмурился.
Кеннет покинул корабль в тот же день, переместившись с палубы. Сэндклиф решил для начала идти на Джибролту, Мартин и Кэтрин не возражали.
На запад плыли уже почти месяц, все было спокойно, Хаген не появлялся, что не могло не радовать. Кеннет тоже не давал о себе знать, но это можно было считать и добрым знаком. Не зря же в Алтоне говорят: плохие новости летят быстрее. Чародею, конечно же, нужно время попытаться уговорить колдунью, да и свои любимые исследования он не преминет провести.
Однажды разразился сильнейший шторм, настоящий ураган. Мартин и Кэтрин, увидев лицо Сэндклифа, который подошел к ним и очень спокойно попросил спуститься в каюту, сразу поняли — на этот раз ситуация серьезная. Они не стали ничего спрашивать, пошли вниз и сидели там, ощущая бешеные удары волн в корпус корабля, слыша оглушительные раскаты грома. В какой-то момент им показалось, будто раздался деревянный треск, но за ревом разбушевавшихся стихий трудно было что-то разобрать. Буря свирепствовала больше суток, капитан за это время ни разу не появился в каюте. Кэтрин почти все время просидела на койке, не сомкнув глаз. Мартин был рядом с ней, обнимал и успокаивал, когда она начинала чересчур волноваться. В конце концов ураган начал утихать, а спустя некоторое время в каюту спустился Сэндклиф. Одежда его была мокрой, лицо изможденным и необычно мрачным.
— Что случилось? — спросил Мартин, в то время как Кэтрин торопливо доставала сухую одежду для Сэнди.
— Мы потеряли грот-мачту. В нее ударила молния, расщепила на треть. Пришлось срубить. Повезло, что огонь почти сразу погасило волной, иначе… — Он замолчал, стягивая мокрую рубаху.
— Никто не пострадал? — испуганно спросила Кэтрин.
