Сефирот MALCHUT не входит в анатомическую систему. Однако это не означает, что он выпадает из нее. Этот Сефирот выражает идею полной законченности системы, завершенности определенного символического круга. Недаром число 10 состоит из двух ключевых в Священной Магии чисел — нуля и единицы (Дух и бесконечность).
Применение Сефиротической Системы в Священной Терапевтике обширно: от хирургических операций на Душевном Плане до прямого воздействия на пораженный сефиротический участок.
Конечно, болезнь не обязательно сосредоточивается на пространстве одного Сефирота — существует много других гиперфизических центров второстепенной важности, которые тем или иным образом могут быть задеты болезненными процессами. Для выявления таких пораженных участков психики (а следовательно — и тела) существуют сефиротические каналы, или связи.
Сефиротический канал — это прямая линия между двумя Сефиротами, состоящая из трех частей. Пораженный участок, если он не находится на пространстве данного Сефирота, следует искать на протяженности конкретного канала. Подробно об этом методе будет рассказано далее.
Повторим: ни в каком случае не следует воспринимать Сефиротическую Систему только как определенную оккультно-анатомическую структуру. Сефироты Каббалы — одна из центральных познавательных и научно-философских систем Священной Магии. И если мы хотим применить наше знание Сефиротической Системы к решению какой-либо проблемы (например, к выявлению «места болезни», определению диагноза пациента), нельзя ограничиться одним лишь знанием анатомического ключа (ключ Тройного Тернера): адепт такого сложного искусства, как Священная Терапевтика, должен перестроить свое сознание сефиротически, должен проникнуть духовно во все участки системы и обрести таким образом силу, которая требуется ему для того, чтобы оперировать Счислениями.
Запомним: нельзя приступать к лечению методами Великого Искусства, не обладая духовным авторитетом!
Пусть новичок посвятит годы одному лишь созерцанию и размышлению над системой Счислений, но не приступает к практическим операциям, не ощутив в себе ясно силы — той силы, которая дается одним лишь Духом.
ВЫВОДЫ О ЧЕЛОВЕКЕ
ИСТИННОЕ И ЛОЖНОЕ
«…Без пищи душа изнемогает, впадает в неистовство и наконец, изнуренная, умирает. Она напоминает тогда свечу, которая на минуту вспыхивает, прежде чем окончательно потухнуть. Но если питать тело и наполнять его сосуды живительными соками и подкрепляющими напитками, то душа становится бодрой, наполняется гордой отвагой и уподобляется солдату, которого ранее обращала в бегство вода, но который вдруг, оживая под звуки барабанного боя, бодро идет навстречу смерти. Точно таким же образом горячая вода волнует кровь, а холодная — успокаивает.Как велика власть пищи! Она рождает радость в опечаленном сердце; эта радость проникает в душу собеседников, выражающих ее веселыми песнями, на которые особые мастера французы. Только меланхолики остаются неизменно в подавленном состоянии, да и люди науки мало склонны к веселью»[47].
«Мне кажется, Сократ, — ответил Кебет, — любой, даже самый: отъявленный тугодум, идя по этому пути, признает, что душа решительно и безупречно ближе к неизменному, чем к изменяющемуся.
— А тело?
— К изменяющемуся.
— Взгляни теперь еще вот с какой стороны. Когда душа и тело:: единены, природа велит телу подчиняться и быть рабом, а душе — властвовать и быть госпожою. Приняв это в соображение, скажи, что из них, по-твоему, ближе Божественному и что смертному? Не «жжется ли тебе, что Божественное создано для власти и руководительства, а смертное — для подчинения и рабства?
— Да, кажется»[48].
Мы привели отрывки из сочинений двух мыслителей. Однако, по гти. мыслителем может называться только один из них, так как первая цитата представляет собой материалистический сатанизм. Из:-того видно, что рассуждать о сущности Человека умеют не только мудрецы. И часто люди, прельстивши- е-: s понятными их природе «логическими» умозаключениями о первичности земных удовольствий», возводят такой образ жизни в культ, как поступает, например, Эпикур.
Увы, сосредоточение телесного миросозерцания на подобных «плодах земного счастья» подчиняет мышление активности физического тела, и таким образом появляются болезнь и разрушение. Как отличить истинное от ложного? Или, иначе говоря, как отличить правильное отношение к Человеку и миру от ложного, ведущего к болезни и разрушению?
Ответив на этот вопрос и применив ответ к главным обобщениям оккультной анатомии, мы и получим несколько интересующих нас «Выводов о Человеке» в плане Священной Терапевтики.
Помнится, в разговоре со мной одна импульсивная дама воскликнула:
— Почему вы считаете, что преступник не может быть гениальным, он ведь такой же Человек, как все?
— Потому что гений — это духовность, — ответил я.
Исходя из этого и сделаем наше определение истинного, неистинного и ложного:
Ложно — все, что противится Духу.
Неистинно — все, что, стремясь к Духу в одном, противится ему в другом.
Истинно — то, что, стремясь к Духу, не противится ему.
Это определение требует небольшой расшифровки.
Представим себе, например, талантливого и работоспособного художника. Этот Человек занимается духовным делом, то есть он стремится к духовности. Но вдруг оказывается, что он считает для себя позволительным напиваться, объедаться, иногда — быть жестоким и т. п. Этим он противодействует духовности, приводя в действие по отношению к себе закон разрушения. И вот этот художник неожиданно заболевает и обращается за помощью к адепту Священной Терапевтики. Для того чтобы поставить ему точный диагноз, необходимо сначала сделать самое главное и важное обобщение: истинно этот Человек жил или ложно, соответственно — правильно или неправильно?
Вывод будет суровым: этот Человек жил неистинно: стремясь к духовности своим разумом, он противоречил ей телом. Такого Человека нельзя признать автором его полотен: невозможно, говоря о Боге, повиноваться дьяволу.
Проиллюстрирую эту мысль притчей о совратившемся гении, которая предостерегает от тяжелого греха творческой гордыни.
Одна только что освободившаяся праведная Душа, возносящаяся сквозь лучистые сферы Мира Творения и ведомая могучим Серафимом — Духом, рожденным в чистой мысли Господа, внезапно остановилась, вслушавшись в необычайной красоты мелодию.
— Кто создал эту музыку, в которой столько любви и невысказанной печали? — спросила Душа у своего проводника.
— Тот, кто создал все, — помедлив, отвечал Дух.
— Но я слышу человеческий плач… — продолжала настаивать Душа.
И тогда Серафим поведал о некогда жившем на Земле композиторе, которому Господь даровал великий талант и тяжкий долг: служить проводником тонких вибраций — распространять их всюду, где это возможно, пробуждая спящие человеческие сердца и рассказывая им о забытом Доме Отца…
Композитор, осознав и усовершенствовав свой дар, упорно работал, преодолевая все жизненные препятствия, и, казалось, ничто не могло его сломить или устрашить. Прибежище от нищеты и жизненных невзгод он находил в творчестве; погруженный в небесное пение, он делал его слышным для человеческого уха, и единственной целью его было донести эти звуки до своих ближних.
