семьи. — Я вас уверяю, что, во-первых, наш с вами разговор не станет предметом ничьего обсуждения, так что тайна лечения вашего мужа будет сохранена. Это я гарантирую. И во-вторых, больше ему никто не станет трепать нервы. Пускай успокаивается, возьмет себя в руки и выходит на работу. Все нормально.
Лариса попрощалась, поднялась с табуретки и пошла к двери.
— Вы меня извините за резкость, — заговорила Марина, поднимаясь следом, но тут дверь на кухню открылась, и на пороге появился сам Александр Владимирович Жакин.
Вид у главы семейства был весьма плачевным и жалким. Кроме того, Ларису одновременно удивило и рассмешило его одеяние. На голове главного врача колыхался большой ночной колпак, сам он был облачен в мягкую полосатую пижаму, ноги были обуты в меховые тапочки с загнутыми носами. В эту минуту он был похож на доброго сказочника, обиженного книжным злодеем. Кроме того, на лбу Александра Владимировича красовалась белая повязка, которую он придерживал обеими пухлыми руками, так как она постоянно сползала ему на очки.
— Боже мой, Мариночка, если бы ты знала, как мне плохо, — чмокающе проговорил он. — Сделай мне, пожалуйста, кофе…
Тут взгляд его упал на Ларису, и бедный Жакин совсем спал с лица. Он медленно и бессильно опустился на табуретку, уронил повязку и, хлопая глазками, обреченно проговорил:
— Я этого не вынесу…
— Сашенька, успокойся, — тут же метнулась к нему Марина. — Я тебе сейчас все объясню. Все хорошо, все закончилось, тебя больше никто не тронет и никто ничего не узнает. Ну, успокойся, пупсик, пойдем, я тебя уложу и принесу тебе кофе в постель.
Пойдем, пойдем…
Эта маленькая женщина легко подняла огромную тушу своего супруга со стула и, обняв его и прижимая его голову к своему хрупкому, но сильному плечу, повела в спальню. Жакин всхлипывал и что-то жалобно причитал, обращаясь к жене. Заботливая Марина гладила его по голове и успокаивала, как маленького ребенка.
Лариса не стала прерывать лобызания супругов и, выйдя в прихожую, оделась и покинула квартиру Жакиных.
Когда Лариса подъезжала к своему дому, ее словно током ударило: около подъезда стоял «Шевроле». Красного цвета. С помятым крылом. Тот самый, про который, видимо, говорил Степаныч. Тот самый, который Котов одолжил неизвестно у кого и на котором уехал к командировку Из этого можно было сделать только один положительный вывод: Евгений вернулся из командировки, поэтому представилась отличная возможность насесть на него и выяснить наконец, куда ведет эта ниточка, одна из самых невероятных в этом, деле.
Лариса загнала «Вольво» в гараж и буквально столкнулась в прихожей с Котовым.
Евгений был в отличном настроении, добродушно улыбался. Ему что-то весело кричала со второго этажа Настя.
— Я сейчас приеду, сейчас, — бросил он дочери. — Нужно только машину отогнать владельцу.
— Ты не будешь ее отгонять, — холодно возразила Лариса. — По крайней мере сейчас.
— Это еще почему? — вытаращил глаза Котов.
— Я тебе все объясню. Давай поднимемся в комнату.
— Что еще за фокусы такие? Я опаздываю! — возмутился Евгений.
— Женечка, дело на этот раз серьезное.
— У тебя всегда серьезные дела, — парировал Котов, но обострять ситуацию не стал, всплеснул по своему обыкновению руками и послушно направился вслед за женой по винтовой лестнице наверх.
Они вошли в комнату, и Лариса плотно закрыла дверь, села на диван и пригласила сделать то же самое Евгения, который со скрещенными руками стоял рядом и всем своим видом демонстрировал, что у него очень мало времени.
— Женя, во-первых, скажи, откуда у тебя эта машина? У кого ты ее взял?
— Во-первых, может быть, ты объяснишь, чем вызван этот допрос? — нахмурился Евгений. — И вообще, я вернулся из командировки, соскучился по тебе и дочери, а меня встречают не горячим поцелуем, а каким- то ультиматумом!
— Ну, хорошо, хорошо, извини, — успокаивающе подняла руки Лариса. — Просто дело и впрямь серьезное, я постараюсь тебе все рассказать побыстрее…
Когда Лариса закончила излагать суть дела Лели Величкиной, Котов еще больше нахмурился.
— Ну, я тебе могу сразу сказать, что тот человек, у которого я взял машину, совершенно ни при чем. Это просто ерунда.
— Кто он? — прямо спросила Лариса.
— Это один мой сотрудник… Совершенно нормальный человек. Отличный семьянин, между прочим, — подчеркнул Котов.
— Вот бы тебе у него поучиться, — не выдержала и съязвила-таки Лариса. — Так назови мне его имя.
— Понимаешь… — Котов явно замялся. — Я только прошу тебя, не воображай бог знает что, а то ты сейчас подумаешь…
— Короче, кто это?! — потеряла терпение Лариса. — Что за сотрудник?
— Дело в том, Ларочка, что это не сотрудник, а сотрудница. Только я еще раз прошу тебя не воображать того, чего нет, — голос Евгения пошел по восходящей. — Я тебе уже объяснял, что…
— Как ее зовут?
— Галина Анатольевна, — нехотя ответил Котов. — Но ты же не думаешь, что это она изнасиловала и изуродовала эту девушку?
— Она-то, наверное, нет, — усмехнулась Лариса. — Но это не значит, что в деле фигурирует не ее машина. Эта Галина Анатольевна замужем?
— Да, — тут же ответил Котов. — Замужем, прекрасная семья, двое детей, муж — стоматолог… Я тебя уверяю, Лара, что здесь все чисто.
— Как ее фамилия?
— Королева, — буркнул Котов.
— А почему она одолжила тебе свою машину? — спросила Лариса, вспомнив, что эту фамилию называл ей Карташов, когда сообщал, какие из «Шевроле» за последнее время попали в аварию.
— Потому что я попросил. Просто попросил как свою сотрудницу, вот и все! И если ты думаешь…
— Я совсем не об этом сейчас думаю, — прервала защищающего свою честь Котова Лариса. — Почему ты взял именно у нее?
— Потому что больше не у кого было, — признался Котов. — Асташевский отказал, родная жена, между прочим, тоже… Что мне оставалось делать? А у Галины Анатольевны я и раньше одалживал ее «Шевроле», когда срочно нужно было куда-нибудь съездить, а джип гонять не хотелось. Она не возражала никогда. Я ей за это доплачивал, разумеется, вот она и не возражала. — Котов говорил быстро и суетливо. — К тому же я всегда обращался с машиной-аккуратно, она знает меня как грамотного водителя, — важно добавил он.
— Который разбивает свои и чужие машины, — съехидничала Лариса. — Так. Мы сейчас вместе поедем к ней.
— Ты что? — изумился Котов. — Лара, ты понимаешь, в какое положение меня ставишь? Как я потом стану ей в глаза смотреть? Я же уже не смогу к ней обратиться!
Человек идет мне навстречу, а я ему такую свинью подкладываю!
— Ну, ты же уверен, что она ни при — чем, — напомнила Лариса. — В чем же здесь тогда свинья? Не волнуйся, мне просто нужно узнать, не одалживала ли она еще кому-то свою машину в конце мая. Она же не очень щепетильно к ней относится, вполне могла дать еще какому-нибудь знакомому.
Кстати, ты сам не брал ее в конце мая?
— Ну, если ты собственного супруга начнешь подозревать!.. — вспылил Котов. — Мне придется и в самом деле заговорить языком Степаныча и заметить, что ты окончательно стебанулась!
— Так или иначе, мы сейчас едем вместе.
— Ну, это уже переходит всякие границы. Как я буду выглядеть в глазах подчиненной? Ты об этом подумала?
