отметила, что навыки, приобретенные в «кадетке», Глебова не утратила и даже приумножила. В свою очередь мне пришлось схватить Абрикосова за шиворот и провести сугубо милицейский прием. Я взяла одну его руку на излом, завернула за спину, при этом тут же перехватила Семена Денисовича за шею, прикрывшись им, как бронещитом. Второй охранник немного замешкался, сунул было руку в карман, но Антонина опередила его, ударив ребром ладони по локтевому сгибу. Тот взвыл, так же, как и первый, выронил оружие, а Глебова, отступив к лифту, направила ему в голову собственный табельный пистолет Макарова.
– На пол! – ментовски поставленным голосом скомандовала Антонина.
Охранник тут же выполнил команду, на наше (да, пожалуй, и свое) счастье, он оказался понятливым парнем. Не прошло и двух секунд, как за нашими спинами распахнулись двери вызванного лифта.
– Горючего хватит, чтобы долететь вот сюда? – спросила я у старшего пилота, прежде чем машина поднялась в воздух.
На развернутой карте Москвы и области я указала местонахождение Территории 8.
– Должно хватить, заправились только что, – ответил пилот.
Его совсем не удивляло, что вместо охранников господин Абрикосов вернулся в сопровождении двух девиц явно не робкого нрава. Не удивляло то, что сам Семен Денисович какой-то невеселый, и лацканы его пиджака заметно смяты. Не удивляло и то, что лететь предстояло в дальний район Подмосковья. Пилоту платили хорошие деньги, и поэтому он не задавал лишних вопросов.
– Вам приходилось бывать там? – спросила я пилота, кивнув на карту.
Тот как-то неопределенно покачал головой и ничего не ответил. Дескать, бывал не бывал, какое вам дело, барышня? Сказано лететь туда-то и туда-то, долетим, не волнуйтесь!
– Тогда по дороге нужно будет ненадолго спуститься вот здесь!
С этими словами я указала на недостроенный стадион в районе, где находилась моя съемная квартира. У пилота вновь не возникло ни малейших возражений. Семен Денисович молча кивнул головой, подтверждая правоту моих слов.
Я должна была забрать с собой Сергея, одной соваться на Территорию не хотелось. Полковника Губанова и видеозаписи его откровений я намеревалась передать Антонине. Ей с нами лететь смысла не было, да и в столице должен был остаться хоть один человек, знающий о Территории 8. У Глебовой же в МВД некоторые связи имелись, так просто тамошние чины своего капитана в обиду, будем надеяться, не дадут.
Вертолет приземлился на футбольном поле. Хмурый уже ждал нас, рядом с ним топтался полковник Губанов со связанными за спиной руками. Пилоты вновь не стали задавать лишних вопросов, возможно, таких пассажиров им возить было не впервой.
– Успеха вам пожелать не могу, – проговорил Губанов.
– Давайте-ка я вас переодену! – произнесла Антонина, доставая наручники.
В самом деле, закованный пленник лучше связанного. А капитан Глебова молодец, захватила с собой все самое нужное.
– Руки-то дайте размять! – попросил Губанов, как только Сергей освободил его от ремня.
Мне совершенно до фонаря затекшие кисти полковника, но сейчас я его не тороплю. И совершаю ошибку...
– А вы Антонина Глебова? – спрашивает Губанов.
Разумеется, полковник назубок выучил мое личное дело, окружение, знакомых.
– Капитан Глебова, – отозвалась Антонина.
Дескать, знайте свое место, гражданин!
– А вы знаете, что не так давно, буквально позавчера, госпожа Гладкова обратилась в нашу контору с просьбой ликвидировать вас? – продолжил полковник, вытянув вперед обе руки и внешне изображая полное повиновение. – Объясняя это тем, что вы слишком много знаете! – тут же пояснил он.
Не руки полкашу надо было связывать, а пасть заткнуть! Сейчас он откровенно блефовал, нес явную чушь, но теперь мне нельзя было оставлять его наедине с Глебовой, и улетать отсюда тоже было нельзя. Губанов был профессионалом не ниже погибшего Сократа Ивановича, а то, что Прохоров был мертв, а полковник еще жив, говорило о том, что и повыше! Я даже пристрелить его сейчас не могла, получалось бы, что я уничтожаю разговорчивого свидетеля... Антонина, конечно же, в сказанное полканом верить не должна, но она не хуже меня знает закон спецслужб – если человек знает слишком много и представляет опасность для охраняемого спецслужбой объекта (государственного строя, иной системы), человека убирают. Могла ли Антонина много знать?
По большому счету, достаточно того, что она знала меня в лицо и знала некоторую часть моей биографии.
– Впервые нахожусь в обществе покойников, – продолжал нести свое Губанов. – Ну, меня сейчас убьют первым, потом вас, капитан, – кивнул он Глебовой. – Но и Гладкова с этим десантником... вряд ли до утра доживут.
Находившийся тут же Абрикосов (не в вертолете же его оставлять) непроизвольно дернулся в сторону Губанова, но Сергей перехватил его за локоть, заставил негромко взвизгнуть, напомнив, что власть пока еще не поменялась. Мне приходилось фиксировать и Губанова с Антониной, и Абрикосова, и вертолет с молчаливыми пилотами.
– Женька, я ему не верю! – произнесла Глебова, на миг отвернувшись от полковника и посмотрев на меня.
В руках у нее были наручники, пистолет в потайной кобуре под курткой. Куртка слишком плотно облегала тело, и очертания оружия мог при желании заметить даже непрофессионал. Но полковник Губанов был профессионалом, каких можно сосчитать по пальцам! Я не успела ничего ответить и ничего предпринять, как полковник, воспользовавшись секундным замешательством Антонины, ударил ее в живот, одновременно исхитрился поднять с земли ремень, которым еще недавно были связаны его руки, и мгновенно перетянул им горло женщины.
– Назад! – скомандовал нам с Хмурым Губанов.
У полковника рука не дрогнет, теперь достаточно одного его резкого движения, чтобы сломать моей единственной подруге шейные позвонки.
– Все на пять шагов назад! – скомандовал нам Губанов.
– И я?! – визгливо спросил Семен Денисович.
– Ты оставайся на месте и не двигайся! – смилостивился в отношении его полковник. – А вы поднимите руки!
Мы с Сергеем отступили к вертолету и выполнили команду Губанова. Мысленно я просчитывала, что произойдет дальше. Сейчас Губанов попытается обезоружить Антонину. Куртка у нее слегка расстегнута у ворота, это плохо! Губанов достанет оружие за считаные доли секунды, потом отпустит Антонину. В этот момент я отпрыгну назад, постараюсь укрыться за вертолетом и открою огонь по полковнику. Мое оружие всегда пристроено на моем теле так, чтобы выхватить его я могла в течение секунды, на «раз-и». В худшем случае на «раз-и-два»...
Полковник прижал к себе Тоню, его рука нырнула под ее куртку...
Вот уже пистолет в его руке, ему нужно прицелиться и одновременно удерживать Антонину как живой щит, что весьма непросто, учитывая тренированность капитана Глебовой. Стоит полковнику лишь чуть-чуть ослабить хватку, она сумеет либо перебросить его через себя, либо ударить затылком в лицо. Я уже готова к прыжку, но медлю, потому что Тоня остается на линии огня. Другой подруги у меня уже в жизни не будет... Губанов бьет Антонину под ребра и тут же сам откатывается назад. Я отпрыгиваю в одну сторону, Хмурый одновременно со мной в другую. Но полковник стреляет первым, потому что упавшая на колени Тоня Глебова по-прежнему остается на огневой линии. Полковник стреляет один раз, и Семен Денисович Абрикосов тоненько вскрикивает, точно подстреленный зверек, и падает лицом вниз. И тут звучит следующий выстрел. Это капитан Глебова, падая, успела выхватить второй пистолет, тайно закрепленный у нее на ноге. Такому трюку нас учили еще в «кадетке», и тогда он казался нам сильным пижонством. Губанов тут же падает на землю, мы с Сергеем стреляем одновременно, но наши пули проходят над полковником. Губанова спасает строительный котлован, в который он исхитряется спрыгнуть. Теперь мы не видим его.
