– Где? – в лазе показалась большая бородатая голова.
Одним рывком старшина сдернул не успевшего охнуть хозяина в подпол. Лаз захлопнулся.
– Нет, ночи ждать опасно, вдруг его баба сюда сунется? – старшина, успокоив хозяина, сам успокоиться никак не мог.
По коридору крались ползком, держа на изготовку оружие. Проходя мимо окна, Дремов аккуратно приоткрыл занавеску. На дворе молодая мордастая баба о чем-то «разговаривала» с двумя немецкими солдатами, поясняя русскую речь жестами. Чуть поодаль две похожих на хозяйку девочки выгоняли кур из курятника. Немцы улыбались, одобрительно кивали головами. Других немцев Андрей не заметил.
– Выходим! – скомандовал Дремов.
И без того длинные физиономии немцев вытянулись еще сильнее. Руки сами метнулись вверх, не дожидаясь команды. Баба раскрыла рот и набрала воздуху, чтобы завизжать погромче, но старшина умело зажал ей рот. Девчонки замерли в испуге...
– Раздевайтесь, быстро! – скомандовал солдатам на немецком Дремов.
Водить мотоцикл Андрей научился в школе НКВД – что наш, что немецкий. В коляску упаковались старшина и солдат Боря, их накрыли брезентом. Митька же с Дремовым, в непривычных немецких гимнастерках и пилотках, разместились на самом мотоцикле.
Уже у самого леса Андрей услышал автоматные очереди. И Митькин вскрик. Дремов перехватил его руку, державшуюся за скобу, перекинул себе через плечо и, не сбавляя газу, въехал прямо в чащу. Старшина, высунувшись из коляски, уже хлестал по преследователям короткими очередями из трофейного автомата. Немцы отстали.
Через двадцать минут кросса по пересеченной местности они выехали в расположение наших войск и были задержаны как вражеские диверсанты. Митька был совсем плох, старшина тоже был ранен. Дремов, стойко выдержав допрос, сумел развеять подозрения, уговорив полкового особиста связаться с его, Дремова, начальством, оставил раненых в санчасти и отправился выполнять задание вдвоем с Борей Каменским – до Лошадниково подвернулась оказия.
А спустя некоторое время сошлись боевые пути-дороги Андрея Дремова и Отто Штеренфрида – молодого, но уже отмеченного «рыцарским крестом» гитлеровского диверсанта.
– Смирнов! Перевесить кобуру! – Штеренфрид всегда находил, к чему придраться, осматривая строй своих бойцов.
Кобура и в самом деле висела почти на самом животе. Русские оружия так не носят. Смирнов быстро, но без суеты, выполнил приказание.
– Колыванов! – окликнул Отто другого подчиненного. – Курить есть?
– Так точно! – откликнулся рослый сержант, демонстрируя махорочный кисет.
Штурмбаннфюрер[12] удовлетворенно хмыкнул. Предыдущая группа погорела именно на куреве. Такой же вот сержант начал угощать сигаретами местных стариков. Советскими, разумеется. Но сейчас сигареты для русских – невиданная роскошь. Старики сообщили кому следует и... И всю группу повязали. Русские оказались куда серьезней, чем он предполагал. СМЕРШ, «смерть шпионам» – так теперь называлась их военная контрразведка. Она выведена из НКВД и переподчинена главкомату обороны. Но нынешняя операция подготовлена на совесть – комар носа не подточит. По агентурным данным, за поселок Лошадниково, в который должна проникнуть группа Отто, отвечает старший лейтенант Андрей Дремов. Совсем еще пацан, худенький, курносый. Однако на его счету уже не одна повязанная диверсионная группа... Сам Отто Штеренфрид с сей минуты именовался военинженером капитаном Якушевым, а Родченко, Смирнов и Колыванов – младшими техниками. Их настоящих имен и фамилий Штеренфрид-Якушев не знал.
Они уже почти дошли до «пункта назначения». Подозрений саперный взвод не вызывал – удачно миновали две комендантские проверки, и теперь решили заночевать на краю деревни у высокой немолодой крестьянки. Хозяйка была молчалива, не чесали языками и постояльцы. Отто подумал, что, будь он смершевцем, именно это и вызвало бы у него подозрение. Русские, особо в такой компании, как правило, шумны и болтливы.
Громкий стук в окно прервал его умозаключения, и рука инстинктивно легла на кобуру.
– Здорово, хозяйка! – послышался в сенях молодой голос. Старуха в ответ пробормотала что-то невнятное.
– О, да мы не одни! Что же – очень кстати, – продолжил тот же голос, видимо, наткнувшись на Колыванова и Смирнова. – Здравствуйте, товарищи!
– Здравия желаем, товарищ старший лейтенант, – откликнулись те.
Родченко с ППШ выбрал удобную позицию за печкой. Штеренфрид одним движением переложил пистолет из кобуры за пояс. А через минуту поздний гость самолично показался в дверном проеме. Молодой, с интендантскими знаками различия в петлицах. Увидев старшего по званию, вытянулся по стойке «смирно».
– Какими ветрами? – поинтересовался Штеренфрид.
– Заблудился, – дернул плечами интендант. – Вообще-то нас было трое, но я как-то отбился от остальных...
– Это бывает. Кстати, а на ваши документы можно взглянуть? – вежливо поинтересовался Отто.
Интендант молча протянул бумаги. Какой-то Иванов Петр Сергеевич, по заданию зам по тылу, откомандирован в... С заданием... Понятно.
Краем глаза Штеренфрид наблюдал за «тыловиком». С виду простачок. Телосложение худощавое, среднего роста. Глаза серые, нос слегка вздернутый... Приметы Андрея Дремова из СМЕРШа. Или совпадение? Нет. Вон языком точно пьяный балаболит, а глаза серьезные, цепкие. Шарят аккуратно, но приметил и Родченко, и как встали по бокам Смирнов с Колывановым. На кулаках характерные мозоли. Рукопашник... Дремов!
– Что это у вас c руками? – в упор спросил Отто, возвращая документы.
– Где? А... это? Так бывший боксер, товарищ капитан! Кулаки вот в мозолях, а печенка отбита... Так что мы хоть и тыловые, но... иногда стараюсь тренироваться, чтобы форму сохранить. Хотя, конечно, какая тут форма, тут бы жизнь сохранить... А вы, товарищ капитан? И, уж простите – документы ваши?
– По заданию командования. А документы – вот, пожалуйста. – Отто протянул удостоверение офицера и три красноармейские книжки своих подчиненных.
Тыловик бегло, не слишком въедливо просмотрел их, вернул и продолжил компанейский треп.
Может, и вправду – «тыл». С ответом быстро нашелся... А может – Дремов.
– Ночевать, стало быть, вместе будем? – весело прищурившись, спросил Отто, перебив «тыловой» монолог.
– Да я, в общем-то... Могу и в другую хату, – засмущался старший лейтенант. – Вы здесь и так вповалку...
– Ничего, – подмигнул капитан. – Вместе веселей! На дворе темень... Куда тебе теперь?
Тыловики стали разгружать свой нехитрый скарб.
Железнодорожный мост находился километрах в двух. Пройти перелеском, мимо ручья. Завтра... Точнее, уже сегодня. Около пяти часов утра.
Интендант проснулся, когда они уже стояли на пороге.
– Э, ребята, подождите! Я с вами! Чуть не проспал... – cтарлей стал поспешно натягивать сапоги – спал одетым. – Нам ведь по пути. А то опять заплутаю!
Отто молчал. Ну куда его несет... Спал бы и спал, и цел бы остался.
– Отставить, старший лейтенант, – жестко произнес Штеренфрид, когда тыловик застегивал последнюю пуговицу.
Интендант заморгал ресницами, растерялся.
– Да пусть идет, товарищ капитан! – встрял Колыванов.
Что ж – это верно. Возни с тыловиком будет немного, а оставлять его здесь, да еще против его воли... Ведь пойдет спрашивать дорогу, искать попутчиков и где не надо наговорит лишнего. А уж если это Дремов...
– Ладно, только без болтовни, интендант!
– Так точно!
