огорчится, и все ваши договоренности, Мартин, пойдут прахом...
Тот на секунду задумался, не сводя с меня глаз, затем сделал какой-то малопонятный жест рукой.
– Ну что ж... Посиди, покури...
Выйдя из комнатушки, он запер дверь на два оборота. Зачем, я ведь сюда пришел не за тем, чтобы убегать... Однако они даже не обыскали меня – «стечкин» и мачете при мне.
Прошло с полчаса. Наконец Мартин вернулся, швырнул мне вязаную шапочку-полумаску.
– Надевай и пошли.
Жарко, конечно, но раз назвался груздем, будь как все...
Сзади меня шагает сопровождающий с автоматом, типовой качок в такой же, как у меня, полумаске.
Ивана Семеновича я увидел издали. Одинокая, мужественная фигура. Оцепление, автоматчики, ОМОН- СОБР где-то там, сзади. А он вот герой. Один. Впереди всех. Смело вступает в переговоры с террористами...
Взаимными приветствиями мы не озаботились, Логун глядел свирепо и в то же время вопрошающе.
– Покури... – Небрежной отмашкой полкаш отправил моего провожатого подальше, тот отошел шагов на десять и остановился, не опуская автомата. Видимо, так было оговорено заранее.
– А тебе сразу говорю, – безапелляционно начал Иван Семенович. – Я в данный момент действую не как частное лицо, а в должности исполняющего обязанности начальника УВД. В связи с гибелью полковника Трушина. – Он кивнул в сторону кровавых луж.
– Лихо... Хотя мне ваша карьера неинтересна. У меня для вас сообщение.
– Это у меня к тебе сообщение, гвардеец дерьмовый. – Полкаш говорил тихо, глаза ледяные. – Ты сейчас поднимаешь лапки вверх и следуешь за мной. Иначе...
– Пока без иначе, – так же бесцеремонно оборвал его я. – Ничего не получится, твою грамоту, господин начальник УВД, я не только выучил наизусть, но и передал надежному человеку. И бумаги Степновой ему передал. Не все, но достаточно. – Это я на тот случай, если они все же нашли документы. – И еще свои пояснения приложил. Кратенькие, зато по существу. Информация к размышлению, так сказать. Все материалы, Логун, будут обнародованы в столичной прессе, если произойдет хотя бы одно из двух событий. Первое: если пострадают заложники. И второе: если сегодня до девяти вечера я не объявлюсь в назначенном месте.
– Ты меня еще и пугаешь? – Логун шипел сквозь стиснутые зубы, рука потянулась к вороту, однако он сдержался. Разумеется, он не верил мне на все сто.
– Нет, зачем... Это мое сообщение. Подумайте над ним...
Кажется, я достал его. Срочно проверить сказанное мной невозможно. А вдруг действительно я успел?.. Сбежать же я сумел!
Убивать меня им пока не с руки. Штурма здания тоже не будет: Логуну сейчас надо переосмыслить позицию, он попытается вытащить меня отсюда целеньким.
– Ну и ты подумай, Зимин. – Иван Семенович заговорил вдруг с каким-то старческим спокойствием. – А чтобы думалось правильно, тебе через полчасика привезут Катенькины ушки и пальчики... Все, иди.
Логун отвернулся и махнул рукой моему конвоиру, тот, выйдя из тени кустов, направился к нам.
– Передай своему старшему! – Иван Семенович командовал бандитом, как своими милиционерами. – Этого человека, – полкаш кивнул на меня, – не трогать. Он будет посредником. И будет выполнять требования, установленные вашим старшим, находясь как бы у вас в плену. Так, Зимин?
– Так, Иван Семенович. – Я изобразил подобие улыбки, забыв, что я в полумаске. – А что полагается за примерное поведение?
– Посредник должен вести себя так, чтобы всем было хорошо, Игорь. – Он впервые назвал меня по имени и улыбнулся. По-стариковски, почти ласково. – Ты парень понятливый...
Чтобы сделать сказку былью
– Как все славно складывается, а? Прямо как в сказке...
– Само собой ничего не складывается, Егор Альбертович. Чтобы сделать сказку былью, мне пришлось...
– Полноте, Иван Семенович! О ваших трудах праведных я не забываю ни на секунду. Итак, давайте еще раз, на всякий случай...
Логун отхлебнул минеральной воды, выдержал паузу и вновь принялся излагать план предстоящих мероприятий.
– Итак. Завтра, а точнее, уже сегодня известный вам меценат устраивает небольшой праздник в подшефном ему детском доме-интернате. Около половины двенадцатого в интернате появляются люди мастера Хо. Всего двадцать два человека. Народ отпетый, но управляемый, дисциплина железная.
– А вы уверены в этом? Что готовы на все, но управляемы? – Клименко задал вопрос, который и должен волновать начальника службы безопасности.
– Законченные отморозки. Как и сам Хо, – поморщившись, добавил Логун. – Однако управляемы на сто процентов. Самый надежный среди них Мартин, бывший ефрейтор ограниченного контингента в Афганистане. Полный подонок, но поскольку ему обещаны приличные деньги (как и этому Хо, кстати), на него можно положиться. А остальные...
– Ладно, с отморозками ясно. А как с этим... Гвардейцем?
– Повязан надежно. На следствии должен дать нужные показания. Он крайне в этом заинтересован, над этим я лично поработал.
– Потом, особенно если его этапируют в Москву, он может отказаться от своих первоначальных показаний, – скептически заметил Кононов.
– Москва – ваша вотчина, Арбитр. Да и потом, как я понимаю, важны его первоначальные показания.
– В принципе да, но и в дальнейшем хотелось бы...
«Почему все гэбисты такие мерзкие? – Иван Семенович с неприязнью глянул в смазливое лицо бывшего подполковника. – Что этот, что тот... – Логун старался не оборачиваться: сзади него расположился этот недоношенный „смершевец“[27] Кукшин. Ехал бы в свой Камышинск-2. Нет, тоже здесь заседает! Ждет, когда милицейский пес Логун натаскает ему каштанов из пламени. А сам в офицерской гостинице все эти дни отсиживался. И этот тоже приперся – Травкин, все из того Камышинска...»
– Столица не подведет? – в свою очередь спросил Логун.
– Ни в коем случае! – Клименко продолжал мерзко улыбаться. – Руководить операцией будет наш друг, замдиректора ФСБ Букашев. Ему же будет подчинена «Альфа», вся связь с центром через него. Давайте еще раз пройдемся по поводу свидетельских показаний. Важный вопрос...
– Когда спецназ частью перебьет, а частью повяжет наших терминаторов, они начнут давать показания, главным персонажем в них будет капитан Зимин. Он на самом деле проводил с ними спецзанятия, обучал их диверсионной тактике. Здесь мы ничего не фальсифицировали.
– А где сейчас Зимин? – Клименко перестал улыбаться.
– Надежно изолирован. Потом мы скажем, что произвели его арест перед самой акцией. В последнюю минуту.
– Не очень убедительно... Хотя в принципе сойдет. Главное, чтобы он в свою очередь указал на кого надо.
– Не беспокойтесь. Он хоть и немного дурной, однако у нас на него крепкая узда, и он это понимает.
– Хорошо. Ну что ж, утро вечера мудренее!
Утро наступило в положенный срок.
– Это чечены?
– Вполне возможно... Пока ничего сказать не можем. Отойдите, пожалуйста, за оцепление.
Вездесущие журналисты ухитрились примчаться из столицы раньше самой «Альфы». Иван Семенович хотел их разогнать, но передумал. «Пусть суетятся... Чем больше шуму, тем лучше».
В его кармане запикал сотовый. Что за чертовщина, в трубке отчетливо слышался голос Мартина. Тот
