пулеметчика. Вскрикнуть часовой не успел, как и выстрелить из своего оружия. В ту же секунду стрела из кирсановского арбалета уложила второго часового, стоявшего с противоположной стороны поляны, которую боевики облюбовали для отдыха. Пуля из бесшумной «грозы» свалила двухметрового автоматчика – молодой старший лейтенант показал себя отличным стрелком не только на стрельбище. Смуглый бородач, явный араб или афганец, попытался было выхватить оружие из поясной кобуры, но боевой нож, пущенный рукой Сафронова, вошел прямо под бороду в основание шеи. Между тем Федор в прыжке отключил еще одного боевика, судя по всему, не насмерть. Не менее успешно, чем его командир, метнул свой боевой нож ефрейтор Стручков, не дав шестому схватить автомат. Седьмой, в момент атаки поглощающий содержимое металлической фляги, был зажат с двух сторон сержантом Лопуховым и старшиной Ветровым, обрушившимися на него точно снег на голову.
– Ну! – скомандовал старший лейтенант обоим пленным, направив на них автомат.
Те не заставили себя долго ждать, быстро приняли положение «упор согнувшись»: ноги врозь, руки вместе. Кажется, Сафронов с Максимовым не ошиблись, выбрав в качестве «языков» именно этих. Не слишком молодые, без длинных, месяцами не бритых бород, с затравленным выражением лица и нервными, не всегда скоординированными движениями рук. Ветров и многокилограммовый Стручков наступили обыскиваемым на кисти рук, а Лопухов и Кирсанов, не теряя даром времени, произвели обыск, изъяв боевые ножи и комплект одноразовых шприцов.
– Меня интересует, где, в каком доме остановился полковник Ширвани, – проговорил, глядя на первого, Сафронов после того, как сержант Лопухов отвесил тому болезненный удар в область ребер.
Допрашиваемый с трудом сдержал стон, лишь зло дернул углами рта.
– В каком доме Ширвани? Быстро! – продолжил Сафронов.
Сержант немного добавил, на сей раз глаза допрашиваемого выскочили из орбит, и он забился в тяжелом кашле. Лопухов лишь пожал плечами. На гражданке сержант успел стать чемпионом своей области по таэквондо и ногами владел не менее умело, чем руками.
– Говори ты! – Сафронов повернулся ко второму.
Подполковник отнюдь не был уверен, что Ширвани и в самом деле находится в селе, которое находилось в двух с половиной километрах от данного места. Никаких данных у командира разведгруппы на этот счет не было. Но пусть эти два пленника знают, что у него, командира разведгруппы, нет никаких сомнений, что чеченский полковник рядом. Просто он хочет уточнить все до последних мелочей.
– Полковник Ширвани повесит тебя! А всем остальным отрежет головы! – вместе с кашлем выдохнул первый.
– Именно для этого я и разыскиваю Ширвани, – кивнул Сафронов, движением руки остановив Лопухова. – Даже веревку захватил. – Подполковник вытащил из кармана моток альпинистского троса. – Так где он?
– Он сам найдет тебя, – произнес первый пленник и вновь забился в кашле.
Сафронов размотал трос. Не прошло и трех секунд, как он соорудил из него нечто похожее на лассо. Поигрывая петлей, подполковник кивнул в сторону молчавшего до сей поры второго. В ответ пленник лишь очень быстро замотал головой. Он был более смуглым, чем первый, и не очень-то походил на чеченца. Сафронов переглянулся со стоявшим рядом майором Корольковым. Переводчик в боевых действиях без лишней необходимости не участвовал, старался использоваться командиром лишь по своему прямому назначению. Корольков тут же повторил вопрос на двух родных для афганцев языках. Пленник неожиданно кивнул головой. На родном фарси-кобули он оказался куда разговорчивей.
– Ширвани в поселке, это так, – переводил сказанное афганцем Корольков. – Он скажет, если...
Корольков запнулся, отозвал Сафронова в сторону и шепнул ему на ухо, что пленный готов подробно рассказать, где Ширвани, если немедленно расстреляют первого пленника. Тяжело вздохнув, но без лишних раздумий Сафронов дал соответствующий знак рукой Кирсанову и Максимову. Треснуло два выстрела из снабженных глушителями «стечкиных», просьба афганца была удовлетворена. В таких вот непростых ситуациях Сафронов и его подчиненные всегда вспоминали приколоченных гвоздями и острыми крючьями, считай, распятых на деревянном заборе русских солдат и лейтенанта, которых разведгруппа обнаружила в одном из сел, когда проводила первичную предбоевую разведку местности.
– Ну, говори! – Максимов ткнул афганца в затылок глушителем своего «стечкина».
– Он может показать на карте, – перевел ответ Корольков. – Спрашивает, есть ли у нас подробная карта населенного пункта.
Сафронов молча развернул перед афганцем подробную, тщательно, до малейшей рощицы и ручейка, составленную в топографическом отделе генштаба карту местности. Затем кивнул Лопухову, чтобы тот развязал пленнику руки.
– Полковник Ширвани может быть в двух местах, – тут же перевел Корольков отрывистую афганскую речь. – Сейчас он покажет нам и первое, и второе.
Пленник на некоторое время замолчал, внимательно изучая карту. Одновременно он разминал освобожденную левую руку, сгибая и разгибая ее в локте.
– Вот! – повторил на русском короткую фразу Корольков.
Афганец остановил взгляд в одной точке на карте. Разогнул руку... И тут же, сложив ладонь в боевой кулак с выставленной вперед фалангой среднего пальца, ударил самого себя в горло.
– Молодцы, – только и изрек подполковник Сафронов, отвернувшись от безжизненного тела.
Сейчас он клял лишь самого себя. Афганский наемник сумел обхитрить его... Обхитрить как зеленого пацана! Дескать, убейте напарника, я при нем предателем быть не хочу. Сам же подверг его быстрой и легкой смерти. А потом и себя. И тот и другой уже никогда и никому не укажут точного местонахождения полковника Ширвани. Ничего не скажешь, смерть принимать эти враги умели.
– Но он сказал, что Ширвани здесь! – вставил свое слово Федор. – По-моему, это главное. Наши догадки, командир, подтвердились!
– Лопухов и Ветров! Замаскировать трупы! – распорядился Сафронов. – Пять минут – и трогаем.
Между тем к подполковнику подошли ефрейтор Стручков и Алеша Озерин, которые занимались не самой приятной, но необходимой при спецмероприятиях работой – личным обыском трупов.
– Вот, посмотрите. – Старший лейтенант протянул Сафронову два аккуратно сложенных тетрадных листа. – Нашли у их старшого.
Изучив то, что было изображено на больших листах в клеточку, Сафронов аж присвистнул и тут же подозвал Федора.
– Поселок Пионерский, – произнес Максимов, изучая небрежную, но при этом грамотно набросанную схему местности. – Лес, пять км на север... Кажется, вертолетная площадка.
– Не кажется, а точно, – кивнул Сафронов. – Там поляна, как раз под «Ми-24».
– Пятнадцать тридцать, – ткнул пальцем в цифры Максимов. – Через сорок минут.
– Стало быть, – оглядев старшего лейтенанта и остальных бойцов, заговорил командир, – из этой бумаженции следует, что через сорок минут вот в этом самом месте, – Сафронов указал на поляну, служившую летным полем, – должен приземлиться вертолет.
– Выходит, эта команда не разведдозор, – произнес Федор. – Мы еще удивлялись, что они такой крюк сделали. А они шли именно на это «взлетное поле», а вовсе не проверяли тропу к соседней базе.
– Кабы заранее знать, – щелкнул пальцами, не в силах сдержать эмоций, Сафронов. – А эти словечки – выходит, пароль?!
– «Для сокола любая погода летная, – прочитал старший лейтенант Озерин. – Отзыв: сокол не воробей, добычу на лету берет...» Чего же они, – кивнул в сторону укрытых ветками трупов, – на память все это заучить не могли?!
– Они ребята лихие, – произнес в ответ Федор. – Им что чужую, что собственную глотку перешибить – никаких вопросов. А вот с русским языком и зрительной памятью чуть похуже.
– Алеша! – Сафронов перевел взгляд на старшего лейтенанта. – Ты возглавишь разведгруппу! Задание прежнее – провести первичную разведку местности, уточнить координаты базы и местной наркофабрики, затем связаться с авиацией.
Сафронов переглянулся с молчавшим и не участвовавшим до сей поры в боевых действиях капитаном- авиакорректировщиком. Он был придан разведгруппе для связи с подразделением ВВС. Тот тоже молча кивнул.
