уму-разуму, хотя куда большим в жизни я обязан литературе. Обязательно напишите это – русской классической литературе. Вас, конечно же, интересует, как сложилась моя жизнь после освобождения?
Журналистка восторженно кивнула.
– Вопреки всяким статейкам, которые сейчас появились в прессе, я никогда не занимался ни разбоями, ни бандитизмом, ни вымогательствами. Я занимался хозяйственной деятельностью – ездил по стране, перевозил грузы. Золото, там, знаете ли, оружие, нарко... Стоп! – Тон Петра Васильевича резко изменился, он слишком вошел в роль и разоткровенничался до неприличия. – Манера дурацки шутить, уж извините, голубушка. Это фразу сотрите. – Он нервно кивнул в сторону диктофона. – Напишите, что в мрачные годы застоя я занимался индивидуальной хозяйственной деятельностью, которая ныне не только разрешена, но приветствуется. Открывал фабрики, цеха по производству красивой и удобной одежды. Да, это было нелегальное производство, но люди благодаря нам имели возможность стильно одеваться... Все, милая девушка, – бросив взгляд на часы, подвел черту Лорд. – Как только напишете, сразу же несите свою статейку мне, я ее отрецензирую и завизирую. – Петр Васильевич позволил себе улыбку. – До встречи!
Когда за журналисткой захлопнулась дверь, Лорд вновь улыбнулся, на сей раз собственному зеркальному отображению. Кажется, он неплохо сможет сэкономить на имиджмейкерах, спичрайтерах и прочих (по оценкам знающих людей) представителях голубовато-розовой ориентации. Точно так же, как при ремонте квартиры Лорд сам придумал проект, обойдясь без супермодных дизайнеров. Неплохо изобразил он собственную биографию. На самом деле не было никаких сынков партийных шишек, не было ананасов. Первый срок четырнадцатилетний Петя Маркин получил за групповой разбой. Но о том, как впятером ограбили, пугая ножами и кастетами, пожилую женщину, рассказывать юной пишущей особе Лорд не стал. Более того, он сам сейчас готов был поверить в неожиданно «всплывшие факты» собственной биографии.
Оглядев победным взором комнату и коридор, которые он, Петр Васильевич, лично спроектировал, Лорд неожиданно для самого себя заговорил стихами:
Пожалуй, в ближайшем будущем имелся смысл попробовать себя в искусстве стихосложения. Шубин задерживался. Видимо, разговор с Уткиным затянулся. И тут зазвонил телефон у самого Лорда.
– Маркин, сука, билядь московская! – услышал Лорд голос своего делового партнера, именуемого полковником Ширвани. – Ты что, меня похоронить решил?! Учти, раньше, чем ты это сделаешь, депутат гребаный, я сумею многое о тебе рассказать. Ни в какой Госдуме не отсидишься.
– Спокойно, Ширвани. – Лорд был уже готов к подобному повороту событий. – Говори подробно, где ты и что с тобой. И возьми себя в руки. Я не сдам тебя ни при каких обстоятельствах.
Полковник начал было говорить, но в этот самый момент в трубке что-то громко ухнуло, точно в паре шагов от Ширвани произошел взрыв. Полковник замолчал. В трубке же слышались лишь неопределенного характера шумы. Видимо, трубка выпала из рук Ширвани, а сам полковник больше не имел возможности разговаривать.
Глава 7
– Ну, Ширвани, теперь ты веришь, что нас обоих подставили? – поинтересовался Ким у стоявшего на полусогнутых, оглушенного только что прозвучавшим взрывом, Ширвани.
– Минус один пилот, – мрачно констатировал один из молчаливых подручных Кима.
Минуту назад один из вертолетчиков пошел проверить свою машину, и, как только открыл пилотскую кабину, прогремел взрыв, уничтоживший систему управления, повредивший двигатель и винт и уложивший наповал забывшего об осторожности пилота.
– Ты чего же молчал, сука?! – Подручный Кима ударил Максимова стволом автомата.
– Так ты ж не спрашивал, – как ни в чем не бывало, выдержав и этот удар, ответил Федор.
Ширвани окончательно пришел в себя, поднял с земли телефон.
– Маркин! Мы лишились вертолета, – проговорил он. – Если ты, сука-билядь...
– Замолчи, Ширвани! – оборвал полковника Лорд. – Успокойся и будь мужчиной. Я пришлю за тобой другой вертолет.
– Я не верю тебе, Маркин! Ты продал меня!
– Я лично прилечу за тобой, Ширвани! – твердым, не терпящим возражений голосом подвел итог разговора Лорд. – Два часа переждать сможешь?
Полевой командир переглянулся с Кимом. Затем передал трубку ему.
– Думаю, что два часа мы продержимся, – сказал Ким, выслушав Лорда. – А знаешь, Петр Васильевич, по чьей милости мы лишились вертолета? Некто Сафронов, помните такого? Его работа.
– Кто? – не сразу сообразил Лорд.
– Помните Афганистан? Ваш конфликт в женском общежитии?
Лорд никак не прокомментировал это заявление. Лишь еще раз повторил, чтобы Ким и полковник Ширвани ждали вертолет.
– Сафронов? – удивился вернувшийся Шубин. – Он служит каким-то младшим чином в разведке ВДВ. Ходит в разведрейды, ищет свою пулю. Не ожидал, не ожидал... А Вадим Романович, выходит, это дело прохлопал и не доложил своевременно. Что ж, ты был прав – такие генералы нам не нужны. Буду принимать меры.
– Этого Сафронова надо либо уничтожить, либо... сделать так, чтобы он работал на нас, – после выразительной паузы сделал неожиданное заключение Лорд.
– Степан Митрофанович выделил два вертолета, – произнес в ответ Шубин, точно не слышал сказанного Лордом. – Вылет через сорок минут... Смелость города берет, Петр Васильевич, удачи вам!
– Анекдот, Виталий Павлович, я один вспомнил, – уже в дверях остановился Маркин. – На эту самую тему... Посылает ваша, Виталий Павлович, родная контора связного к Штирлицу. Пароль – «Слоны идут на юг». Связной прибывает в Берлин, поднимается в квартиру Штирлица, но на пороге оказывается Борман. Связному ничего другого не остается, как сказать Борману пароль – «Слоны идут на юг». «Слоны идут в жопу, – отвечает Борман вместо условного отзыва. – А Штирлиц живет этажом ниже...»
– Я рад, Петр Васильевич, что хладнокровие и юмор не покидают вас, – сдержанно-отстраненным голосом отозвался Шубин.
Сафронов отметил, что на села пошли еще три «вертушки». Не столько бомбить (в двух других селах оставались мирные жители), сколько оказать психологическое воздействие. Между тем в овраг вернулись старшина Ветров и сержант Лопухов, которые ходили на разведку в разбомбленный укрепрайон.
– Ни одного бородатого не видать, – только и произнес Ветров. – Тихо, как на курорте в зимний сезон. Вот, Роберт Сергеевич, такое вам средство передвижения. – Старшина протянул командиру старенький складной велосипед «Кама», еще советских времен.
– Колеса накачаны, вполне на ходу, – кивнул Лопухов. – Ничего другого не нашли.
– Подойдет! – кивнул Сафронов. – С воздуха, дай бог, не расстреляют! Давай его сюда! Кирсанов, остаешься за старшего!
– Рискуете, командир, – отозвался прапорщик.
– И арбалет твой я забираю, – сказал прапорщику Сафронов. – Оставайтесь здесь, ребята. Через час- полтора, если не раньше, здесь высадятся наши. Все, не прощаюсь!
Велосипед, несмотря на допотопный внешний вид и облезлую краску, был на вполне приличном ходу. Сафронов выжимал из него все, что возможно, стараясь думать лишь об одном – как можно быстрее добраться до «вертолетной площадки». Когда до нее оставалось не более километра, Сафронов остановился, спешился и стал внимательно оглядывать верхние ветки растущих параллельно шоссе деревьев. И вскоре нашел то, что искал. Синюю тряпочку-флажок, привязанную к верхней ветке на манер флотского стяга. Это был «маяк» от Максимова. Не прошло и трех минут, как Сафронов обнаружил и спрятанный под деревом рюкзачный вертолет. Стало быть, долетел Федор Григорьевич. Сафронов обратно замаскировал рюкзак. Конечно, летать лучше, чем ходить, но такой вот «пропеллер» уж слишком удобная мишень для тех, кто на земле. Максимов решил не рисковать, пешком пошел, Сафронову придется действовать так же.
– Полковник, отряд боевиков, уходящий из атакуемого вашими батальонами села, взял в окружение горную заставу, – сухо сообщил Брянцеву генерал Парфенов после разговора со своим
