видать, что там происходило... А как же К43?! Ландскнехт между тем заворочался сильнее, что-то пробормотал. Кажется, заметил ее отсутствие. Глория вновь поставила аппарат в исходное положение и вернулась в постель.
– Где тебя носит? – спросил проснувшийся Ландскнехт.
– Где-где! Там, где двери не заперты! – ответила она.
Между тем «туалетный узник», он же господин Лузгинский, препроводил Надю в свою комнату, пригласил для беседы Семеркина и личного телохранителя Артема.
– Меня только что хотели похитить, – сообщил им Лузгинский. – Если бы не вот эта девочка...
Далее Лузгинский изложил происшедшее с ним.
– Артем! Это твоя недоработка! – заметил «личнику» Семеркин.
– Виноват... – опустил голову двухметровый бодигард. – Я и предположить не мог...
– М-да, – дернул углами рта секретарь.
Происшедшее ему крайне не нравилось. Как не нравилась и эта невесть откуда взявшаяся девица... Ландскнехт усилил охрану снаружи помещения, возле него и за забором. Между тем кто-то неизвестный действует в замке.
– Так откуда я тебя знаю? – перевел взгляд на Надю и вернулся к главному вопросу Лузгинский.
– Мы... Точнее, вы были спонсором нашей команды, – вспомнила наконец Надя. – Награды за победу вручали. К каждой подходили, руку жали.
– Какой команды? – не понял Лузгинский.
– Волейбольной.
И в самом деле, Надя вспомнила, где встречала «узника», когда хорошенько рассмотрела его татуированные ручищи. Именно этими ручищами он вручал ей ценный подарок в виде изящной хрустальной вазочки и набора французской косметики.
– Да... В самом деле, – вспомнил и он. – Но что ты делаешь здесь?
Надя не знала, что говорить. Рассказать правду? Но кто эти люди?
– У меня очень болит голова, – произнесла она. – Можно мне немножко отдохнуть?
Лузгинский переглянулся с секретарем.
– Хорошо, побудьте здесь, – сказал Семеркин. – Мы вас на некоторое время оставим. Но дверь нам придется запереть.
Так Надя вновь оказалась в плену. Но здесь ее по крайней мере не били. Надя прилегла на диван, стоявший у окна, но спать ей не хотелось. От томительной неизвестности вновь тревожно сжалось ее сердце. Надя выглянула в окно. Второй этаж, внизу аккуратно подстриженный английский газон. Решеток на окне не было. Надя перекрестилась и потихоньку отворила тяжелую резную раму...
– Ну что, разговор с Игорем откладывать не будем? – спросил Лузгинский у Семеркина, как только они уединились в комнате секретаря.
– Как раз напротив – есть смысл подождать утра.
– Почему?
– В ваш адрес что-то затевалось. Но явно сорвалось. А эта девица... доверия не внушает, пусть посидит под замком в вашей комнате. Артем и его люди проконтролируют.
– И что?
– Подождем утра. Когда к нам с вопросами заявится сам Игорь. Не мы к нему, а он к нам.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Лузгинский. – Я тоже уверен, что он придет. Не будем торопить события...
В загородном особняке Алексея Петровича Самойлова в эту ночь тоже не спали.
– Новости есть? – усталым голосом поинтересовался Самойлов у сидевшего напротив шефа службы безопасности.
– У Васнецова возникли некоторые трудности. Но, я думаю, он сумеет выполнить задачу.
– Ты так уверен?
– Рядом с ним мой проверенный человек.
Родыгин знал многое и многих, но на сон тем не менее не жаловался, снотворного не употреблял. Служба в Пятом управлении КГБ сделала его человеком определенного склада. Ему смешно было смотреть выступления некоторых «правозащитников» и «демократов», так как эти «борцы с тоталитаризмом» были его личными агентами. И не только в прошлом. Родыгин был отличным, просто-таки прирожденным агентуристом. Его агентами были самые разнообразные люди: профессора и доктора наук, проститутки и их сутенеры, актеры и певцы, милиционеры и детские писатели. Все, все они имели свои слабые места, Родыгин успешно находил их, создавал для «кандидата в агенты» определенную ситуацию, а потом... Потом детские писатели, проститутки и солисты оперы сами, добровольно, соглашались на сотрудничество. Пожалуй, нет такого человека, которого Родыгин не мог бы сделать своим помощником. Порой он бывал безжалостен и циничен. Но этого требовали Высшие Интересы. Вчера, в семидесятые-восьмидесятые, это были интересы государства. Сегодня – интересы влиятельных бизнесменов и политиков. Тонкий психолог и разработчик многоходовых оперативных комбинаций, сегодня он был в услужении у некогда «пламенного комсомольца» Самойлова. Тоже бывшего родыгинского агента. Впрочем, как уже было сказано выше, бывших агентов не бывает.
Сейчас Родыгин тоже был жесток и безжалостен. Васнецов мог не выпутаться из лап Лузгинского и его своры. И, если так оно и случится, Родыгину будет искренне жаль Василия. Но многолетний опыт подсказывал, что ставка на майора-одиночку была правильной. Тем более что его в данную минуту подстрахует опытный, проверенный временем агент.
Глава 5
Если она прыгнет вниз, то непременно что-нибудь себе сломает. Попробовать пройти по карнизу и с него перебраться на козырек, накрывающий главный вход? Прыгать оттуда уже не так высоко. Надя уже собралась перекинуть ногу за окно, как рядом с козырьком нарисовались два неприятных типа.
– Девушка, закройте окно! – произнес один из них.
Наде не оставалось ничего другого, как захлопнуть резную раму и вернуться на диван. Да, она снова в плену.
– Глория! Что ты делаешь?
– Хочу запереть кого-нибудь в туалете!
– Перестань немедленно!
Ландскнехт одним прыжком вскочил с постели и очутился рядом с красавицей.
– Не надо оставлять без присмотра свои вещи! – произнесла она.
Здесь с Глорией трудно было не согласиться. Но вот какой дьявол дернул ее трогать дистанционное устройство?!
– Я все равно ничего здесь не поняла. – Она по-детски захлопала своими большими глазами.
Ландскнехт молчал. Выключил устройство, повесил его себе на шею вроде мобильника или переносной рации.
– Ну что ты, Игорь? – продолжая хлопать глазами, спросила она.
– Ладно, все в порядке, – махнул рукой Ландскнехт.
И в самом деле, разобраться в системе управления не для ее мозговых извилин. Игорь немного успокоился.
– Игорь, я устала. Можно, я уеду? – произнесла Глория.
– Хорошо, я дам тебе машину и водителя, – согласился он.
– Спасибо.
Она успела-таки «открыть» К43. Пусть он спасется, этот циркач-придурок. Ведь он единственный, кто сумел по-настоящему развеселить ее. А Игорь, похоже, что-то заподозрил. Ну а ей что до этого? Игорь не посмеет тронуть ее и пальцем. Он ведь раб. Жалкий, слабый раб ее красоты, ее сексуальных чар. Как и все прочие особи мужского пола... Прощай, циркач. Прощай, Ландскнехт. Прощай, крыса Семеркин. Как хочется не видеть двух последних хотя бы пару дней...
