плотоядной породы, которая ставит своей единственной целью поскорее добраться до съестного. В последние годы они как крысы, полезли изо всех щелей, изумляя своей напористостью и беспардонностью. Эти существа были на сто, или вернее, на все тысячу процентов НЕмартинариями, в то время как их лидер нес в себе пусть и формальные, но признаки мартинарианства.
Солидный полнотелый журналист в светлом костюме вдруг замахал руками и засуетился, обнаружив, что до прямого включения осталось несколько минут. Он принялся распихивать всех по местам: доверенных лиц — на кособокие стулья, стоявшие вдоль стены, соперников — в огромные, продавленные кресла. Усевшись напротив Вада, Орас заметил, что сделался одного с ним роста. Темный костюм и белая сорочка с галстуком придали тому представительности, а голова была просто красива: правильные черты лица, светлые, откинутые назад волосы и короткая золотистая бородка делали его похожим на средневекового витязя. Не доставало лишь яркости шлемного блеска. Свои крохотные ручки Вад предусмотрительно спрятал до поры до времени в глубине кресла.
Орас на секунду прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Ему показалось в эту минуту, что студия пуста: он не чувствовал людей, ни единого эмоционального всплеска, ни капли энергопатии, будто вокруг него толпились деревянные болванки. Лишь суетливый азарт, как пар над кипящей кастрюлей, заполнял комнату. За спиной непрерывно звякали телефоны — зрители торопились задавать вопросы. На многие Орас мог бы ответить. А сколько ответов знает этот мальчишка?
Меж тем на мониторе появилась надпись «Прямое включение». Ведущий взбодрился и радостно затараторил сладким голоском:
— Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня у нас с вами час знакомства с кандидатами на пост мэра. Кстати у нас небольшое изменение. Господин Харин выбыл из предвыборной гонки и мы осмелились пригласить на его место молодого и многообещающего политика….
И он принялся с восторгом перечислять достоинства противников, причем столь искусно, что все достижения Ораса оказались абсолютно равными успехам Вада, который немного учился, чуть-чуть работал, искал себя и так неожиданно нашел.
— А теперь я хочу задать кандидатам один и тот же вопрос, который просто сводит с ума жителей нашего города, — внезапно прервал благодушное повествование ведущий. — Что станется с извергом, взорвавшими инвалидный приют?
Вад тут же взял слово:
— Гарантирую, что накажу мерзавца по заслугам! — рявкнул он так, что микрофон по наждачному взвизгнул.
Орас мысленно усмехнулся.
— Меру его вины и наказание установит суд, — проговорил он, подумав, что несмотря на нелепость заявления Вада, многим оно понравилось.
— У меня вопрос к вам, господин Орас, — обратился к нему ведущий. — Правда ли, что подозреваемый Нартов состоит в родстве с Евой Орас?
Ловко передернул, скотина!
— К сожалению, Ева еще не моя жена, — поправил его Андрей. — Павел Нартов в самом деле сводный брат Евы.
— Ах, извините, — засуетился ведущий. — Кем же тогда приходится вам Ева Нартова? Секретарша? Доверенное лицо?
Он издевался почти с наслаждением. Может, он тоже чей-то погоняла? Но кто же тогда вложил ему в руки плеть? Или хлещет по старой привычке, когда работал на Старика?
— Мы поженимся, как только я оформлю развод, — Орас старался говорить как можно спокойнее.
— И вы хотите сказать, что не попытаетесь вытащить Нартова из тюрьмы, если станете мэром?
— Нет.
— Зачем был взорван инвалидный приют? — не отставал ведущий.
— Это вопрос к обвиняемому в суде, — не сдержавшись, огрызнулся Орас.
— Я знаю! — неожиданно вновь вмешался Вад. — Это была их тайная жральня. Мясо для Старика! И прочих… они издевались над беднягами, поглощали их боль. А сами жирели. Их там целая клика! А господин Орас — князь этой клики. Теперь он хочет усесться в кресло мэра, чтобы удобнее было жрать вашу боль. Так я вам обещаю — коли стану мэром, в городе не останется ни одного князя. Я этого не потерплю! Я не позволю вампирам высасывать ваши страдания! Я спасу вас! Я обещаю! — Вад вскинул руки, и патетический жест уродливых ладошек придал путанным фразам неожиданную достоверность.
Заявление Вада походило на бред, пытаться опровергнуть этот бред было еще большим безумием. Но Орас не собирался сдаваться.
— Как только я узнал о существовании тайного лагеря мартинариев, я попытался спасти заключенных там людей, и многим, кстати помог выйти из горящего здания.
— Ваше счастье, что вы кого-то там спасли, — вмешался Вад самым бесцеремонным образом. — А то бы вас посадили за убийство охранников мэрии…
Они хотели заставить Ораса обороняться. Но это было не так-то просто!
— Эти люди у меня на глазах расстреливали убегавших пленников! — Орас мог бы добавить пару нелицеприятных фраз о Старике и о Нартове, но ему было противно поливать грязью мертвеца и заключенного.
— Мне доподлинно известно, что вы сами жертвовали деньги на этот приют, — продолжал наседать Вад.
— Так я и считал его ИНВАЛИДНЫМ приютом. Как и все другие. И жертвовал деньги на многие проекты. В том числе оплатил через «Око милосердия» ваше лечение. Но вы почему-то не воспользовались этими деньгами.
Вад был готов. Он даже не дал раскрыть рот ведущему.
— Я не мог это сделать по моральным соображениям. Мои страдания не сравнимы с горем убитых… то есть пострадавших при взрыве инвалидного приюта. Я передаю деньги со своего счета в их пользу… — И он намеренно, в этот раз медленно, поднял свои коротенькие ручонки.
Великолепный удар! Теперь Орас мог бы пожертвовать все свое состояние в пользу «убогих и сирых», но это произвело бы меньший эффект.
— Господа, мы уяснили программу действий кандидатов, — радостным тоном объявил ведущий.
— Позвольте, — возмутился Орас, — конкретно о программе мы ничего не говорили…
— Вижу, наши телезрители просто устали от серьезных разговоров, — как ни в чем ни бывало продолжал ведущий. — Настало время поговорить о личной жизни. Ваше семейное положение, господин Орас, мы выяснили. Для политика такого ранга оно могло бы быть более определенным, — ведущий двусмысленно усмехнулся. — Теперь настал ваш черед, господин Суханов, рассказать о своей семье. Вы, кажется, не женаты?
— У меня была девушка, — с грустью в голосе отвечал Вад. — Красивая, хорошая, добрая. Но господин Орас перекупил ее.
— Что значит — перекупил? — оживился ведущий, у него даже очки подпрыгнули от возбуждения.
— Переманил своими деньгами. С деньгами можно и не такое, — всё тем же печальным голосом продолжал Вад.
Орас подался вперед, будто готовился броситься в драку:
— И вы очень страдали, когда она ушла, господин Суханов?
— Я и сейчас страдаю.
— А я этого не чувствую!
— Разве вы можете…
— Могу! — Рявкнул Орас. — Вы же сами знаете: на таком расстоянии я могу уловить даже самый крошечный выброс энергопатии. Но в данную минуту я не чувствую ни-че-го!
— Извините, господа, но у нас осталось всего несколько секунд, — затараторил ведущий. — Пожмите на прощанье руки, а вы, дорогие горожане, наверняка уже составили первое впечатление о кандидатах.
