опасности творчества второго и третьего типа. Почему же человек все-таки идет в это творчество?
Такая постановка проблемы автоматически приоткрывает некоторые ее аспекты. Первый, самый очевидный ответ: человек не знает, что убыточность исторична, объективно закономерна. Сведения о 'неудачниках' воспринимаются как отдельные роковые случайности, не связываясь в единую цепь, наполненную печальной логикой. Поэтому отношение к творчеству складывается традиционно как к средству достижения благосостояния, благополучия, приличного стабильного заработка, престижного положения в обществе. Не имея широкого фонда исторических примеров, человек рассчитывает на 'сдельно- премиальную' оплату своей работы, несмотря на творческий ее характер.
Думается, это самое распространенное заблуждение. И не удивительно. Ведь в основной массе литературы о людях, не принимавших новшеств второго и третьего типа, говорится как о ретроградах и консерваторах, время которых давно осталось в прошлом. При этом очень редко упоминается, что эти 'ретрограды' зачастую были самыми передовыми специалистами своего времени, прекрасными профессионалами. Одним из авторитетнейших противников Земмельвейса был известный шотландский акушер Джеймс Симпсон. Весьма образованный и плодовитый ученый, он прославился тем, что впервые в мире применил для анестезии в акушерстве эфир и хлороформ. Моделью акушерских щипцов, которую он предложил, пользуются до сих пор. Неприятие новшеств второго и третьего типа - это не козни отдельных приверженцев старого, а
Но не только незнание закономерности неприятия открывает человеку дорогу в творчество. Порой даже зная историю Великих Изобретений, человек все равно не останавливается. Почему?
Да потому, что, во-первых, нет знаний о разном творчестве и свое Великое Дело - творчество второго или третьего типа - человек принимает за творчество первого типа. И тогда искренне недоумевает: почему не внедряют, почему все против?…
А во-вторых, действует 'лотерейный эффект': человеку кажется, что уж ему-то повезет, что за полгода-год все увидят эффективность его предложения, и тогда все внедрится само собой… А виной тому очень интересное явление. Обществу - и оно это прекрасно понимает - все-таки нужны изобретения второго и третьего типа, и потому искусственно, вольно или невольно, создается миф 'счастливчика' в науке, искусстве, технике. Стоило Ньютону случайно сесть под деревом, как на голову ему свалилось яблоко, и он открыл физический закон. Вот как все просто! Архимед залез в ванну и открыл закон Архимеда. Надо только расслабиться, случайно взглянуть на что-нибудь 'такое', и мигом закричишь 'эврика!'. Конечно, если ты талантлив и если тебе повезет.
Так вульгаризацией истории создается аналогия таланта и удачи, манящая своей доступностью. Но проходят годы, десятилетия, и человек убеждается в слишком большой условности всех этих 'надо' и 'если' (убеждается уже не из книг, а из своего личного опыта). А убедившись… все же бросает свои занятия. Почему?
Чтобы несколько дет серьезно заниматься Большим Творчеством, надо эти несколько лет серьезно не заниматься ничем другим - не остается времени и сил. А за это время происходит дисквалификация в других областях. В итоге обратного пути практически нет.
И тогда, если человек все-таки понял, что 'забрел не туда', и нет возможности отступить, например уйдя в родственную область или став администратором, он превращается в ремесленника. Прекрасный выход найден - Великий Художник становится рисователем заказных портретов, а Великий Изобретатель - рядовым инженером рядового НИИ. Это величайшее преступление общества против себя и против человека. Убивая веру,, убивают талант, убивают саму жизнь.
Чтобы не стать 'как все', не сдаться, человеку необходимо 'умение держать удар'. Но тогда человек становится 'склочником', тогда говорят о его 'неколлегиальности'. Иногда это называют 'болезнью изобретателя'. Называют в насмешку, не видя ужасной драмы.
Но есть и иной путь: параллельно 'пробиванию' (как справедлив здесь этот термин!) своего изобретения идти дальше. Не останавливаться, не стоять на месте - вот единственное требование, которое надо выполнять, чтобы оставаться в творчестве второго и третьего типа. Идти дальше, все время вперед. Ставя недостижимые цели и достигая их. Лишь тогда человек начинает ценить творчество ради самого творчества, а не как средство к обеспеченной жизни, и видеть в нем смысл своего существования, свое спасение от рутины неверия, свое счастье. Только человек, живущий во имя Большого Творчества, может с уважением отнестись к чужой творческой идее, к чужому творческому труду.
Таким образом, в творчество человек попадает чаще всего случайно, по неведению или по ошибке. Столь же несознательно и задерживается - от безысходности. Это потом, войдя во вкус творческой работы, осознав ее масштаб и значимость, человек находит в ней смысл жизни. И сознательно идет на сопутствующие лишения, безропотно выплачивая 'налог на творчество' - так Н.И.Вавилов называл лишения и тяготы, выпадавшие ему в жизни. Сам он сполна выплатил этот кровавый 'налог', ни разу не отступив от выбранной им Великой Цели. Иного пути для себя он не видел.
Умение 'держать удар' - качество, необходимое не только творческой личности, но и ее ближайшему окружению. Прежде всего - семье. Здесь можно провести такую аналогию. Вблизи прожектора на землю ложится тусклый свет, и лишь с некоторого расстояния полоса света становится яркой. Этот затемненный отрезок (его называют расстоянием полного свечения) может быть довольно значительным. Например, у мощных прожекторов длина темной полосы километр-полтора. Творческую личность высокого уровня можно сравнить с очень мощным прожектором, 'луч' которого бьет на века вперед. Оставляя в затемненной полосе свои и семейные (естественно) интересы материального благополучия.
Цель творческой личности не может служить источником дохода. В обыденном представлении труд необходим для материального обеспечения жизни. Творческий труд, как правило, - это канал для отъема средств. Цандер полтора года нигде не работал фактически для того только, чтобы произвести расчеты, необходимые для его марсианской экспедиции. Когда он уволился, у него не было накоплений. Он покупал еду, закладывая в ломбард все, что было в доме. Осталось только то, что было на нем, бумаги с расчетами да логарифмическая линейка. Альт-шуллер на личных началах организовывал семинары по обучению своей теории: приезжал в чужой город за свой счет, проводил бесплатно недельные-двухнедельные занятия. Дважды приходилось распродавать все из дому, включая книги. Можно представить, каково это для писателя. Дьяков за свой счет рассылал по всему миру телеграммы, предупреждающие о ненастьях, делал метеопрогнозы, которые никто не обязывал его делать. Кеплер работал всю жизнь, лишь надеясь на обещанную плату, умер в нищете, а 29 000 франков жалованья остались невыплаченными ему. Морзе едва не умер от недоедания…
На войне - как на войне. Рвутся снаряды, громыхают взрывы, отступления, наступления, передислокации, плен, госпитали, прорывы… Но жизнь продолжается и здесь. И цель ее - не выжить, а жить. С поднятой головой, как в мирное время.
Творчество - это война. Тяжелая война. И здесь неизбежны потери. Но рядовые фронта Ее Величества Культуры с честью несут в веках знамя своего Дела. Трудно найти точное определение понятию 'творческая личность'. Очень уж емкое это понятие. Творца можно сравнить со знаменосцем, во весь свой рост поднявшимся над суетой и опасениями, неудачами и бедами, соблазнами и недугами и над всеми другими 'боевыми действиями' обстоятельств. Рвутся снаряды, громыхают взрывы… Но он стоит, он есть, он был и будет; он - такая же реальность, как восходящее каждый день солнце. Он вечно реющим знаменем своим словно подает нам знак: в атаку! в атаку! только в атаку! Он будит в нас человечность, подавая пример благородного служения выбранному Делу. А если рядом раздается взрыв… Что ж, на войне неизбежны потери. Встанут новые знаменосцы.
Творческая личность не сворачивает с избранного пути достойного творчества. Не позволяет чувство долга. Цандер называл это долгом перед человечеством. Какое великое счастье чувствовать себя сопричастным всему миру, обязанным всему человечеству, и нынешнему, и грядущему!
…Но наступает срок и приходит расплата. В жизни за все приходится платить. И за радость творчества тоже. В лавке жизненных удач мы выбираем то, что нам. по вкусу и 'по карману'. Самая дорогая цена - за право быть творческой личностью. Платить приходится своей искореженной судьбой. Несчастной судьбой своих близких - самых дорогих людей.
Кара за творчество.
Возданная кара.
Жизнь в творчестве начинается с нее, а не с лавровых венков. И ею же заканчивается. Чтобы 'быть в
