На следующее утро, в начале двенадцатого, Лизка, поощряемая матерью, залезла к ней в кровать и начала тормошить:
— Даша! Просыпайся!
— Лизка, уйди, — не страшно потребовала Дарья, не открывая глаз.
— Нет, Дашенька, — стягивала с нее простынь племянница. — Нам с мамой надо тебя расспросить про того дядю!
— Давайте вы через час расспросите, — натягивая на голову другой конец простыни, предложила Даша.
— Нет, сейчас, — залезла на нее Лизка. — Мы и так уже переждались!
Дашка, так и не разлепив глаз, выбралась из постели и предприняла тактическое отступление в ванную. На помощь дочери подтянулась Катерина, принявшаяся стучать в дверь:
— И нечего там прятаться!
— Я еще не проснулась.
— Спускайся, я кофе сварила, там и проснешься!
— Мы тебя ждем! — добавила заявку Лизка.
Дашка по-партизански спустилась на первый этаж, намереваясь перехватить где-нибудь Марию, уговорив ее принести кофе и завтрак в сад, в беседку, с однозначным намерением спрятаться от сестры и дочери ейной, и шлепала босиком, в ночном комплекте шелковых шортиков с маечкой, с этой целью по дому. Пряталась.
Не найдя Марию внизу, снова поднялась на второй этаж и случайно услышала мелодию вызова своего телефона из спальни.
— Если вы уже отзываетесь, значит ли это, что вы проснулись?
У нее мурашки побежали по позвоночнику от звука его голоса.
Черт-те что, как он на нее действует! Будоража либидо, гормоны и дурную головушку с утра пораньше! Вот ведь! И, не успев ничего сообразить, под гипнозом его голоса, что ли, уже о чем-то с ним договорилась.
Дашка быстренько собиралась, была — естественно! — застукана сестрой за этим занятием и подвергнута суровому допросу:
— Куда это?
— На свиданку!
— Нет, не хило! — возроптала Катька. — Сестре ни слова, ни полслова, про вчерашнюю гулянку отмолчалась и с утра пораньше опять намылилась! А поделиться ходом событий?
— Вернусь и поделюсь! — пообещала Дашка.
— Когда вернешься, загульная? — плеснула скепсисом сестрица.
— Когда вернусь! — рассмеялась Дашка.
Он встретил ее букетиком диких миленьких гвоздичек, источающих горько-терпкий аромат, и проводил в кафе выпить обещанного кофе. Дарья хотела заказать завтрак, но Игорь Николаевич загадочно пообещал, что позавтракают они в другом месте.
Дашка было по привычке полезла за кошельком расплатиться за кофе, но, перехватив его взгляд, быстренько затолкала кошелек обратно в сумку, дабы не нервировать мужчину, вспомнив вчерашний разговор на эту тему, когда она в ресторане сделала аналогичную попытку.
— Пожалуйста, Дашенька, больше не делайте так, — указав кивком на кошелек в ее руке, мягким, но с намеком на предупреждение тоном попросил он.
— Игорь Николаевич, — спокойно глядя ему в глаза, с нажимом ответила Дарья, включив крутого топ-менеджера. — В наше время, если мужчина заплатил за даму в ресторане, он уверен, что выдал аванс и она его приняла и что это автоматически позволяет ему снисходительно-покупной тон с женщиной и предполагает ее расположение определенного плана. Поэтому за себя я всегда расплачиваюсь сама.
— Это правильно, Даша. И обязательно продолжайте поступать так и дальше со всеми остальными мужчинами, — улыбнулся он уголком губ — чтоб его кто-нибудь побрал! — своей убойной для женщины улыбкой. — Но, находясь в моем обществе, вы этого делать не будете, договорились? — утвердил он и пояснил: — Женщина, достающая кошелек в моем присутствии, выказывает тем самым свое неуважение ко мне как к мужчине.
— Ну, если вы так ставите вопрос… — засомневалась Дашка.
— Именно так! — с нажимом подтвердил он.
Дашка несколько опешила, когда Игорь Николаевич гуляющей, променадной походкой, держа под локоток, подвел ее к яхте. Спрятала за шутками странное волнение и совсем уж обалдела, когда увидела красиво сервированный стол на палубе. Быстрый, как ртуть, помощник капитана вытянул из руки оторопевшей Дашки букетик, сбегал в каюту, вернулся с вазочкой и водрузил последний цветочный штрих в центр стола, треща без остановки, как повезло синьору, что у него такая синьорина, и что-то еще про ее красоту.
— Баста! — остановила его она.
Дашка все пыталась удержать шляпку на голове, скрывая за полями глаза, ну, чтоб уж не так явно показывать свою радость, но он сорвал с нее шляпку, а Дашка махнула мысленно рукой на непонятно откуда взявшуюся застенчивость.
Ну здорово же!
Они пили ледяное шампанское, закусывали фруктами и сырами, разговаривали о ерунде и немного о работе и ее семье, так, по касательной, краем.
А она смотрела в эти его серо-голубые глаза, отливающие металлом и голубизной моря, и тонула в них бесшабашно, немного пугаясь самой себя. И находя в нем созвучие одинаковости переживаний красоты момента.
Она увидела, как вспыхнул мужской азарт у него в глазах, когда сказала, что он может принять участие в рыбной ловле. И смотрела со своего места, как он ловко управляется с удочкой и уловом и посмеивается, переговариваясь с другими рыбаками бог знает на каком языке, на рыбацком, наверное, но понимали они друг друга отлично!
Он выделялся на фоне всех этих итальянских мужчин, как красавец лайнер на фоне сухогрузов, — ростом, статью, манерой держаться, раскованной и уверенной одновременно, одеждой: легкой, обманчиво простой, но явно именных марок.
Да всем!
Власов Игорь Николаевич отличался от всех знакомых ей мужчин, как тигр от домашнего Барсика!
И вдруг, без предупреждений и подготовки, глядя, как он ловко снимает с крючков очередной улов, Дашка внезапно подумала: «Это мужчина моей жизни!»
И тут же она так испугалась этой мысли, что срочно затолкала ее куда подальше, приказав исчезнуть, не возникать и не напоминать о себе!
Разумеется, он победил! У нее сомнений на тему исхода соревнования не возникало, вот ни на мгновение. И они ели эту бесподобную рыбу, запивая вином победы, тень от скалы потихоньку наползала на столик, за которым они сидели, море плескалось под ногами, они смеялись, обсуждая его спортивную ловлю. И Дашка проживала такую щемящую красоту момента, что перехватывало дыхание, сбивая сердечный ритм. Что-то невероятное!
Они смеялись, когда возвращались назад, и Власов решил поплавать, а капитан восторженно замахал руками, выказывая итальянскую «уважуху». Власов уговаривал, не сильно настаивая, Дарью присоединиться к нему, а она отказывалась, смеясь, напоминая обещание обойтись без «выбрасывания за борт».
Они заедали его усталость после активного плавания копченой рыбой, от вкуса которой можно было язык проглотить, запивали вином, лениво о чем-то болтая, и Дарья, переполненная эмоциями, убаюканная покачиванием яхты, заснула.
Он поцеловал ей галантно руку у калитки, завалил презентами и уведомил о завтрашней поездке в Геную.
